Николай Энгельгардт - Граф Феникс
– Куда же он провалился? – с досадой заговорил наконец Потемкин. – Долго ли кликнуть слуг!
Князь все ходил мимо грота.
– Да что же он в самом деле? Доктор, посмотрите с башни, не видно ли?
– Осмелюсь напомнить вашей светлости, – дрожащим голосом возразил доктор, – что эта башня… х-м… что на этой башне – х-м… х-м… что там этот призрак… х-м… х-м… х-м…
Доктор совсем закашлялся.
– Да что это с вами? Я не знал, что вы такой трус. Говорю вам, посмотрите с башни!
Доктор нерешительно двинулся.
– Впрочем, не надо. Воротитесь.
Потемкин опять начал ходить взад и вперед. Никто не шел. Он не на шутку рассердился.
– Однако, черт… что же он? Черт!.. Нет, он просто издевается надо мной! Да и я хорош! Все мы тоже хороши! Исполняем, что прикажет нам пройдоха и авантюрист. Позволяем заезжему шарлатану водить себя за нос!
– Ах, дяденька, не выражайтесь так! – со страхом просила Улыбочка. – Я трепещу от этого ужасного человека. Он все видит, все слышит, все знает.
– Мы сами своей трусостью дали ему власть над собой. А это шарлатан, настоящий шарлатан!
– Муж, владеющий дивными силами, знаниями! – возразил доктор.
– Давно ли вы сами называли его шарлатаном? Что с вами случилось в парке, что вы в него, как в святцы, уверовали? Он шарлатан! Шарлатан! Калиостро шарлатан! – крикнул Потемкин.
«Шарлатан!» ответило звучное эхо. Тут князь совершенно вышел из себя.
– Этот пройдоха всех нас нарядил в дурацкие колпаки. На что это похоже? Ночью тащимся за этим шутом в балахоне, бежим, пугаемся. Мало того. Я, князь Потемкин, ближайшее доверенное лицо императрицы, премилосердной матери моей, генерал-адъютант и кавалер, поставлен им около сырого погреба на часы стеречь какое-то столовое серебро! А он уходит и пропадает. Это черт знает что такое! В мальчишку вырядил, проходимец! Да я прикажу отодрать на конюшне этого графа! Я его в двадцать четыре часа зашью в кибитку и в Пелым отправлю! Смеяться надо мной! Я его живого в землю закопаю! Идемте, жизнь души моей! Я не намерен более здесь дожидаться проходимца!
– Но как же посуда? – осмелился спросить доктор.
– Посуда? Вы один оставайтесь сторожить ее! Вы в ученики его записались, так и сторожите! Чтобы цела была посуда у меня! Еще этот пройдоха ее украдет!
– Бога ради, позвольте мне уйти с вами! – взмолился доктор.
– Трус! Постыдный трус! Нет, оставайся здесь и сторожи!
– Осмелюсь доложить вашей светлости…
– Отстань, болван! – свирепо гаркнул Потемкин. – Делай, что приказывают! А не то тебя вслед за этим Калиостро в шею выгоню.
И Потемкин, подхватив под руку племянницу, в гневе удалился. Скоро шаги умолкли. Одинокий доктор, дрожа и от ночной свежести, и от страха, прижался к нише грота, не решаясь ни войти в его темную глубину, ни покинуть избранный угол. Он трепеща оглядывался по сторонам припоминая ужасные видения, сопровождавшие его во время бегства по темной аллее. Но все покоилось в безмятежном сне.
Доктор мало-помалу успокоился и отрезвился. Вспоминая опять все приключившееся с ним, ясно увидел, что сыграл весьма смешную роль. А между тем в действительности был напуган собственным воображением. Утешением могло послужить лишь то, что и другие участники этого приключения не выказали себя храбрецами. Тут опять проснулся скептический дух медика. Вновь усомнился он в мудрости и силе Калиостро, в которого уверовал под влиянием панического страха. Что, собственно, показал им Калиостро? Ровно ничего. Но тот серебро нашел. Так ведь и о нем самом граф сумел разузнать, казалось бы, утаенное… Наверное, за три месяца пребывания в столице через своих шпионов собрал нужные сведения и теперь морочит голову предсказанием! О пропаже серебра у Потемкина он мог узнать случайно. Может быть, сам вор ему все открыл и вступил с ним в сговор. Конечно, что-то такое и было. Несомненно, Калиостро шарлатан. Хорошо, однако, вышло, что он искренне напросился ему в ученики. Плохо, что пожаловался на полковника Бауера… Но это можно объяснить как тонкую тактику. Теперь можно будет выведать секреты графа!
Успокоив себя, доктор почувствовал прилив бодрости, выглянул из ниши, посмотрел во все стороны. Звездное небо тихо освещало пространство между гротом и башней. Где-то пропели петухи. Это совершенно уничтожило ночные страхи. Доктор отошел от грота и стал прохаживаться по дорожке, ожидая прибытия слуг. Случайно поднял голову, посмотрел на вершину башни. И окаменел от ужаса. Ноги его ослабели. Колени затряслись. Холодный пот выступил на спине.
На верхнем балконе башни стоял белый призрак женщины с ребенком на руках… Земля закачалась под ногами доктора. Он сначала присел на корточки, словно заяц, набежавший на гончую, и так замер, не спуская глаз с призрака. Вдруг белая женщина издала скорбный стон и бросилась с вершины вниз. Совершенно потерявший рассудок от страха доктор сам закричал диким голосом и, прыгнув в сторону, кинулся бежать, прыгая через кочки, канавы, по мокрой от росы густой траве, по кустам, по ржавым болотинам. Чьи-то цепкие лапы, руки, хоботы хватали его, били по лицу, спине. Тысячи призраков, предводительствуемых Белой девой, с хохотом, ревом, визгом и скрежетом гнались за ним. Огни вспыхивали вокруг, и клубы удушливого чада поднимались из-под ног. Ничего не помня, не сознавая, где он, гонимый животным страхом, доктор бежал и бежал, пока перед ним не выросли ворота Обманчивых Снов. Со своими фантастическими барельефами они показались доктору настоящими вратами ада. Неожиданно мохнатый, колючий, огромный еж подкатился ему под ноги, он упал, сильно ударившись грудью о землю, и растянулся без чувств.
ГЛАВА XXXVIII
Итальянская западня
Когда предводимая графом Калиостро магическая цепь вступила под лиственный свод темной аллеи, полковник Бауер почувствовал, что маркиза Тиферет многозначительно пожимает его руку. Затем над его ухом раздался шепот красавицы:
– Оставьте их, полковник. Мне надо с вами поговорить.
Полковник был немало удивлен тому, что маркиза оказалась способной к членораздельной французской речи, так как до сих пор, кроме смеха, от нее ничего не слышал.
Бауер повиновался и выпустил потную руку князя Голицына, что уже само по себе доставило ему большое удовольствие. Остаться наедине с маркизой показалось ему гораздо интереснее, чем разыскивать столовое серебро князя Потемкина в каком-то уголке темного парка. Полковник предложил маркизе руку, между тем как остальные участники магической цепи с топотом проследовали дальше и пропали во тьме.
Они повернули в более приветливую часть парка и сели на скамейке под развесистым дубом. Кругом царствовала тишина.
