Дороти Херст - Закон волков
— Иди и жуй свою лосиху, — рявкнула я. — Нагуливай вес, пригодится.
Я ожидала, что он огорченно подожмет уши, и сразу стало стыдно: Аззуен мне всегда доверял и не оставлял одну, я зря его обижаю. Но ведь нужно, чтоб он ушел!.. К моему удивлению, он и не подумал смущаться, лишь сел поудобнее, не сводя с меня глаз.
— Люди — мои! — Я чуть не визжала от бессилия. — Не будь меня, ты бы бросил человеческую девочку на гибель! Тебе что, делать нечего, кроме как за мной ходить? Отвяжись!
Аззуен вспрыгнул на скалу — не угрожающе, однако никак не робко, такой спокойной уверенности я в нем еще не видела.
— Я иду с тобой, Каала, или ты остаешься. Стоит мне подать голос — и сюда примчится Рууко. Я видел, на охоте он сподличал. И хочу тебе помочь. Одну я тебя не пущу.
От неожиданности я не нашлась с ответом, меня охватила ярость. Прыгнув на Аззуена, я сбросила его со скалы и попыталась прижать к земле. Но вместо того чтобы перевернуться брюхом кверху и подчиниться, он с рычанием кинулся на меня и опрокинул на спину.
— Только и знаешь, что глупить и упрямиться. — Он удерживал меня лапами и не отводил взгляда. — Я могу тебе помочь.
В бешенстве я извернулась, цапнула Аззуена за морду и сбросила его с себя — ударившись о скалу, он отлетел на землю и тут же вспрыгнул на лапы. Теперь мы стояли в прыжке друг от друга, оскалив зубы и рыча. Я была потрясена, впервые увидев Аззуена другим — не слабым щенком, а крупным волком: за то время, пока я бегала к людскому лагерю, он вырос почти с меня ростом и раздался в груди. От стыда я поджала уши. Он ведь давно уже не убогий волчонок, каким я его считала, а взрослый зверь, сильный и уверенный. А еще он мой друг…
С тех пор как я дралась в детстве с Уннаном и Борллой, мне не приходилось ни с кем мериться силой. Теперь все было иначе. Драки щенков мало значат, и статус, обретенный в них, сохраняется недолго. Когда тебе больше полугода, все становится по-другому, и мне не хотелось, чтоб моя первая битва, определяющая ранг волка в стае, была с Аззуеном. Наверняка он думал так же. Он заговорил, голос его звучал мягко.
— Я не хочу с тобой драться, Каала. И все же не оставлю тебя одну. И вообще, — он улыбнулся, вздыбленная шерсть вновь спокойно улеглась вдоль спины, — с чего ты взяла, что все люди твои?
Я облегченно вздохнула, чувствуя спиной, как приглаживается шерсть. Мне не хотелось терять Аззуена. День, когда нам предстоит драться за статус в семье, настанет скорее, чем я думала, и после него все переменится. Я всегда считала себя сильнее Аззуена, мне даже снилось, будто я, вожак стаи, милостиво возвожу его в ранг своего помощника и защищаю от нападок более сильных волков — как всегда делали вожаки, выбирая себе помощника умного, но не обязательно сильного. Мне не приходило в голову, что Аззуен сможет защитить себя и сам. И теперь, при взгляде на его блестящие глаза, гладкий мех и сильные плечи, я устыдилась того, что так долго считала его вечным щенком и прочила в низкохвосты.
Аззуен глядел на меня выжидательно.
— Если не отстанешь, — бросила я, — то так и быть, пойдем.
Громко тявкнув, Аззуен принял вызов, и мы в полную мощь пустились бежать к реке, там кинулись в воду и поплыли наперегонки; на дальнем берегу я оказалась лишь на нос раньше Аззуена. Мы остановились отряхнуться, и я мягко тронула его плечом, лизнув в щеку, — я видела, так делала Рисса, оставаясь наедине с Рууко. Аззуен застыл от неожиданности. Оставив его в смущении, я побежала дальше, в сторону людского лагеря, через миг он меня догнал. Тлитоо, должно быть, следивший из-за деревьев, взлетел над нашими головами.
— Эй, щенки, до брачной поры еще далеко! — каркнул он.
Я недовольно поморщилась, зато Аззуен улыбнулся во всю пасть. Тлитоо глянул на меня, склонив голову набок:
— Если ты покончила с попытками изменить неизменяемое, то у нас еще есть дела!
Я хотела было огрызнуться, но Аззуен ускорил бег, и я, забыв про усталость и раздражение, пустилась с ним наперегонки к людскому лагерю.
На этот раз девочку я нашла сразу. Во время прошлой вылазки стало ясно, что разные участки поляны предназначались каждый для своей работы: где-то готовили еду, где-то обрабатывали шкуры, где-то изготовляли острые палки. Девочка обычно бывала там, где что-то делали с растениями. На этот раз она сидела одна, держа на коленях охапку речного камыша, стебли которого она проворно сплетала умелыми пальцами. От запахов людской поляны Аззуен задергал носом; уши его вытянулись вперед так, что едва не отрывались от головы; Тлитоо, покосившись, явно нацелился на них клювом, но встретил мой взгляд и невинно заморгал.
Вначале я надеялась, что Аззуену станет скучно и он уйдет, но люди завораживали его так же, как и меня. Внезапно мне стало радостно, что он со мной, что не только нам с Тлитоо интересны люди, — и от избытка чувств я ткнулась носом в щеку Аззуена. Он удивленно обернулся и тут же лизнул меня в морду. На хохотнувшего Тлитоо я предпочла не обращать внимания: при виде девочки сердце слишком переполнялось теплом и счастьем.
— Побудь здесь, — велела я Аззуену и повернулась к Тлитоо, уже поднявшему крылья, чтобы лететь за мной. — И ты тоже!
Тлитоо недовольно заворчал, но все же остался на месте.
Я осторожно пробралась к краю поляны с той стороны, где сидела Тали, и тихонько заскулила, чтобы привлечь ее внимание. Лагерь полнился шумом, да и уши у людей не такие чуткие, как у волков, и все-таки она меня услышала. Оторвавшись от своих камышинок, девочка отложила работу, вытерла руки о шкуры, закрывавшие середину тела, и пошла в мою сторону. Я едва верила своим глазам. Дойдя до края поляны, она оглянулась через плечо и ступила под деревья.
— Здравствуй, волчица, — тихо проговорила она. — Ты снова пришла?
Я высоко подпрыгнула от радости, как обычно при встрече с собратьями, но девочка в испуге отшатнулась и, помедлив, вновь приблизилась, осторожно и неуверенно, обхватив себя руками; ноздри ее чуть подергивались.
Я взглянула на девочку испытующе. Ее речь я понимала, поймет ли она меня?
— Пойдем со мной на охоту? — сказала я.
Тали сморщила лицо и приложила руку ко лбу, словно он вдруг заболел.
Я попробовала еще раз:
— За рекой есть хорошее мышиное место. Пойдем? — Тут я вспомнила, что она может бояться воды, ведь она чуть не утонула. — Или куда-нибудь еще, если хочешь.
Не отводя от меня глаз, девочка протянула руку и мягко тронула меня за плечо:
— Что тебе нужно, волчица?
Значит, она меня не понимала. Интересно почему — ведь я разбирала ее слова. Многие языки схожи, и если открыть сознание навстречу другому, то можно поговорить с любым существом, особенно если оно из тех, кто тебе чем-то близок. Волки и вороны охотятся вместе, потому и общаются без труда. И с большинством хищников мы находим общий язык, хотя многие так косноязычны, что их почти не понять. А обращаясь к жертве или сопернику, мы говорим по-волчьи, а они по-своему — этого достаточно, чтобы уразуметь необходимое. Почему же девочка меня не понимает? Я даже заскулила от бессилия.
