Кристофер Харт - Аттила
Некоторое время Люций с удовольствием жевал виноград, потом произнес самым скучным голосом:
— Ты же понимаешь, что все равно никуда не денешься.
Наступило молчание. Мальчик решал, стоит ли выдавать себя ответом. Но, как и подумал Люций, он был слишком гордым и безрассудным.
— Но тебе меня не поймать.
Он еще не закончил говорить, как Люций соскользнул с лошади и осторожно пошел вдоль ряда, ведя животное под уздцы.
— Я могу велеть людям поджечь виноградник.
— Твои люди вернулись к колонне, — парировал мальчик.
Люций невольно усмехнулся. Военная сообразительность мальчика весьма впечатляла.
— Как ты собираешься добраться куда-нибудь самостоятельно? — спросил он. — В горах зима наступает рано. У тебя нет ни денег, ни оружия…
— Выживу! — весело отозвался мальчик. Похоже, он тоже чавкал непреодолимо спелым, сочным виноградом. — Бывало и хуже!
— Ты представляешь, что такое Альпы в октябре или ноябре? Ты ведь пойдешь в Паннонию через них, верно?
Мальчик не ответил. Он удивился, что Люций так точно просчитал его планы. Откуда он знает, что Аттила собирается на север, домой?
Тем временем Люций поставил лошадь в конце ряда, так, чтобы голова виднелась с одной стороны, а хвост — с другой. Туловище скрывалось за лозами. Аттила повернулся, увидел лошадиную морду в конце ряда, поверил в очевидное и нырнул в следующий ряд виноградника. Он лежал на мокрой траве, под темно-зелеными виноградными листьями и тяжелыми гроздьями. Люций подкрался к нему на цыпочках. Мальчик не шевелился. Он надкусил еще одну ягоду, и сладкий сок брызнул ему в рот. Главное, приглядывать за лошадью…
Тут он ощутил прикосновение холодной стали к затылку и понял, что все кончилось. Сердце его упало словно прямо на траву, и он выплюнул остатки сладкой виноградной мякоти. Его тошнило.
— Встань на ноги, сынок, — произнес Люций. Голос его звучал на удивление ласково.
Аттила опустил голову.
— Да пошел ты, — ответил он.
Люций не сдвинулся с места.
— Я сказал, встань на ноги. Я не собираюсь тебя убивать. Ты же самый ценный заложник Рима.
Мальчик прищурился.
— Пошел в задницу.
Что-то в его голосе подсказало Люцию, что тот действительно не сойдет с места, как бы он ему не угрожал. Поэтому командир вытянул руку, схватил мальчика за загривок и силой поставил его на колени. Тот стоял в угрюмом молчании, глядя на виноградные листья перед глазами. Вокруг его лица сердито жужжала поздняя сытая оса, она даже села ему на волосы, но Аттила не шевельнулся, чтобы прогнать ее.
И тут Люций сделал нечто очень странное и совершенно не военное. Он спрятал меч в ножны, сел рядом с мальчиком на мокрую траву, скрестив ноги, сорвал большую гроздь сияющего винограда и начал его уплетать, словно других забот у него не было. Мальчик посмотрел на него, и в его взгляде что-то промелькнуло.
— II Легион «Августа», Иска-Думониорура. А твой отец был галл.
Люций едва не подавился виноградом.
— Кровь Христова, парень! Вот это память!
Аттила не улыбнулся. Точно, это он. Высокий сероглазый командир с рваным шрамом на подбородке, арестовавший его тогда на улице после драки на ножах. Мальчик смотрел пристально, но не на Люция. На воображаемый образ.
— А ты Аттила, так?
Мальчик что-то буркнул.
— Меня зовут Люций.
— По мне так девчачье имя.
— Возможно, но это не так, ясно?
Мальчик пожал плечами.
Люций подавил поднимающийся гнев.
— По-кельтски это Люк. Или можешь называть меня Киддвмтарт, если тебе так больше нравится. Это мое настоящее кельтское имя.
— А что оно значит?
— Волк в тумане.
— Хм-м, — задумчиво протянул мальчик, разрезав ногтем травинку. — Во всяком случае, звучит лучше, чем Люций. Вроде как имя гуннов.
— А что значит Аттила?
— Не скажу.
— Почему не скажешь?
Мальчик посмотрел на Люция, или Киддвмтарта, или как там его зовут.
— У моего народа имена священны. Мы не говорим наших истинных имен всякому старому чужестранцу. И уж точно не говорим, что они означают.
— Иисус, да ты просто хитрый мошенник. А моя жена утверждает, что это я хитрый.
Мальчик посмотрел на него с удивлением.
— Так ты женат?
— Солдатам можно жениться, — ответил Люций, улыбнувшись. — Хотя некоторые говорят, что не успеешь жениться — начинаешь чахнуть; теряешь жизненные и мужские соки и всякое такое.
Мальчик рвал травинку на мелкие кусочки.
— Я полагаю, по-твоему только тупицы женятся? — продолжал Люций. — А ты не думал, что я настолько тупой, чтобы на веки вечные приковать себя к женщине.
Что-то в этом роде Аттила и подумал, верно.
— А, — тихо произнес Люций, глядя на запад, на холмы. — Ты просто не видел мою жену.
Теперь мальчик смутился, и его щеки ярко запылали, несмотря на бронзовую кожу.
Люций рассмеялся вслух.
— Еще поймешь. Пройдет несколько лет, и попадешь в рабство, как и все мы.
Черта с два, подумал Аттила, уставившись на свои грязные ноги. Девчонки! Он снова вспомнил тех хихикающих, полуодетых девушек в покоях принцев-вандалов, и то, как они возбудили его против воли. И испугался, что предсказание Люция уже исполняется.
— У меня есть сын твоих лет, — продолжал Люций. — Сын, и дочка помладше.
— У моего народа на вопрос, есть ли у него дети, мужчина вроде тебя ответил бы: один сын и одно несчастье.
Люций что-то пробурчал.
— Как его зовут? Твоего сына?
— Кадок, — ответил Люций. — Британское имя.
— Он похож на меня?
Люций представил себе карие мечтательные глаза своего сына, представил, как он неторопливо идет по залитым солнцем лугам Думнонии вместе со своей маленькой сестренкой Эйлсой. Он сжимает в грязной руке игрушечный лук и стрелу, пытается охотиться на белок и мышей-полевок или говорит сестренке названия цветов и объясняет, которые из них можно есть.
— Не особенно, — признался он.
— Почему это?
Люций рассмеялся.
— Он нежнее тебя.
Мальчик издал гортанный звук и сорвал еще пучок травы. Похоже, этот Кадок — тоже несчастье.
— Что ж, — произнес Люций, поднялся на ноги и встал над мальчиком. Он пошарил под плащом и вытащил короткий меч с широким лезвием из тех, что используют для ближнего короткого боя. Взял меч за лезвие и протянул его мальчику рукояткой вперед.
У Аттилы открылся рот.
— Это забрали у тебя вместе со свободой, — сказал Люций. — Пришло время вернуть его тебе.
— Это… это… — заикался мальчик. — Его подарил мне Стилихон. Всего за несколько ночей до того, как…
