Эдуард Маципуло - Обогнувшие Ливию
— Где можно найти караван, идущий на Левкос-Лимен? — спросил он перетрусившего, потерявшего всякий сон хозяина.
— Поезжай в Танис… о боги, что это тебе взбрело среди ночи?.. — заговорил тот, придя немного в себя. — Оттуда следуют большие караваны на Левкос-Лимен и ближние колонии сабеев. Можно еще через Копт, но та дорога опасная, малолюдная. Поезжай в Танис, человек.
ГЛАВА 36
Сверхчеловек из Кития
За день до отплытия прибыл последний перед началом навигации караван из Таниса. Изумленный и обрадованный несказанно Астарт обнял Эреда.
— Это чудо! Ну до чего же здорово, что ты здесь!
Его друг сильно похудел, оброс рыжими тонкими волосами, похожими на лохмы, остающиеся на коре деревьев после половодья.
— Нет больше Агари, Астарт, — первое, что произнес Эред.
Они постарались больше не говорить о прошлом. Эред спросил об Ахтое и был изумлен и обрадован, что он тоже здесь.
Неподалеку, от друзей два раба обмывали в колоде высоченного мускулистого жреца, прибывшего с караваном.
— Пойдем к морю, ты тоже грязью богат.
— Ты знаешь, кто это? — зашептал Эред. — Ораз из Кития! На Крите он первый среди жрецов Мелькарта.
Чернокожий раб неловко плеснул водой в лицо Ораза и тут же свалился от сокрушительного удара кулаком. Затем такой же удар обрушился на голову, второго раба.
— Оба лежат! — громко сказал жрец, выбравшись из колоды.
Увидев Астарта, жрец жестом приказал ему приблизиться. Астарт отвернулся, приведя этим жреца в бешенство. Тот шагнул к Астарту и с силой рванул его за плечо, оставив в кулаке клок материи.
— Или ты тоже равен царям, и люди целуют следы твоих сандалий?
Астарт насмешливо посмотрел на него и ничего не ответил.
— Это же Ораз… — пробормотал Эред, — из Кития…
В этот момент на постоялом дворе появилась процессия кормчих и их жен во главе с Альбатросом — пришли приветствовать Великого жреца. Ораз забыл на время об Астарте, пошел навстречу адмиралу, не обращая внимания на свою наготу.
Жрец представлял собой великолепный экземпляр человеческого тела, развитого многолетними упражнениями в греческих гимнасиях. Властное лицо с греческим профилем и финикийскими глазами. Под тонкой, почти белой, кожей играли крутые мышцы. Крутолобый внушительный череп, выбритый до зеркального блеска, уверенные движения, царственная осанка, громовой голос — все говорило за то, что это была личность необыкновенная, близкая к богам; многие на Крите его считали полубогом. В Левкосе-Лимене его появление в любом квартале, доме, на корабле действовало на людей гипнотически: даже заведомые морские волки с зачерствевшими в многочисленных грехах душами испытывали трепет и порывались целовать край его одежды…
Ораз облачился с помощью слуги в расшитую золотом лиловую тунику. Альбатрос в витиеватых выражениях сообщил о великой радости по случаю благополучного прибытия жреца и пригласил его к себе в дом. Равный царям приготовился ответить не менее пышно, но неожиданно замер с широко раскрытыми глазами.
— Боги! Ваал всемогущий! Египтянка — жена хананея! Куда я попал?!
Альбатрос растерялся. Он искал, что сказать, но не находил.
— Это моя жена, — тихо произнес Агенор. Меред, как и ее муж, выглядела невозмутимой, только румянец ярче обычного проступил на персиковых щеках. Она была прекрасна в египетском одеянии из полупрозрачного виссона. Голубые жемчужины мерцали в ее темных волосах, взбитых наподобие львиной гривы.
— Жена! — Ораз насмешливо разглядывал женщину, заложив руки за спину. — Дочь ила, загрязнившая род сынов моря!
Агенора и Меред здесь не столько уважали, сколько побаивались из-за их высокого происхождения. Жрец заставил взглянуть на них по-новому. Астарт мучительно ждал, что скажет кормчий.
— Адон Саргад, — сказал Агенор обычным голосом, — мы не привыкли к критским манерам, поэтому разреши нам удалиться.
Агенор хлопнул в ладоши. Рабы внесли роскошный паланкин, опустили его почти до земли. Меред скрылась за занавесками. Рабы тренированным семенящим шагом бережно понесли паланкин.
Кормчий пошел рядом, положив руку на меч.
— Потерять лицо хананея из-за египтянки! — бросил жрец, не обращаясь ни к кому.
— Жрец! — громко произнес Астарт. — Ты недостоин и дыхания людей, которых обидел.
— Мальчишка! — вскричал Альбатрос, потрясая кулаками. — Вон отсюда. Вон из Левкоса-Лимена!
— Я пойду, но вначале обрежу ему уши!..
— Он спятил! — зашептались в толпе.
— Солнце нагрело голову.
— Нищий!
Кормчие разумно помалкивали.
— Успокойся, адмирал, — сказал Ораз, жестом приказав рабу принести меч, — от этого молодца на полет стрелы несет богохулием. Небо его не потерпит.
— Ты хочешь драться с ним? Одумайся, святой человек, я же его прогнал…
— Он уйдет без головы. — Жрец рассмеялся. Постоялый двор превратился в арену. Кормчие с женами взошли на террасу. Слуги бросились убирать из-под ног тюфяки и циновки, на которых постояльцы спали ночью. Простой люд взгромоздился на глинобитные стены и крыши. Хозяин двора взвыл, что ему продавят крышу, но начался поединок. Астарту захотелось и на самом деле обрезать уши «равному царям». Он задрожал от нетерпения.
Эред подбежал к Астарту, схватил его за руку, сжал в волнении так, что у того в глазах помутилось.
— Всеми богами заклинаю, Астарт! У меня нет больше никого — только ты… Он тебя убьет! Я знаю! Я предчувствую, — на глазах гиганта появились слезы. — Астарт! Ему помощник — небо… Он полубог, он…
— Уйди, Эред! — Астарт с силой вырвал руку из его железных пальцев. — Ты не мужчина! Ты жалкий кухонный раб!..
Оглушенный словами друга, Эред отошел в сторону, прислонился к глинобитной стене. Тем временем клинки сшиблись, зазвенев, сыпанув вокруг искрами и кусками выкрошенной стали. Нападал жрец. Астарт защищался, призвав на помощь весь свой опыт солдата-наемника. Удары обоих были так сильны, что неточно исполненный прием защиты мог привести к длинному скользящему удару, который поразил бы руку противника от кисти до ключицы.
Отразив очередной удар, Астарт попытался сбить жреца плечом. Но тот крепко стоял на ногах, и Астарт отлетел, как от глинобитного забора.
Промелькнуло бледное страдальческое лицо Эреда и невозмутимое — Ахтоя.
Из города, с верфей и стоявших у причалов кораблей спешили люди, услышав о поединке.
Внезапно жрец рванулся к Астарту, вытянувшись в струнку и крепко сжимая в вытянутой руке зазубренный сверкающий меч. Человек-копье — почти неотразимый выпад, часто завершающий поединки. Астарт мгновенно распластался, прижавшись к земле, ощетинившись лезвием меча.
