Игорь Тихоненко - Сын Дьявола Часть I "Рождение"
- Подожди, я не могу так разговаривать. У меня не получается сосредоточиться, когда ты..., ну, это, ну, ты сама понимаешь, что я хочу сказать.
- Я тебе уже не нравлюсь?- спросила Сирень и быстрым движением рук развязала ленточки на своих плечах, удерживающих её платье. Одежда упала к её ногам. Девушка стояла перед месопотамцем полностью обнажённая.
- А-а-а,- только и смог выговорить Месхет и замер на месте.
Сирень приблизилась к астрологу и сняла с него штаны. Потом уверенным жестом дала понять месопотамцу, что она хочет, чтобы он лёг на пол лицом вверх. Месхет повиновался. Девушка уселась на него сверху и спросила:
- Ну, так что ты задумал?
- Я хочу убить новорожденного ребёнка царицы - он сын дьявола,- с трудом ответил Месхет.
- А, ну, теперь мне всё понятно,- прошипела Сирень и наклонилась к самому лицу месопотамца.- Ну, что же. Сейчас я тебе помогу.
Девушка иронично улыбнулась и в это время, лицо у неё начало изменяться. Челюсти вытянулись вперёд, из-под губ показались огромные жёлтые зубы. Синий цвет глаз изменился на красный. Ещё мгновение и Сирень превратилась в отвратительную по виду крысу, покрытую грязной коричневой шерстью.
- Фу, как от тебя отвратительно пахнет,- только и успел произнести астролог, обращаясь к чудовищу, сидящему у него на груди.
Крыса тут же раскрыла пасть и набросилась на месопотамца с намерением вцепиться ему в горло. Месхет едва успел схватить её за шею и стал удерживать, не позволяя ей укусить его. Крыса проявила необыкновенную силу. Астролог с большим трудом ей сопротивлялся, понимая, что он так долго не продержится. Силы начали покидать его.
- Не думал я, что придётся умирать вот так,- подумал месопотамец.- Эта вонючая крыса сейчас меня загрызёт. И на помощь никого не позовёшь. Всё равно никто не услышит.
Внезапно в голове у Месхета промелькнула, казалось бы, абсурдная мысль. И он закричал, напрягая последние свои силы:
- Люсия!
И тут же дверь в комнате приоткрылась и в помещение вбежала чёрная кошка. Шерсть у неё на спине торчала дыбом, глаза сверкали. Люсия сразу же набросилась на крысу, и они покатились по полу, крепко сцепившись друг с другом. Месхет с трудом приподнялся, надел свои штаны и сел, опёршись спиной о стену. Он внимательно наблюдал за схваткой животных. Люсия шипела и грозно рычала, пытаясь нанести крысе удар когтистой лапой по морде. Но Сирень всё время уворачивалась. Вдруг они оттолкнулись друг от друга и разошлись в стороны. Крыса прижалась к полу и выжидала подходящего момента, чтобы напасть на кошку. Люсия стояла, выгнув дугой спину, и внешне казалась спокойной. Только резко дергающийся её хвост, выдавал внутреннее напряжение кошки. Очевидно, она что-то задумала. Неожиданно Люсия сделала обманное движение в одну сторону, а сама атаковала крысу с другого бока. Сирень, явно, не ожидала такого хитрого манёвра и оказалась в невыгодном для себя положении. Кошка молниеносно вонзила свои острые зубы в ухо крысе, а лапами прижала её голову к полу. Сирень завизжала так сильно, что у Месхета даже в ушах зазвенело. Крыса дёрнулась изо всех сил и вырвалась из цепких зубов и лап Люсии, оставив во рту кошки часть своего уха. Сирень выскочила из комнаты и сразу же превратилась в девушку. Идущие по коридору придворные наблюдали странную картину: по галерее дворца бежала совершенно голая девушка, у которой из порванного левого уха текла кровь.
Сирень вбежала в свою комнату, упала на кровать и заплакала. Но истерика продолжалась недолго. Девушка села на кровати, обхватила колени руками и выругалась:
- Ну, проклятая Александрия, ничего у меня в этом городе не получается. Такое со мной впервые. Что же я сижу, как ненормальная? Надо бежать спасать младенца. Повелитель мне голову оторвёт, если с его сыном что-нибудь случится.
В этот момент в комнате раздался голос Далюса:
- Вот именно. Только сначала, я оторву тебе всё, что у тебя можно оторвать, а уж потом - голову.
Сирень поднялась, оделась и отправилась к царице.
Люсия подошла к Месхету, легла возле него и положила свою голову ему на ноги. Месопотамец погладил животное. Кошка замурчала и закрыла глаза от удовольствия. Месхет произнёс:
- Спасибо. Ты снова спасла мне жизнь.
- Мяу,- ответила кошка, продолжая мурчать.
- Это что же, получается?- подумал Месхет.- Выходит, что первая женщина, с которой у меня были интимные отношения - оказалась крысой? Ну и дела. Прости меня Господи.
31. Рождение сына Бога.
Прошло ровно полгода со дня свадьбы Иосифа и Марии. Беременность у женщины уж как-то слишком быстро развивалась. Женщина была только на шестом месяце, по крайней мере, так предполагали все окружающие, но у Марии явно обозначились все симптомы начавшихся родов: тянущие боли в пояснице, отошли околоплодные воды. Похоже, было, что женщина сегодня разрешиться родами.
На их свадьбе с Марией Иосиф то и дело слышал шушуканье среди гостей:
- Посмотрите на эту невесту. Девственница называется. Да у неё живот, как у беременной. Похоже, досталось Иосифу надкушенное яблочко, да ещё и с червячком внутри.
Мужчина не находил себе места. Он не мог дождаться брачной ночи, чтобы убедиться, что его молодая жена невинна. Хотя перед свадьбой её осматривали женщины из его рода и сказали, что невеста девственница. Оставался только один способ, чтобы закрыть рты всем злопыхателям - это простынь, на которой будут спать молодые в первую брачную ночь.
После праздничного застолья, жениха и невесту провели в отдельную комнату и оставили одних. Там уже была приготовлена постель, накрытая белоснежной простынёй. Иосиф помог Марии раздеться, обнажился сам, и они вместе легли на кровать. Иосиф поцеловал молодую жену и аккуратно вошёл в неё. Мария вскрикнула. Когда Иосиф закончил наслаждаться любовью, он посмотрел на простынь. В том месте, где лежала Мария, было небольшое кровавое пятно. Радость наполнила сердце мужчины, и он подумал:
- Ну, вот теперь я им всем рты позатыкаю. Пусть только попробует кто-нибудь что-то плохое сказать о Марии.
Он снял простынь, оделся и вышел из комнаты. Мария сидела на кровати, закутавшись в покрывало и думала:
- Слава Богу, архангел не обманул меня.
Иосиф зашёл в комнату, где ещё продолжался пир. Он остановился посреди помещения, развернул простынь, показывая кровавое пятно, и сказал:
- Ну, что все видите? Если я ещё раз услышу от кого-то слова порочащие честь моей жены, то пусть он пеняет потом на себя.
