Сергей Писарев - Повесть о Манко Смелом
Голос Манко далеко разнесся по спокойной поверхности Тихого Залива. Все посмотрели на помост, — может быть, вождь откроет глаза, поднимется и скажет: «Ахин останется с охотниками Берегового Племени».
Но Ахин сидел неподвижно, и губы его оставались сомкнутыми.
Тогда Манко обратился к нему вторично, и снова мертвый вождь ничего не ответил.
— Ахин Мудрый, — возгласил Манко в третий раз, — вождь племени Береговых Людей, вернись к тем, кого оставил!
И в третий раз никакого ответа. Тогда убитых подняли на руки и понесли в приготовленные челны. Ахина посадили на скамью, покрытую самыми лучшими мехами. У ног его сели Манко, Линха, Игна и Керс, тут же со своим барабанчиком поместился и молодой хранитель веры — Вдулас.
В других челнах повезли остальных покойников, с ними сели их близкие и сородичи. В стойбище остались только те, кто охраняли пленных и должны были приготовить еду для поминок.
Миновав Тихий Залив, челны направились вдоль берега; к ночи нужно было достигнуть Острова Мертвых. Путь был не близким, — Остров Мертвых находился около мыса, где раньше стояли землянки стойбища Рода Сороки. Здесь вдоль берега протягивался небольшой, но длинный остров, покрытый лесом; на нем и было племенное кладбище Береговых Людей.
К заходу солнца челны подплывали к острову, отделенному от берега узким проливом. Высаживаться здесь в обычное время никому не позволялось, — племенное кладбище находилось под строгим запретом, и нарушать его не могли даже хранители веры. Запрет снимался только на время похорон.
Когда челны вошли в пролив, опускавшееся солнце скрылось за росшими на острове высокими соснами. Все пространство между островом и берегом покрылось тенью, а лес, поднимавшийся на берегу, был залит лучами заходящего солнца.
Первыми на остров сошли те, кому надо было копать могилы.
Это было трудным делом, так как земля на острове перемешана с камнями. Затем на берег вышли хранители веры, которые развели несколько костров; топливо было привезено с собой, — на острове запрещалось рубить деревья.
На свет костров начали слетаться птицы. Люди думали, что это души непогребенных покойников, летавшие вокруг кладбища предков.
По мере того как кругом темнело, свет костров становился ярче. Когда все приготовления были закончены, покойников вынесли из челнов и посадили рядом с могилами. Люди сели полукругом, опустив головы на колени.
Наконец, один из хранителей веры подал знак. Тогда люди встали и начали опускать убитых в могилы. Всех покойников, кроме Ахина, положили на спину, — вождей хоронили стоя.
В могилы опустили также принадлежавшие охотникам оружие, одежду и украшения. Манко снял со своей груди нож, которым он убил своего первого Уккана, и повесил его на грудь Ахина.
— Это хороший нож, — тихо сказал молодой охотник, — пригодится вождю.
Сперва покойников засыпали красной краской, затем начали кидать пригоршнями землю. Могилу Ахина сородичи зарыли руками. Сверху поставили небольшие деревянные столбы с вырезанным на них изображением Рода, к которому принадлежал убитый.
Когда все было закончено, люди собрались у челнов, — нужно было пускаться в обратный путь. Люди считали, что по ночам души бродят по острову, следя за тем, как привозят новых покойников, и узнавая в них своих сородичей; с наступлением дня все души возвращаются в могилы, и тревожить их сон нельзя.
Челны отплыли от острова, и с покойниками остались только высокие сосны, глыбы камней да повисшая в синеве рассвета желтая луна.
Вернувшись в стойбище, люди племени три дня справляли поминки. Ни одна улыбка не оживляла их лиц, ни одна шутка не была произнесена, не было выпито ни глотка веселящего напитка. На поминках были сложены песни о подвигах убитых, которые пели у костров; песни эти войдут теперь в Древние Вести.
На четвертый день собрался Межродовой Совет. Начали с того, что привели связанного Кикара. Когда его поставили перед людьми племени, долго никто не мог ничего сказать.
Наконец поднялся Манко.
— Охотник покинул свое племя, — произнес он сурово, — вернувшись, охотник привел иноплеменников, охотник убил Сенура Верного, погубил много людей своего племени, убил вождя…
Помолчав, Манко обернулся к Кикару.
— Пусть предатель поднимет голову и посмотрит людям своего племени в глаза.
Кикар с трудом поднял голову, но в глаза людям своего племени посмотреть не мог.
— Что скажет предатель в свое оправдание? — продолжал Манко.
Кикар молчал.
— Кто может сказать что-либо в защиту предателя? — обратился Манко к соплеменникам.
Никто даже не пошевелился.
— Древние Вести, — продолжал Манко, — рассказывают о человеке, предавшем свое племя… Что сделали с ним люди племени?
Поднялся один из стариков, он ответил:
— Люди согнули вершины двух деревьев и привязали к ним ноги предателя.
— Что сделать с человеком Рода Сороки, который привел Болотных Лисиц?
— Как велят Древние Вести, — отвечал старик.
— Что сделать с человеком, который погубил охотников своего племени?
— Как велят Древние Вести.
— Что сделать с охотником, который убил своего вождя?
— Как велят Древние Вести.
Манко подал знак, и Керс с двумя охотниками, подхватив Кикара под руки, потащил его к опушке. Кикар кричал, пытался вырваться, но никто на это не обратил внимания. Вопль пронесся по окрестностям, и наступила тишина.
После этого Манко сказал спокойным голосом, как будто ничего не произошло:
— Береговые Люди победили Болотных Лисиц. Болотные Лисицы сдались Береговым Людям. Что теперь Береговые Люди сделают с Болотными Лисицами?
Поднялся Керс и быстро заговорил:
— Береговые Люди победили Болотных Лисиц — это верно! Но Береговые Люди не уничтожили врагов. Если оставить Болотных Лисиц живыми, людям Берегового Племени не спать спокойно! Уничтожим всех Болотных Лисиц!
Керс обвел глазами сидящих, но ни у кого из них не нашел поддержки.
— Керс храбро сражался с Болотными Лисицами, Керс — хороший охотник, — сказал Манко, — но так, как сказал Керс, люди Берегового Племени поступить не могут.
Среди собравшихся пронесся гул одобрения.
— Болотные Лисицы, — продолжал Манко, — задумали прогнать Береговых Людей с побережья Широкой Воды. Но Болотные Лисицы больше не могут причинить Береговым Людям вреда. Пусть смерть предателя будет последней. Древние Вести учат наказывать предателей, но учат щадить побежденных. Примем побежденных в наше племя. Правильны или нет слова Манко?
