Филип Гриффин - Королева легионов Афины
— Может быть, тогда у тебя появится немного свободного времени? — спросила она и прижалась к нему.
— Нет, дорогая, — сказал он, нежно взяв ее лицо в руки. — Я должен буду вернуться на материк, чтобы доставить Константину ответные документы. У нас очень мало времени.
— Тогда давай не будем терять его! — вздохнула она. Они взглянули в глаза друг другу, и их уста слились в поцелуе.
Урсула все еще была у фонтана и смотрела на влюбленную парочку. Ей представилось, что это Констант въехал в ворога. Это он вернулся домой целым и невредимым. Это он соскочил с коня, чтобы заключить ее в нежные объятия. В ее памяти всплыло его лицо и голос: «Только в твоих глазах отражается мой дом».
— Кхе-кхе! — подошел королевский слуга, долговязый угрюмый старик с длинным кривым носом. С громким кашлем, выражавшим недовольство, он приблизился к слившимся в объятиях молодым людям.
Морган открыл глаза и бросил грозный взгляд на хамоватого придворного. Он уже собрался отчитать его за грубость и неподобающее обращение, когда заметил, что недалеко от него стоит принцесса Урсула. Он торопливо освободился из объятий Кордулы.
— В-ваше Высочество, — произнес он, запинаясь, поправляя одежду и неуклюже кланяясь.
— Кхе! — Длинношеий слуга лениво повернулся лицом к Урсуле и ее спутницам, отвесив едва заметный поклон. — Его Величество ожидает вестового с депешей в своих покоях. Он также милостиво приглашает принцессу и ее… кхе… командующих присоединиться к нему.
XIV
— Скоро нам подадут кое-что из еды, чтобы ты мог подкрепить свои силы, Морган. Мы никуда не торопимся. И ты тоже вводи нас в курс дела не спеша. Рассказывай все, до мелочей, пусть даже самых обыденных. И как бы то ни было, — король выгнул бровь для пущей значимости, — ни в коем случае не упускай ничего из тех новостей, которые ты передал правителю Лондиния. Ты меня понял? — Он воссел на каменное кресло, место для которого было выбрано специально для того, чтобы с него наблюдать за прекрасным видом, открывавшимся из окна.
— Да, Ваше Величество, — ответил Морган с легкой улыбкой.
Его усадили за столом прямо напротив короля. Урсула, Кордула и остальные сидели на скамье справа от Аурелия. Выражения их лиц выдавали не меньшее, чем у короля, нетерпение послушать новости.
— Какая удача! — воскликнула Урсула. — Морган может рассказать нам о событиях, произошедших всего десять или двенадцать дней назад. А если бы мы встретились с ним в Коринии, то его новости устарели бы, по меньшей мере, на пятнадцать дней!
«А вот кому повезло на самом деле, так это Кордуле, — подумала она. — Морган — настоящий красавчик!»
— Дамы, вы готовы? — спросил король. Они все посмотрели на Урсулу, и та кивнула. Король, в свою очередь, кивнул Моргану. — Тогда, прошу тебя, начинай.
— Его Светлость, Верховный Командующий Армии Британии, Константин, приветствует вас и шлет вам свои искренние пожелания…
«О, пожалуйста, переходите к делу!» У Урсулы не хватало терпения на выслушивание формальных любезностей. Однако совсем недавно они ей нравились. Она даже наслаждалась ими, считая одним из признаков цивилизованной жизни. Однако сейчас они утомляли и раздражали ее, как нечто совершенно неуместное. «Где Констант? Все ли с ним в порядке? Когда он возвращается домой?»
К счастью для Урсулы, Морган был большим умельцем в таких речах — легко и быстро преодолел приветственную часть не проявив при этом ни грубости, ни неуважения. Вскоре он перешел к самим новостям. Превосходный рассказчик, он умел так живо описывать сцены и события, с такой точностью и ясностью, что его слушатели ощущали себя не сторонними наблюдателями, а непосредственными участниками. К тому же он обладал удивительной способностью, проявлявшейся практически в любом позволявшем это отрезке повествования: неожиданно приобретал манеру речи, с характерными словами и интонациями, безошибочно указывавшую на того, кто его послал. Слушатели невольно представляли, что с ними говорит не гонец, а его отправитель. И все это происходило живо, естественно, без малейшего намека на вульгарное подражательство.
— Переправа прошла благополучно. Константин и Констант успешно прибыли на землю Галлии, не встретив на своем пути никаких преград. Король Дионот был прав: Констант столкнулся со сложностями, набирая солдат из местных жителей. В долине Сены оказалось значительно меньше легионеров, чем они ожидали. Немногие же оставшиеся мужчины отказывались покидать свои дома, опасаясь нападений на них кочевых германских племен. В результате Константу пришлось углубиться на юг дальше, чем он планировал в самом начале. Он добрался до долины Луары. Туда не дошла предыдущая мобилизация, да и германцев люди там боялись меньше. Константу удалось собрать более трех тысяч человек, большей частью пехоты. Однако из-за того, что ему пришлось расширить свои поиски, Констант значительно задержался в воссоединении с отцом.
Константину тоже не удалось придерживаться заготовленного плана. Не получилось отправиться прямо в Трир, как было задумано. В Гезориаке их встретили известием о том, что остатки гарнизона из Кельна отправились прямиком в Могонциак. Им пришлось вступить в сражение с большой группой германцев, которых разведчики заметили во время спуска вдоль реки Майн. В сложившемся положении зона между Кельном и слиянием Мозеля и Рейна осталась практически беззащитной, разрушенной после зимних набегов и лишенной всяких сил к восстановлению. Туда и направился Константин, чтобы укрепить оборону и лишь потом направиться в Трир.
В результате Константину и Константу удалось объединить свои силы лишь после дня летнего солнцестояния. Лето было уже в разгаре, и они опаздывали, отклоняясь от своего плана более чем на месяц. И лишь спустя две недели им удалось встретиться с остатками гарнизона Кельна в Могонциаке. Я счастлив доложить вам о том, что в настоящий момент объединенные силы британских легионов, гарнизона Кельна и ветеранов долины Луары составляют почти тридцать три тысячи…
Женщины не смогли сдержать изумленных восклицаний. Слушая о том, с какими трудностями пришлось столкнуться командованию, Урсула подумала было, что Константу едва ли удастся собрать под своими знаменами более двадцати тысяч, но в итоге решила, что солдат для достижения поставленной цели он, похоже, получил более чем достаточно.
Король Аурелий позволил себе огромный вздох облегчения, только когда Морган закончил фразу словами: «включая кавалерию, превосходящую числом десять тысяч человек».
