Ирина Измайлова - Царство небесное
– К городу, скорее! – вскричал Луи, едва купленные ими кони были оседланы. – Не то нам останется только поздравлять победителей...
– Вы уверены, что хотите сражаться? – спросил Анри, настигая ускакавшего вперед молодого рыцаря. – Я редко отказываюсь помахать мечом, но ведь мы с вами не подданные короля Ричарда...
– Я хочу участвовать в походе! – ответил, не оборачиваясь, Луи. – И хочу, чтобы король Ричард принял меня под свое знамя, в случае, если мой король останется мною недоволен...
О том, что у Филиппа-Августа могут быть основания для такого недовольства, Луи добавлять не стал. Впрочем, Анри и сам вот-вот узнает, что Беренгария Наваррская уже встретилась с Ричардом, и она, а не Алиса станет женой английского короля.
Глава третья
Палка и кинжал
Меньше, чем через четверть часа оба рыцаря оказались под городскими стенами, вернее, уже на городских стенах, потому что малочисленное войско англичан успело загнать войско князя Исаака в крепость, и эта крепость вот-вот должна была пасть. Собственно, не задержись Ричард чуть дольше в Мессине и не отправь поэтому значительную часть своей армии вместе с войском Филиппа-Августа, на берег Кипра высадилось бы куда больше его рыцарей и воинов (если бы только памятный шторм не погубил многих из них), и тогда едва ли даже спесивому князю Исааку не пришла бы в голову мысль нанести грозному гостю такое непростительное оскорбление. Но так или иначе, а этот поступок вынудил английского короля вступить в битву (это был именно тот случай, когда Ричард вовсе не собирался воевать, но ему пришлось!), и исход этой битвы был предрешен с самого ее начала, вернее, еще раньше, чем она началась.
Когда Анри и Луи, вскинув свои мечи и что есть силы понукая коней, одолели ров, к счастью неглубокий и даже в это время года наполовину пересохший, со стены донесся звук рога, и французские рыцари увидели, как над кромкой стены появилось знамя со львом и короной. В том месте, где они переправились, можно было оставить лошадей. Так они и сделали, поняв по виду крепости и ее укреплений, что внутри скорее всего будет неудобно сражаться верхом, а на подступах к этой твердыне делать уже нечего. Английские рыцари большей частью тоже были пешие, те же, кому посчастливилось довезти своих коней живыми, сейчас покидали седла. Одни карабкались по осадным лестницам, другие стремились к двум подъемным мостам, которые штурмующим уже удалось опустить – оставалось одолеть мощные крепостные ворота.
– Виктуар, ты останешься с лошадьми! – скомандовал Анри. – И если кто-нибудь, не важно, грек или англичанин, или, упаси Боже, сарацин, попытаются увести наших только что купленных коней, разрешаю разделить его неумную башку пополам. У нас не так много с собой денег!
И с этими словами он кинулся вслед за Луи, уже успевшим одолеть половину осадной лестницы, хотя при этом он пользовался только одной рукой – взять в зубы меч, как то делали иные из осаждающих, юноша не решился: его молочный брат делал такую заточку лезвия, что был риск увеличить рот вдвое.
На стене, в том месте, куда он поднялся, уже не дрались: защитники крепости, едва выдержав первый натиск, быстро поняли бесцельность сопротивления и устремились вниз по немногим внутренним лестницам. Тех, кто не успевал добраться до этих лестниц, попросту сбрасывали с высоты десяти туаз.
– Ты кто? – крикнул, увидав Луи, какой-то воин. – На чьей стороне ты сражаешься?
– Во славу Святого Креста Господня! – отозвался юноша.
Это был один из девизов крестоносцев, и англичанин приветственно махнул щитом:
– Тогда тебе с нами! Ты француз? Так твой король Филипп, верно, уже в Палестине. Это нас шторм загнал на Кипр, хотя, кажется, от этого будет польза Англии!
Далее они не тратили времени на разговоры. Вновь прогремел рог, и воины кинулись вниз, на узкие улицы Лимасола, где вновь завязалась битва, вернее, возникло беспорядочное сопротивление теснимых от стен защитников города. Первые ворота уже рухнули под напором тарана, и человек пятьдесят английских рыцарей с воплями ринулись на подмогу тем, кто еще раньше одолел городские стены.
– Ричард и Англия! – гремело со всех сторон.
– Во имя Гроба Господня!
– Не посрамим Святой Крест!
Луи почти сразу потерял из виду графа Анри, но не стал искать его. В конце концов, куда он денется? Правда, обычного азарта битвы крестоносец на этот раз не испытывал: что это за битва, когда от тебя просто бегут?
«Интересно, почему же они не сдаются? – мелькнуло в голове юноши. – Наверное, в панике просто некому скомандовать, чтобы объявили о сдаче. Но этак можно пробежать насквозь весь город...»
Однако, достигнув широкой базарной площади, за которой начинался сад и высились еще одни стены – стены старинного княжеского замка, Луи наконец увидел настоящую драку. Часть гарнизона крепости укрепилась именно здесь и защищала дворец изо всех сил. Именно там укрылся, не помня себя от страха, злосчастный князь Исаак, которому все еще не хватало ума сдаться и таким образом спасти город от разорения, а себя от позорной гибели.
Луи бегом одолел площадь и часть сада и искренне обрадовался, когда навстречу ему выскочил верзила с кривым мечом. Не ожидая нападения, юноша ударил, и меч противника отделился от рукояти. «Ай да Эдгар! Вот это работа!» – мелькнуло в голове крестоносца в то время, как он уже поднял руку для следующего удара.
Грек, пытаясь заслониться обеими руками, отступил, споткнулся и упал навзничь, но тут же привстал и крикнул на очень скверном французском языке:
– Постой! Я же не нападал!
– А меч у тебя для чего был? – юноша остановился, задыхаясь. – Просто так, помахать?
– Просто для защиты... Ты же христианин, как и я! Чем мы виноваты, что у нас глупый князь? Я обычно охраняю склады в порту, потому и хожу с мечом. У меня жена и шесть человек детей. И тебе охота меня убивать?
Луи опустил меч.
– Иди-ка отсюда! И брось этот огрызок... Думаю, никто тебя уже не тронет.
– Спасибо! – удаляясь, грек обернулся: – Мое имя Иммануил. Я живу сразу за улицей Виноградарей, это там, позади площади... Меня все знают. Если хочешь, рыцарь, приходи вечером. У меня лучшее вино в городе – прямо в порту покупаю, у тосканских купцов!
– Приду! – пообещал Луи.
На ступенях замка его атаковали сразу двое облаченных в доспехи воинов, но и он, и они вовремя поняли, что убивать друг друга не стоит – воины были англичане. И лишь в широком коридоре, позади главной лестницы, где все еще кипела битва, воинственный пыл французского крестоносца был удовлетворен: на него бросились с разных сторон четверо воинов, должно быть, они пытались вырваться из замка. Луи почти сразу одолел одного из них и удачно отступил в стенное углубление, где его не могли достать ни справа, ни слева, так что нападающим приходилось действовать по одному. Дальше дело решало лишь терпение да умение владеть мечом. Впрочем, свалив первого из оставшихся противников, молодой человек увидел, что двух других уже нет: они не стали продолжать схватку и со всей поспешностью кинулись вон из замка.
