Георг Борн - Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
– Вы угадали, Анатоль, мне очень тяжело, – признался король. – И скажу откровенно, меня печалят воспоминания о Серафи…
Герцог дерзко захохотал.
– Это старое, давно оконченное дело, ваше величество! Кто же вспоминает проказы юности?
– Не смейте называть мое чувство проказами юности, Анатоль! Клянусь короной, я не потерплю таких выражений! – резко проговорил король. – Это время для меня священно, и не дерзайте осквернять его своим хохотом!
– Это было так давно, ваше величество, что, как говорится, вряд ли вообще было, – ответил герцог.
– Для меня воспоминание об этом времени – единственное сокровище моей жизни. Немногие недели, проведенные мной в Сорбонском дворце вашего отца, были самыми прекрасными днями моей жизни, и я никогда их не забуду! Много воды утекло с тех пор, но ничто не может изгладить из моего сердца воспоминаний, герцог. Впрочем, довольно об этом. Я не имел намерения нагонять на вас тоску. Ведь вы, я знаю, не обладаете особой чувствительностью…
Герцога покоробили эти слова, но он все‑таки сдержался и даже заставил себя улыбнуться.
– Я приказал послать за вами, – продолжал король, – чтобы предложить вам один вопрос, который меня очень мучит. И вы и другие уверяли меня, что Серафи де Бофор умерла… А ведь это была ложь. В то время она была еще жива.
– Это заблуждение, ваше величество. Серафи де Бофор уже давно покинула всех нас, – заявил герцог, не моргнув глазом.
– Мне доложили, что она скончалась лишь недавно.
– Кто доложил, ваше величество? – спросил Бофор, и в голосе его проскользнула тревога.
– Тот же человек, который сообщил мне, как жестоко страдала Серафи от вашего деспотизма…
– Ваше величество, все это ложь! – вскричал герцог.
– Он же сообщил мне, что вы преследуете сына Серафи.
Лицо герцога на миг исказилось от злобы. У него мелькнула мысль, что Марсель успел доложить обо всем королю.
– Должен ли я оправдываться, ваше величество?
– Я хочу только знать, правда ли, что сын Серафи носит имя Марселя Сорбона. И правда ли, что он умер в Бастилии? Серафи нет в живых, я это знаю… Но жив ли ее сын?
– Он жив, ваше величество, – ответил герцог, уже знавший о самоубийстве генерала Миренона. Он считал, что тут лучше уж сказать правду.
Капитан Шуазель, стоя за портьерой, не пропустил мимо ушей ни слова из этого разговора. И хотя в шесть часов вечера другой камер–юнкер пришел сменить Шуазеля, того, что он успел услышать, было достаточно, чтобы тотчас отправиться с новостями во флигель маркизы де Помпадур.
Маркиза в обществе нескольких придворных дам ждала короля в небольшом круглом салоне, где обычно собирался интимный кружок придворных. Камеристка шепотом доложила маркизе о приходе капитана. Жанетта тотчас поднялась с дивана и отправилась в комнату, где ждал ее Шуазель.
С чарующей улыбкой обратилась маркиза к молодому офицеру, который, будучи в нее влюблен, стал самым послушным и преданным ее рабом.
– Что нового, мой молодой друг? – спросила она. – Вы исполнили мое желание? Если да, то и ваши надежды скоро осуществятся. Вы поменяете место в приемной короля на поле брани!
– Я узнал интересующие вас имена, маркиза.
– Это мой каприз, Шуазель. В сущности, какое мне дело, кого любил король прежде? – с улыбкой сказала Жанетта. – Но сколь достоверны ваши сведения?
– Маркиза, я слышал их из уст самого короля.
– Ну и как имя девушки, которую в юности любил король?
– Серафи де Бофор.
– Бофор? – переспросила маркиза. – Не родственница ли герцога?
– Его родная сестра!
– Итак, тайна раскрыта! – произнесла маркиза не без самодовольства.
– Серафи де Бофор умерла, – продолжал Шуазель. – Но сын ее жив.
– Сын короля? – прошептала Жанетта.
– И король очень хочет повидаться с ним.
– Герцог поспешит доставить королю такую радость?
– А вот в этом я сильно сомневаюсь! – ответил Шуазель. – У меня создалось впечатление, что герцог ненавидит своего племянника.
– Понимаю… При дворе могли бы узнать тайну его происхождения…
– По–моему, герцог сумеет отстранить сына Серафи от двора…
– Но король знает, что сын Серафи жив?
– Герцог уверяет, что молодой человек пропал без вести…
– Как зовут племянника Бофора?
– Его зовут Марсель Сорбон, маркиза.
– Марсель Сорбон, – повторила маркиза, стараясь запомнить это имя.
– Между герцогом, с одной стороны, и Серафи и ее сыном, с другой стороны, творится что‑то неладное. По крайней мере, герцог всеми силами старается помешать свиданию короля с Марселем.
– В таком случае мы с вами, Шуазель, доставим королю это удовольствие… – задумчиво произнесла маркиза. – Хотите оказать мне еще одну услугу, прежде чем в чине полковника отправитесь в армию командовать полком? – спросила хитрая маркиза у молодого офицера. – Как командир полка вы при первой же встрече с неприятелем обретете лавры победителя, которые принесут вам и могущество, и блеск, и славу… Только одну услугу, Шуазель!
– Приказывайте, маркиза!
– Отыщите Марселя Сорбона и привезите ко мне, не выдавая ему ни тайны его происхождения, ни цели моего свидания с ним. У меня есть свой план, Шуазель! И никому не передавайте нашего разговора.
Маркиза очень любезно рассталась с преданным ей офицером и с улыбкой возвратилась к своим дамам.
Вскоре пришел король со своими приближенными. Тотчас в салон подали чай в маленьких китайских чашечках.
Маркиза владела особым даром рассказывать различные пикантные истории, происходившие при дворе. Этим она всегда привлекала внимание окружающих. Разговаривая и улыбаясь, маркиза незаметно следила за королем, радуясь в душе, что скоро у нее в руках окажется еще одно оружие, которое поможет ей властвовать над Людовиком…
После полуночи, возвратясь в свои покои, король застал в своей приемной капитана Шуазеля.
– Идите за мной! – приказал король, проходя мимо капитана.
Оба вошли в кабинет короля.
– Я дам вам секретное поручение, капитан, – обратился Людовик к камер–юнкеру. – Вы молоды, ловки. И я не сомневаюсь, что вы исполните мое поручение без особого труда.
Шуазель почтительно поклонился.
– Мне необходимо узнать местонахождение одного юноши, недавно бежавшего из Бастилии, – продолжал король. – Имя этого юноши – Марсель Сорбон.
Шуазель был крайне изумлен. Король давал ему поручение, уже возложенное на него, Шуазеля, маркизой де Помпадур.
– Отыщите молодого Марселя Сорбона и доложите мне немедленно, как только найдете его, – добавил король и милостиво отпустил камер–юнкера прежде, чем молодой офицер смог сообразить, на что решиться в таком затруднительном положении и как приступить к исполнению этого двойного поручения…
