Хорхе Анхель Ливрага - Анкор-ученик
Когда солнце в десятый раз поднялось над вершинами гор, юного Посвященного ждало едва ли не самое сильное потрясение в его жизни. Служитель Храма, приносивший еду, спустился со скал, не скрываясь, и Анкор узнал его… Онишке!
– Ты! Не верю своим глазам! – воскликнул Анкор. – Это ты, брат! Похоже, боги шутят со мной!
– Нет, благородный Анкор! – ответил юноша. – Именно я по наставлению учителя тайком ухаживал за тобой, а сегодня мне разрешили подойти к тебе и заговорить.
– Я думал, ты погиб… Я же сам видел, как твое тело, пронзенное двумя стрелами, упало в море… А что с Фоароном?
– Его душа покинула тело, господин… Меня постигла бы та же участь, если бы не часовые. Они следят за линией рифов с двух скалистых островков, расположенных неподалеку. Именно они успели вытащить меня, уже почти мертвого, из воды, едва отошел корабль южан. Часовые предупредили учителя о случившемся, и он тотчас направил корабль к тебе на выручку. Но было слишком поздно: пиратское судно успело отойти далеко, и несмотря на все усилия наших матросов их парус скрылся из виду.
– Онишке, но стрелы! Тебя же серьезно ранили…
– Верно. Первая стрела повредила мне живот – это не смертельно, но очень больно, а вторая пронзила лопатку. Я упал в море почти без сознания. Не знаю, сколько я оставался в воде, говорят, не больше десяти минут. Потом я больше месяца провел в постели. Все это время меня с усердием и нежной заботой лечил учитель Саримар. Сейчас я прекрасно себя чувствую, ко мне вернулась прежняя сила. Я останусь с тобой, если хочешь…
– Онишке! Я стал любить и уважать тебя еще больше, верный друг. Ради меня ты рисковал жизнью. Такие подвиги трогают даже сердца богов, управляющих нашими судьбами.
– В этом нет моей особой заслуги, Анкор. Тебе пора уже идти в Малый Храм – учитель ждет.
Анкор быстро привел себя в порядок и с легким сердцем отправился на занятия. В конце урока, когда солнце достигло зенита, Саримар пригласил ученика разделить с ним скромный обед в приятной прохладе под сенью старых сосен.
– Ну что же, Анкор. Несколько дней назад нам так и не удалось закончить разговор… о том, как давно изобрели магические огни.
И снова Анкор был восхищен чуткостью и тонкостью учителя. Юношу всегда изумляло его умение деликатно начать разговор даже на самую неприятную тему. Анкор прекрасно понимал, что речь пойдет о его непослушании, но видно было, что мудрец хотел перейти к этому мягко, как будто между делом, не желая обидеть ученика.
– Да, учитель…
– Итак, я уже говорил тебе, что давным-давно тайна магических огней принадлежала Белым Братьям. Но со временем секретом этой формулы завладели Братья Тьмы. Именно они предали его гласности – со всеми вытекающими отсюда последствиями; и в наше время сотни алхимиков здесь и даже в Азии и Африке в той или иной мере владеют им. Огни, которые ты видел во время сражения, не чета тем, что были двадцать тысяч лет назад: они прогорают в десятки раз быстрее. Я уже не говорю о том, какого уровня достигали знания на великом материке, погрузившемся в воду, осколком которого является Посейдонис; а также на погибшем еще раньше в огне другом великом материке, который занимал огромное пространство, включая земли, принадлежащие теперь нашим братьям с Западного материка. Да, Анкор, скоро люди утратят эту формулу навсегда.
– Почему, учитель? Ты же только что сказал, что ее открывает все больше и больше людей.
– Потому, сын мой, что все в мире: люди, животные, религии и боги – подвластно закону циклов. А он гласит, что на определенном плане бытия все неизбежно рождается, достигает своего апогея и умирает. Учения, обряды и формулы выживают лишь тогда, когда хранятся в глубокой тайне, в стенах великих храмов. Только в тишине святилищ они не утрачивают своей чистоты и избавлены от злоупотребления. Но, увы, Анкор! Когда, как и сейчас, тайна разглашается, когда ею овладевают люди или школы без достойной моральной подготовки, тайна перестает быть тайной: знание, заложенное в ней, меняется до неузнаваемости, в нем появляются примеси, и в конце концов оно теряет свою изначальную чистоту, становясь несовершенным. И когда знание теряет свои первозданные качества, люди начинают пренебрегать им и постепенно забывают. Но воистину, забвение начинается уже тогда, когда секрет разглашается. Когда же люди разучиваются пользоваться этим тайным знанием, оно забывается полностью, превращаясь лишь в жалкую копию, карикатуру изначального знания. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да, учитель, – ответил юноша, чья голова уже клонилась к земле от усталости.
– Тогда ты также должен понять, что желания людей становятся причиной их гибели.
– Это значит, что любое, даже благородное желание должно исчезнуть?
– Милый Анкор, благородные, хорошие желания – плоды загадочного процесса эволюции: это те же низменные инстинкты, те же дурные, другими словами, эгоистические желания. Просто эти эгоистические желания за многие и многие воплощения человека в материальном мире видоизменились, превратились в нечто совершенно иное, и сейчас уже проявляются как возвышенные желания, лишенные эгоизма. Но суть осталась прежней: сохранившись в потенциале, их эгоистическая природа в определенных обстоятельствах внезапно прорывается и разрушает все, с чем соприкасается. Запомни, Анкор, если что-то движется и развивается не само по себе, а в соотнесении и «соперничестве» с чем-то другим, это значит, что оно проявлено в нашем ограниченном материальном мире. А раз это так, то, развиваясь подобным образом, оно обречено страдать и сражаться за свое существование, будучи сущностью, ограниченной рамками материи. Лишь в непроявленном мире, где все есть часть единого целого, существует истинное счастье, истинное спокойствие и истинная жизнь, в том мире нет иллюзии, которую мы называем смертью. Поэтому говорю тебе, Маленькая Змея: когда-нибудь нам придется убить в себе и хорошие желания, ибо «мы» – наше истинное «Я» живет за пределами любых желаний.
– Учитель, значит, хорошие желания ближе к своему исчезновению, чем плохие?
– Лучше сказать, что хорошие желания намного ближе к тому, чтобы стать частью Единой Жизни. Не забывай, что желания – это «вспышки страсти», возникающие, когда наше сознание находится в состоянии, которое мы можем назвать «неудовлетворенное эго». Когда на определенном этапе своего духовного развития это «неудовлетворенное эго» начинает осознавать, что существует нечто более важное и возвышенное, чем оно само, тогда управляющий им Божественный Закон пробуждает в нем тягу к полноте существования, стремление объединиться со всем сущим и слиться в единое целое с Мировой Душой.
