Наталья Павлищева - Спасти Батыя!
– Как вы наблюдательны, профессор! Столь эффектной я стала только вчера. Перекрасилась и посетила косметолога. Все твердят, что не узнать. Вы и правда считаете, что мне идет? Редко кто из мужчин способен оценить…
Доцент, которого незаслуженно назвали профессором да еще и наблюдательным, уличать меня во лжи был уже не способен…
Так мне ли теряться перед каким-то советником, пусть и Великой хатун? Ни-ни, выдержим!
– Зачем тебе толмач, ты хорошо говоришь по-монгольски?
– Он знает много языков, не только ваш.
– Тебе будут поставлены две юрты. А вторая женщина?
Ага, прокололся!
– Она просто ехала вместе с нами.
Глаза советника на миг стали насмешливыми:
– А брат?
Вот черт, чуть не прокололась сама! Как могла сестра забыть о брате?
– Ты спросил, кто приехал со мной, я ответила. Брат может жить с толмачом вместе.
В ответ кивок:
– Юрты поставят сегодня. Тот, кого ты называешь своим братом, пока останется в мастерских, там много работы.
Я чуть не возникла по поводу «называешь своим братом», но, встретившись взглядом с советником, поняла, что лучше не рисковать, и свои глаза опустила.
Вот так, они все решили без меня, вернее, за меня. И не возразишь, Карим верно сказал по поводу охраны, здесь ни к чему охранять, никуда не удерешь. Ладно, подчинимся, все равно зима на дворе, до весны куда я денусь?
Как и следовало ожидать, у Анюты случилась истерика, она вопила, что я ее заманила в Каракорум и бросила на съедение диким зверям! В другое время я бы в ответ наорала на нее, а сейчас вдруг зло сощурила глаза:
– Это кто дикие звери, монголы? Сказать им, как ты их зовешь?
Анюта откровенно испугалась, в глазах метнулся ужас, самых разных казней и убийств мы уже насмотрелись вдоволь. Я могла бы напомнить, что никто ее сюда не тащил, я от самого Сарайджука пыталась вернуть бездельницу домой, постоянно предлагая то деньги, то попутчиков, а чаще и то и другое. Сама же тащилась через просторы Евразии, вцепившись в меня, как клещ.
Могла бы, но не напомнила, просто швырнула на ее постель кошель с деньгами и подхватила свои вещички, коих было совсем немного.
– Сильвия, а ты со мной. Если хочешь, конечно.
Подруга только кивнула, собирая оружие. Провожал нас взгляд, полный ненависти. Ну вот нормально, кто ее звал с собой или заставлял ехать? А теперь я же еще и виновата. Карим, как всегда, прав, надо было вытурить Анюту еще в Сарайджуке, и все!
Две юрты, поставленные для нас, были небольшими, но вполне уютными. Оставался вопрос, как мы вообще будем жить, надо же что-то есть, чем-то топить очаг, куда-то ходить за водой… в караван-сарае это все делали слуги, а здесь? Нет, я могла принести воды и сама, думаю, Сильвия тоже, но надо разузнать, где ее брать… И про все остальное тоже.
Но оказалось, что ничего не нужно, кроме юрт, нам предоставили и целый штат слуг, которые озаботились всем. С чего это такая щедрость со стороны Огуль-Гаймиш? Неужели она меня боится? Но кто я против нее, так, мелочь, которую можно прибить, как таракана тапкой. Никогда не била тараканов тапками, но знаю, что можно.
Монгольские юрты различаются только богатством отделки, планировка у них у всех одна. Посередине очаг, чтобы дым вытягивало вверх в дыру, напротив входа лицом на юг хозяйское место, над ним разные куколки, обозначающие божков, слева «гостевая» половина, справа – женская, «кухонная». У нас все отличалось отсутствием божков и дополнительной занавеской у входа.
Мы к планировке уже привыкли, как себя вести в юрте, знали, потому обжились быстро. В юрте, кстати, теплее, чем в каменных домах, которые кизяками не обогреть. Только дымом все равно пахло, а обычно пахло, вернее, воняло еще и старым салом, пригоревшим мясом, потом и еще много какой дрянью. В обычных юртах столбы внутри завешены чем попало, наши холодильники и кладовые у них посреди юрты на столбах, часто рядом по нашим понятиям несовместимое – кожа и вяленое мясо…
Конечно, в собственной юрте мы внесли кое-какие изменения, божки у нас не висели, и салом не воняло, а еще посуда мылась после каждого употребления, но в основном степной быт уже был привычен.
Интересным моментом оказалось отопление. В самом дворце оно было на высшем уровне. Раньше, глядя на огромное здание, я пыталась представить себе, какой там-то стоит дубняк, ведь если не отопить небольшой караван-сарай, то эту махину тем более. Небось сосульки с потока и наледь на полу.
Но во дворце оказалось очень тепло. И самым интересным лично для меня были… теплые полы! Оказывается, топили внизу, в подвале, а теплый воздух, то есть дым, прежде чем выйти на улицу, проходил под полом, нагревая его довольно основательно. Вот тебе и монголы! А я все посмеивалась над выстуженными каменными коробками посреди степи. Век живи, век учись.
Такая же «труба» проходила и под местом, где стояла наша юрта. Из очага дым вытягивался в верхнее отверстие, а вот под ногами приятное тепло от чужого дыма. Теперь я перестала мерзнуть и была согласна посидеть до весны. Но не дольше!
Зря я думала, что переезд на территорию дворца принесет нам спокойствие, проблемы и неприятности только начинались. Исходили они не от хатун, или, во всяком случае, так казалось.
Кому-то в Каракоруме мы очень мешали. Этот кто-то знал о каждом нашем шаге, каждой встрече. Хотя какие шаги и встречи, если я полмесяца проболела, а потом мы переехали на территорию дворца?
На рынок ходили редко, в церковь тоже. Я попыталась еще раз встретиться с Сорхахтани-беги, может, гонец от хана все же добрался? Но хатун явно боялась встреч со мной, она вежливо, но твердо отказала. Я что, персона нон грата? Тогда защита дворцовой стражи совсем не помешает.
Сорхахтани трусила, зато я дважды встречалась с Огуль-Гаймиш. Великая хатун вела себя несколько странновато, она словно хотела мне что-то сказать, но не решалась. Того противного типа рядом не было, а служанки у хатун, как я убедилась, глухие. Выяснилось это нечаянно, я что-то попыталась объяснить одной такой, она не отреагировала, сначала я решила, что это простое пренебрежение мной как чужестранкой, но хатун весело рассмеялась, а девушки тоже не отреагировали. Зато подчинялись малейшему знаку рукой. Все просто: щелчок, указательный палец вперед, и через мгновение все сделано.
Второй раз мы пришли с Сильвией, хотя на подруге не было боевых лат, да и одеяние поскромнее, Огуль-Гаймиш разглядывала ее совершенно откровенно, действительно как игрушку, висящую на ветке. Удовлетворив любопытство, хмыкнула, и было непонятно, понравилось или нет.
Но Сильвия ответила тем же. Она тоже вперилась в хатун и оценивающе изучала ее бохтаг, а потом фигуру в огромном бесформенном халате. Не знаю, как Сильвия хатун, а сама Огуль-Гаймиш моей подруге понравилось не очень, она-то хмыкнула весьма скептически. Никакие попытки незаметно дернуть рыцаршу за рукав или отвлечь чем-то другим не помогали, пока не удовлетворила свое любопытство, не успокоилась. Я вообще испугалась, что она отправится в обход, чтобы разглядеть хатун и со спины. Обошлось, хватило фасада.
