Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.
— Это мы ещё посмотрим, — сказал Горнт и язвительно добавил: — Я в безопасности даже при тридцати.
— Ой ли?
— Я теряю около двух миллионов американских долларов. Эту сумму авансировал Бартлетт.
Данросса бросило в жар. «Хороший будет урок Бартлетту, пусть впредь не пытается ограбить меня», — подумал он.
— Я знал об этом. Неплохая была идея. Но при тридцати ты опускаешься примерно на четыре миллиона американских долларов, Квиллан, на два его и на два своих. Но со мной можно договориться. Цена — «Ол Эйша эруэйз».
— Никогда. — Горнт остановился и повернулся к нему лицом. — Никогда. Моя авиалиния не продается.
— Как угодно. Предложение о сделке в силе до открытия рынка.
— Чума на твои сделки.
Они побрели дальше по верхней части склона, уже приближаясь к зоне вестибюля. Мимо пронесли носилки. Ни тот, ни другой не знали эту раненую женщину. «Вот если бы на носилках лежал Данросс, — мрачно подумал Горнт, — я решил бы свои проблемы в лучшем виде...»
87
01:20
Фонарик сержанта-гуркха был направлен вниз. Вокруг толпились другие солдаты, тот самый молодой лейтенант, туда же спешили пожарные с одним из своих начальников.
— Где он? — спросил начальник пожарной охраны Гарри Хукс.
— Там, где-то там, внизу. Его зовут Бартлетт. Линк Бартлетт. — Хукс видел, что луч фонарика падает вниз на несколько футов, а потом упирается в лабиринт. Он лег на землю. У поверхности газом пахло сильнее. — Эй, внизу, мистер Бартлетт! Слышите меня? — прокричал он в развалины. Все напряженно прислушивались.
— Да, — донеслось еле слышно.
— Вы ранены?
— Нет!
— Видите наш свет?
— Нет!
Хукс выругался, а затем прокричал:
— Оставайтесь пока там, где вы есть!
— Хорошо, но очень сильно пахнет газом!
Он поднялся.
— Здесь был некий мистер Горнт, он пошёл за дополнительной помощью, — сообщил офицер.
— Хорошо. Всем рассыпаться и посмотреть, нельзя ли найти проход к нему вниз или подобраться поближе.
Все бросились выполнять приказ. Через некоторое время один из гуркхов крикнул:
— Здесь!
Он нашел крошечный лаз между угрожающе расколотыми бетонными плитами, расщепленными деревянными балками, балочными перекрытиями и широченными двутавровыми профилями. Туда едва пролезал один человек. Подумав, Хукс снял с себя тяжелое снаряжение.
— Нет, — вмешался офицер. — Лучше мы попробуем. — Он взглянул на своих солдат: — Так?
Ухмыльнувшись, все тут же двинулись к отверстию.
— Нет, — остановил их офицер. — Пойдешь ты, Сангри: ты самый маленький.
— Спасибо, сэр. — Маленький солдат улыбнулся во весь рот, и на смуглом лице блеснули белые зубы. Все смотрели, как он лезет под землю, извиваясь угрем.
На глубине двадцати с лишним футов, вытягивая шею, оглядывался во мраке Бартлетт. Он лежал в маленьком лазе, путь ему преграждала большая плита, которая когда-то была полом, сильно пахло газом. Впереди, чуть в стороне, мелькнул свет, и он быстро осмотрелся. Слышно было лишь, как капает вода и поскрипывают развалины. С огромной осторожностью Бартлетт повернулся туда, где заметил свет. Он отодвинул в сторону какие-то доски, и начался небольшой обвал, но вскоре прекратился. Наверху было ещё одно маленькое пространство. Извиваясь, он протиснулся в это пространство и скоро уперся в тупик. Ещё один путь и снова тупик. В сломанном полу наверху Бартлетт нащупал разошедшиеся доски. Лежа на спине, кашляя и задыхаясь от пыли, он попытался их выломать. Неожиданно его ослепил свет. Слабый свет, очень слабый, но когда глаза привыкли, его оказалось достаточно, чтобы видеть на несколько ярдов. Настроение упало, когда он оценил размеры своей гробницы. Он был зажат со всех сторон.
— Эй, наверху!
Донеслось еле различимое:
— Мы слышим ва-а-ас!
— Я вышел на свет!
— На какой свет? — послышалось через минуту.
— Откуда, черт возьми, я знаю? — проговорил Бартлетт. «Не паникуй, подумай и подожди», — почти услышал он слова Спэрджэна. Замер и стал ждать. Свет немного сдвинулся. — Вот этот! — крикнул он.
Свет тут же прекратил движение.
— Мы определили, где вы! Оставайтесь на месте!
Бартлетт огляделся, обшарив все вокруг очень тщательно. Результат оказался тот же: выхода нет. Никакого.
— Они должны откопать меня, — пробормотал он. Страх все больше завладевал им...
Сангри, молодой гуркх, спустился под землю на десять футов, но значительно правее Бартлетта. Двигаться дальше он не мог. Путь был завален. Он перевернулся, чтобы осмотреться, уперся в неровную бетонную плиту и легонько толкнул её. Часть обломков в этом месте тут же стала смещаться. Он замер и снова опустил плиту. Двигаться было некуда, поэтому, сжав зубы и молясь, чтобы все не рухнуло на него и на того, кто внизу, он отодвинул плиту в сторону. Обломки не двинулись. Тяжело дыша, он просунул в образовавшийся просвет фонарик, потом голову и огляделся.
Снова тупик. Двигаться дальше было невозможно. Он нехотя подтянулся обратно.
— Сержант, — крикнул он на непальском, — дальше идти не могу.
— Ты уверен?
— О да, сэр, вполне уверен!
— Возвращайся!
Прежде чем уйти, он крикнул в темноту:
— Эй там, внизу!
— Слышу! — отозвался Бартлетт.
— Мы не так далеко от вас! Мы вас вытащим, сэр! Не волнуйтесь!
— О'кей!
С большим трудом Сангри стал выбираться обратно, мучительно повторяя свой путь вниз. На него просыпалась небольшая лавина осколков. Он угрюмо полез дальше.
Через груды развалин перебрались Данросс с Горнтом. Они присоединились к группе солдат, которые, встав в цепочку, вытаскивали, где только можно, обломки и балки.
— Добрый вечер, тайбань, мистер Горнт. Мы определили, где он, но ближе не подобраться. Он вон в том направлении. — Хукс указал на солдата, который светил фонариком в одно и то же место.
— Далеко до него?
— Судя по голосу, футов двадцать.
— Боже мой!
— Да, действительно, боже мой. Бедолага попал, нечего сказать. Посмотрите хоть на вот это! — Путь вниз преграждали тяжелые стальные двутавровые балки широкого профиля. — Мы боимся использовать резаки, слишком много газа.
— Но ведь должен быть другой путь? Сбоку? — спросил Данросс.
— Ищем. Все, что мы можем сделать, это созвать больше людей и убрать все, что удастся, в сторону.
Хукс обернулся на радостный крик. Все вместе они поспешили к взволнованным солдатам. Под сброшенным ими нагромождением обломков полового покрытия открылся неровный проход, который вроде бы вел вниз, но куда — не видно. Один из солдат, невысокий ростом, спрыгнул в яму и исчез. Другие смотрели и подбадривали его криками. Футов шесть пробираться было нетрудно, следующие десять — очень непросто: приходилось поворачивать туда-сюда, а потом ход кончился.
