Михаил Попов - Cлавенские древности, или приключения славенских князей.
К сим то народам советовал он мне ехать, и искать их помощи против моего злодея. Они охотно предпринимают дальние походы, говорил он мне, когда только надеются получить от них себе славу и прибыток. На совет его охотно я преклонился, и тем наипаче, что таковыми путешествиями уповал научиться, рассматривая нравы, законы, обыкновения и достопамятности разных народов. За спасительное его объявление и благой совет, хотел было я опять возблагодарить ему деньгами; но он от подаяния моего отвратился, и ответствовал мне, что он никогда еще не продавал за мзду ни советов своих, ни остережений от смертоносной погибели; и что и так уже одолжен мною ни за что. Только его бескорыстие восхитило мою душу так, что ежели бы не предстояла мне грозящая смертью опасность, то я тогда же бы согласился водвориться с ним, дабы научиться его терпению и добродетели.
Итак, следуя спасительному его совету, выехал я в последующую же ночь из Славенска. оставив письмо Государю твоему родителю, прося его в оном простить меня в скоропоспешном моем отъезде из его столицы, к чему меня побудили, прилагал я, тайные и важные причины. Таким образом, извинившись сколько возможно лучше, выехал я из города, и направил путь мой к великой Болгарии. Я умалчиваю небольшая приключения случившаяся мне в дороге. По нескольких трудностях, прибыл я напоследок в Боогорд, столицу Болгарских Князей. Город сей пространством своим и зданиями, едва уступает Славенску. По всем местам видимо в нем достойное похвал искусство Болгарских художников; наипаче сияет оно в украшении храмов и Княжеских чертогов. Сей город стоит верстах в тридцати ниже устья реки Камы: а от Волги отделен лугами верст на семь.
Приезд мой и в сей город был бесполезен, ибо я желанной мною помощи не мог и в нем получить, понеже Болгарский Князь, именем Тривеллий, находился тогда на войне против неприятелей Государства, из коей не уповали возвратиться ему скоро. Обманут будучи повсюду надеждою, рассудил я, вспомнив последние слова моего воспитателя, что никак сами Боги препятствуют мне получить человеческою силою то, что долженствую я приобрести единою добродетелью и достоинством. Размышляя так, отложил я попечение о получении моего престола по тех пор, пока сами Боги не соблаговолят мне возвратить оного, усмотрев меня того достойным, В ожидании того определил я, странствуя по свету, наслаждаться рассматриванием вселенной и её обитателей. Расположась таким образом, старался я разогнать смущение моих мыслей, колебавшее меня повсюду, и вдался в рассматривание всего, что очам моим ни представлялось достойным любопытства и примечания. Наипаче всего старался я научиться, и вспомоществовать несчастным и бедным людям, поставляя себе то главнейшим правилом, и должностью честного человека.
Приняв сие начертание моим поступкам, и обозрев достопримечаемые места, города и вещи Славенских Волгар, поехал я к Хвалиссам, народу происхождением Славенскому же, живущему близ Хвалынского моря, около славного и богатого города Тмутаракани. Пробыв у оных несколько времени, отправился я морем в Персию, а оттуда в сию страну, в которой по не ожидаемому мною счастью, обрел тебя,государь, избавителем себе от неизбежной мне погибели, которая следующим образом мне приключилась.
Я ехал в столицу здешнего Государства, по восприятому мною намерению, чтоб осмотреть везде достойное примечания. По обыкновению моему сего дня, во время самого жарчайшего сияния солнца, склонился я c дороги в лес, дабы под тенью деревьев пребыть по тех пор, пока умерится солнечный жар. Во время сего моего отдохновения напала на меня шайка разбойников: они меня совсем ограбили, и не доволясь тем, привязали меня к дереву, по своему обыкновению, опасаясь, чтоб я по отбытии их не собрал за ними погони. Один из сих злодеев, будучи недоверчивее и лютее прочих, хотел меня умертвить испущением на меня Стрелы, но в самое то время вскричав преужасно пал мертв. Я и товарищи erо весьма сему удивились, и обозревшись увидели мы скорпию, которая его в самой тот миг ужалила, когда он устремился было меня умертвить. Сие пресмыкающееся, отползши потом несколько от нас шагов, вдруг встрепенулось, и превратясь в ворона от нас улетела. Устрашась сего чудного приключения, и услышав едущих шум, разбойники меня оставили, и ту же минуту от меня скрылись; но при всем том я бы остался тут жертвою либо зверей, либо глада, когда б сей самый ворон, избавившей меня под видом скорпии от смертоубийцы, не привел тебя ко мне на избавление, великодушный Князь; ибо я приметил, что он непрестанным своим летанием туда и сюда привлек вас всех в пагубное сие для меня место. Вот вся моя история, сказал он по сем Богославову сыну, о которой тебе угодно было от меня уведать.
