Николай Дмитриев - Брестские ворота
– Вроде нашли, вот только…
– Что только? – переспросил полковник.
– Охраны не вижу… – Ханзен заглянул через штакетник. – По моим данным, у пана Аксютчица достаточно людей…
– Г-м-м, – неопределённо хмыкнул Шольц и заключил: – Так он вроде не вождь с ягуаровой шкурой через плечо…
Намёк был достаточно прозрачен, и майор, ничего не ответив, решительно толкнул калитку. Немцы прошли по аккуратной, выложенной плиточками дорожке к дому и, остановившись на крыльце, после некоторой заминки покрутили хвостик старомодного звонка.
Дверь открыл сам хозяин. Увидев гостей, он отступил на шаг и сделал широкий приглашающий жест.
– Прошу, господа, чувствуйте себя как дома!
– Почему же уважаемый пан Аксютчиц один? – переступая порог, с нескрываемым удивлением поинтересовался полковник.
– Мои соратники не знают немецкого языка… – усмехнулся Аксютчиц.
Майор и полковник, стоя перед зеркалом в передней, понимающе закивали головами, но при этом майор с некоторым нажимом заметил:
– Надеюсь, это временно…
Эти вроде бы ничего не значащие фразы на самом деле имели определённый смысл, так что и Аксютчиц, и немцы поняли, что хотел сказать каждый. Зато позже, оказавшись сначала в гостиной, а потом сразу в столовой, немцы, увидев богато накрытый стол, удивились и, глядя на обилие закусок, заедок, лафитничков, бутылок и всего прочего, не смогли скрыть своего восхищения.
Даже полковник Шольц, забыв на секунду про свою нарочитую сдержанность, садясь на предложенный хозяином венский стул, не удержался и сказал:
– Да, я вижу, что здесь нас встречают как настоящих друзей…
– Истинно так, истинно так… – захлопотал у стола Аксютчиц, а потом, самолично наполнив рюмки, перевёл дух и торжественно объявил тост: – Господа, предлагаю выпить за счастливое начало!
Полковнику Шольцу показалось, что в этом заявлении кроется двойной смысл, и он на всякий случай заметил:
– Не будем спешить. Как у вас говорят, курочек по осени считают.
– Я хотел о другом… – ставя на стол опорожнённую рюмку, начал было Аксютчиц, но полковник Шольц предостерегающе поднял руку:
– Сначала о деле.
– Так и я о деле… – Аксютчиц с некоторым недоумением смотрел на обоих немцев.
– Я имел в виду конкретное дело, – уточнил Шольц. – Нам известно, что в русском штабе у вас был информатор, и я хотел бы прежде всего знать, есть ли сейчас с ним связь?
– Вот вы о чём… – несколько разочарованно протянул Аксютчиц и, секунду подумав, сообщил: – Нет, с началом военных действий связь с ним потеряна. Я думаю, теперь его надо искать среди пленных.
– Поищем, – согласился полковник и, выпив наконец свою рюмку, занялся закусками.
Какое-то время немцы, выражая всяческое одобрение хозяину, пробовали теснившиеся на столе разносолы, а затем полковник вскользь, как бы между прочим, поинтересовался:
– Скажите, пан Аксютчиц, сейчас в вашем подчинении людей много?
Хозяин бросил на него быстрый, испытывающий взгляд и ответил весьма уклончиво:
– У нас людей больше чем достаточно, а если позовём, то к нам присоединятся многие…
– Прекрасно, но позвольте спросить… – Шольц поддел на вилку аппетитный ломтик ветчины. – Куда вы этих людей будете звать?
– Куда?.. – заметно заволновавшийся Аксютчиц отложил вилку. – Скажу откровенно, мы рассчитываем на некое белорусское государственное образование, предельно дружественное Германскому рейху. И я смею выразить надежду, что вы нас в этом поддержите.
– Понимаю, – Шольц кивнул. – Однако должен заметить, сейчас здесь тыловой район, и все вопросы решает Германское командование. Но я со своей стороны буду информировать его и хотелось бы, предварительно, разумеется, хотя бы в общих чертах знать, как вы себе всё это представляете?
– Ну что ж, это можно… – Аксютчиц почему-то положил обе руки на стол и начал: – Мы планируем провозгласить своей целью уничтожение коммунистического и колхозного строя. Затем бесплатную передачу всей пахотной земли в полное владение крестьянам, а также возврат частной собственности с развёртыванием частной инициативы при условии сохранения в руках государства основных средств производства. Предусмотрено также некоторое ограничение размеров частного капитала.
Закончив тираду, Аксютчиц сжал кулаки, потом, как бы ставя точку, слегка пристукнул ими по столу и поочерёдно посмотрел на обоих немцев. Полковник Шольц какое-то время напряжённо думал, но в конце концов начал:
– Ну что ж, вполне разумные планы… Враги Германии не народы России, а еврейско-большевистское правительство и коммунистическая партия. Мы приветствуем создание государства Белоруссия, и я надеюсь, в определённом смысле командование вас поддержит.
– Вот и отлично! – сразу повеселевший Аксютчиц взялся за лафитник.
Рюмки опять были налиты, и вдруг молчавший до сих пор майор Ханзен спросил:
– Скажите, пан Аксютчиц, у вас есть связь с остатками русских войск, укрывшихся в здешних лесах?
– Конечно! – хозяин энергично тряхнул головой. – Больше того, не скрою, мы по возможности начали привлекать их на свою сторону и образовывать по селам отряды самообороны для защиты от дезертиров, мародёров и просто всяких бандитов, пользующихся временной неразберихой, сопутствующей военным действиям.
Майор переглянулся с полковником Шольцем, и они без слов поняли друг друга. Да, эта самая местная «самоахова», пожалуй, могла помочь вывести из леса так беспокоившие сейчас немцев красноармейские группы…
* * *Дорога отступления была страшной. По обе стороны в кюветах стояли полусгоревшие автомашины, валялись разбитые передки и брошенные орудия. Во многих местах так и остались лежать убитые, и от их тел уже шёл тяжёлый трупный запах.
И всё равно на шоссе ещё кое-где было заметно движение. Время от времени проходили мелкие группки отставших от своих частей красноармейцев, а навстречу им шли нагруженные жалким скарбом возвращавшиеся домой беженцы, и это служило верным признаком того, что впереди немцы и кольцо окружения замкнулось.
Одной из таких мелких групп была неразлучная пара Федька Медведь и Яшка Соломин. Только сейчас у них не было пулемёта. Вместо него на плече у каждого висел укороченный карабин, которыми хозяйственный Медведь, не желавший идти безоружным, разжился в попавшемся по пути разбомблённом обозе.
Они шли, хмуро поглядывая по сторонам. Правда, в одном месте у поворота дороги бойцы задержались. Похоже, совсем недавно подбитый связной броневичок косо стоял на обочине, и из его верхнего, распахнутого настежь люка торчала поднятая высоко вверх мёртвая рука так и не успевшего выбраться башнёра.
