Эмилио Сальгари - Два тигра
Подошли Янес, де Люссак и малайцы.
— Не шумите, — сказал Тремаль-Найк. — Тут может быть еще туг, который притаился. Спокойно, Дарма, оставь его.
Тигрица нервно била хвостом и, обнажив клыки, рычала на лежащего туга.
— Оставь, — повторил Тремаль-Найк, хватая ее за шею.
С недовольным рычанием тигрица повиновалась.
— Бог мой! — воскликнул Янес. — Как она отделала этого беднягу! На нем места живого нет.
— Молчи, — сказал ему Сандокан.
Все прислушались: никакой шум не долетал до их ушей, кроме легкого шороха тростников, волнуемых ночным ветерком.
— Вперед! — приказал Тремаль-Найк.
Они пустились в путь все так же в глубоком молчании и через пять минут вынырнули из зарослей перед огромной пагодой.
Несколько мгновений они стояли, разглядывая чудовищные головы слонов, ее статуи и широкие карнизы, потом быстро подошли к огромной вделанной в стену статуе, и Тремаль-Найк, самый ловкий из всех, уцепившись за ноги каменного гиганта, добрался до его груди, поднялся на плечо и в конце концов уселся верхом у него на голове. Он привязал веревку и бросил ее товарищу.
— Быстро, — торопил он. — Выше лезть будет легче.
Над великаном нависал хобот одного из слонов. Тремаль-Найк схватился за него и легко взобрался на первый карниз.
Сандокан и остальные лезли следом, подтягиваясь на руках, упираясь в каменные выступы ногами. Даже француз, который не отличался особой ловкостью, на этот раз не отставал.
Над карнизом были другие статуи, которые опирались одна на другую, представляя собой как бы ступени пирамиды. Переходя с одной статуи на другую, восемь смельчаков добрались наконец до вершины купола, остановившись перед круглым отверстием с железной решеткой, на которую опирался огромный позолоченный шар.
— Отсюда я спустился когда-то, чтобы увидеть мою дорогую Аду, — сказал Тремаль-Найк с глубоким волнением.
— И чтобы получить удар кинжалом от Суйод-хана, — добавил Сандокан.
— Да, — мрачно согласился бенгалец.
— Посмотрим, удастся ли ему заколоть всех нас восьмерых.
Сандокан обернулся и внимательно посмотрел вниз, на темные заросли тростника, куда скрылась тигрица, которая не могла последовать за ними.
— Там наши люди, — сказал он. — При первом же выстреле они прибегут сюда, и пощады тугам не будет.
— Но удастся ли им проникнуть внутрь? — спросил Янес.
— Каммамури знает, где находится дверь в пагоду, — ответил Тремаль-Найк. — Хватит одной петарды, чтобы взорвать ее.
— Итак, спускаемся, — решил Сандокан.
Тремаль-Найк схватился за толстый канат, на котором висела лампа, освещавшая внутренность пагоды, и слегка раскачал его. Из черного отверстия донеслось слабое металлическое позвякивание.
— Уступи мне место, — попросил Сандокан. — Я хочу спуститься первым.
— Статуя находится сразу под лампой, и голова у нее достаточно широкая, чтобы поставить ноги, не боясь упасть.
— Хорошо.
Проверив пистолеты и нож за поясом, пират закинул за плечо карабин; потом схватился за канат и принялся медленно спускаться, стараясь не раскачивать его и не давать звякать лампе.
Внутренность пагоды была темна, глубокое молчание царило там. Удостоверившись в этом, он заскользил быстрее, пока не почувствовал под ногами металлический каркас лампы. Тогда он отпустил канат и, схватившись за перекладину, повис на ней. Ногами он нащупал что-то грубое и твердое.
«Голова богини, — подумал он. — Теперь главное — не потерять равновесия».
Он встал попрочнее, отпустил лампу и начал спускаться вдоль тела богини, пока не достиг пола.
Он осмотрелся, но не мог ничего различить, настолько густая была темнота. В вышине, где виднелся кусочек неба, усыпанный звездами, он увидел тень, которая скользнула в отверстие.
— Это, наверное, Тремаль-Найк, — подумал он.
И не ошибся: вскоре бенгалец спустился по телу статуи и оказался рядом.
— Ты не слышал никакого шума? — спросил он.
— Никакого, — ответил Сандокан. — Можно подумать, что туги уже разбежались.
Тремаль-Найк почувствовал, как лоб у него покрылся холодным потом.
— Нет, — сказал он. — Невозможно, чтобы нас предали.
— А ведь почти полночь, и я думаю, что…
Барабанный грохот, донесшийся снизу, словно из-под земли, прервал его.
— Что это? — спросил Сандокан.
— Большой барабан для религиозных церемоний, — ответил Тремаль-Найк. — Туги не убежали, они собираются. Скорее, друзья! Спускайтесь!
Янес был уже на голове богини; за ним и другие, заслышав грохот, заскользили вниз по канату с опасностью оборвать его.
Когда барабан снова загремел, восемь человек уже собрались у статуи богини вместе.
— Вон там должна быть ниша, — сказал Тремаль-Найк, подталкивая товарищей. — Спрячемся внутри.
Странные звуки слышались из-под земли: далекие крики, грохот барабанов, звучание трубы, звон колоколов. Казалось, что среди обитателей огромных подземелий разразилась целая революция.
Едва Тремаль-Найк, Сандокан и их товарищи успели спрятаться в нише, как с грохотом распахнулась дверь, и с яростными воплями в нее ворвалась группа людей, почти совершенно голых, с телами, блестевшими от кокосового масла.
Их было сорок или пятьдесят, все с кинжалами и арканами у пояса, с факелами и шелковыми шнурами душителей в руках.
Старик, худой, как факир, с длинной седой бородой, возглавлял их.
— Вон там они, осквернители пагоды! — яростно закричал он. — Убейте их!
Это был старый колдун-манти.
Глава 25
В ЛОГОВЕ ТУГОВ
Как удалось этому старику, почти безоружному, пересечь джунгли, болотистые острова Сундарбана, переплыть лагуны и добраться до логова сектантов Кали? И почему вместо Суйод-хана с маленькой Дармой здесь появилась эта банда фанатиков? Предал их Сирдар или туги сами заметили, как они взбирались по куполу?
Ни у Сандокана, ни у других не было времени задаваться этими вопросами. Со страшными криками туги набросились на них со всех сторон со своими арканами, шелковыми шнурами и кинжалами.
— Смерть осквернителям пагоды! Кали!.. Кали!..
Сандокан первым бросился из ниши, целясь прямо в грудь манти, который был впереди душителей, с кинжалом в одной руке и с факелом в другой.
— Тебе первая пуля, старик! — крикнул он.
За этими словами последовал выстрел, отдавшийся под огромным куполом, как взрыв петарды.
Манти уронил кинжал, прижав руку к груди. Минуту он стоял прямо, глядя на Сандокана взглядом, полным ненависти, потом тяжело упал под ноги колоссальной статуи, которая возвышалась в центре пагоды.
— Отомстите за меня… — прохрипел он, — убейте… уничтожьте… Кали так хочет!..
