Алексис Бувье - Кредиторы гильотины
– Эта лестница выходит на улицу? – спросил Винсент.
– Да, на другую улицу.
– Действительно, это очень удобно.
Посмотрев на часы, Винсент сказал сестре, что ему пора идти, тогда Маргарита стала просить его прийти на днях вместе с братом.
– Через несколько дней мы придем к тебе обедать и предупредим накануне, чтобы муж твой был дома.
Маргарита проводила его до дверей.
– Я очень доволен, дорогая Маргарита, – сказал он, – что ты счастлива. Ведь ты должна быть очень счастливой – не правда ли?
– О да, Винсент, я очень счастлива: я люблю Андре, и он меня любит. Мы богаты, и у меня есть маленький ребенок, которого я люблю больше, чем все это богатство.
С этими словами она поцеловала своего ребенка, которого няня принесла проститься с дядей. Поцеловав сестру, Винсент наконец ушел. «Это неожиданное богатство очень странно, – говорил он себе, идя по Елисейским полям, – хотя Маргарита не так уж глупа. Если бы Андре был игроком, она знала бы это. Такой недостаток можно скрывать месяц, два, но три года – невозможно. Все это очень странно, но она счастлива, и нам нечего большее желать».
На этом он отбросил свои сомнения и спокойно пошел домой. По пути Винсент купил газету и, сев в фиакр, стал читать. Вдруг его взгляд остановился на статье, носившей название «Еще игорный дом». «Что это такое?» – подумал он и начал читать:
«Между бульваром Вольтера и улицей Фоли-Меркур, в посредине улицы Рампон, находится маленький особняк скромного вида, скрывающийся в глубине сада. Этот дом казался необитаемым. Двери его никогда не открывались, окна были плотно закрыты ставнями. Никогда никто не выходил из этого дома. Тем не менее, иногда ночью сквозь ставни виднелся свет, который был замечен соседями. С этого времени о доме стали ходить самые таинственные слухи. Одни говорили, что там происходят кровавые оргии; другие – что там делают фальшивые деньги. Эти слухи дошли до ушей полиции, и, любопытная по природе, она постаралась проникнуть в эту тайну. В результате расследования полиция убедилась в существовании игорного дома, в котором велась игра по-крупному. В этот вначале надо было решить трудную задачу – узнать, каким путем входили и выходили посетители этого дома, и для этого были употреблены все средства. Соседние дома были обысканы сверху донизу, и наконец, было открыто подземелье длиной в 350 метров, выходившее на задний двор другой улицы, по которому можно было проходить, только согнувшись. По ночам видели, как прохожие неожиданно исчезали в этом месте, точно проваливались сквозь землю. Тогда было решено воспользоваться этим открытием и послать побольше полицейских, чтобы они незаметно проникли в подземелье. Но в конце его они уперлись в железную дверь, которую не удалось выломать. Пришлось отказаться пройти этим путем и постараться придумать другое средство. В одном из соседних домов на чердаке были обнаружены отдушины, выходившие в сад игорного дома, настолько большие, что в них мог пролезть человек средней полноты. Правда, это отверстие находилось слишком высоко, но решение было найдено, и все полицейские спустились в сад по веревке с узлами. Один из агентов, слишком рано выпустивший веревку, упал на кучу разбитых бутылок и довольно сильно ушибся. К несчастью, спустившись вниз, полиция убедилась, что не слишком сильно продвинулась вперед, так как входная дверь и ставни окон дома были закрыты железными цепями так, что не было возможности войти. Тогда комиссар вспомнил, что один из агентов был кузнецом. Его сразу же отправили за кузнечным молотом, с которым он и возвратился через несколько минут. Сняв верхнюю одежду, бывший кузнец схватил громадный молот и ударил в дверь. От этого удара дверь треснула сверху донизу. Еще несколькими ударами кузнец совсем выломал ее, и полиция поспешно бросилась в дом. Волнение игроков было так велико, что многие упали в обморок. Другие, менее чувствительные, пытались защищать вход, в результате чего три агента были ранены. Но, сопротивление было непродолжительным. Представители закона вскоре взяли верх и победоносно вошли в игорный зал. Роскошь обстановки поражала: стены были увешаны картинами знаменитых художников. Все отличалось комфортом, необычным для простых игорных домов. Что касается посетителей, то они имели самый приличный вид, но большинство состояло из шулеров, и все новички, попадавшие в этот игорный дом, могли быть уверены, что у них не останется ни гроша. Многие из игроков пытались бежать через подземелье, но знаменитый выход стерегли, и им пришлось вернуться назад и назвать свои имена и адреса. Несмотря на старания игроков спрятать ценности, полиции удалось захватить довольно большую сумму денег и золота. Мебель была опечатана, а железные полосы и цепи были взяты в качестве доказательств».
Когда Винсент прочел последнюю строчку об этом странном открытии, он задумался, и ему показалось, что это новое доказательство для их дела. Придя к себе, он сразу же позвал брата.
– В двух шагах от нас был игорный дом, а мы не сходили туда.
– Я только что получил записку от Панафье, – ответил Шарль.
– Дай мне ее.
Братья поменялись бумагами. В письме было следующее:
«Господа, я получил важные сведения. Мне необходимо с вами увидеться сегодня. Будьте так добры, ждите меня в пять часов. Я полагаю, что аббат попался в руки полиции. До скорого свидания.
Панафье».
– Странно, – сказал Винсент, свернув письмо, – но мне кажется, что открытие игорного дома и арест аббата каким-то образом связаны между собой.
Глава 21. Средство Панафье поддержать у Луизы веру в клятву
Накануне этого дня Панафье с нетерпением ждал Луизу. Вечер давно наступил, а его подруги все не было. Как часто бывает в таких случаях, воображение Поля разыгралось. «Нет сомнения, – думал он, – что у нее есть связь где-то на стороне. Впрочем, надо быть таким глупцом, как я, чтобы не видеть, что она каждый день возвращается домой все позднее. Кроме того, она почти не работает, а лень – мать порока. Я запрещал ей видеться с Нисеттой, но она, скорее всего, не послушалась меня».
Мы должны сказать, что в доме произошла перемена. В один прекрасный день Левассер сошел с ума, и Нисетта сразу же оставила место привратницы. Отведя мужа в дом для умалишенных, она на обратном пути встретила одного достойного человека, который нанял ей небольшую квартирку, куда она очень часто приглашала Панафье. Последний, видя, что Нисетта возобновляет свою прежнюю жизнь, запретил Луизе видеться с ней.
Когда Луиза вернулась, Панафье хотел отругать ее, но она заговорила самым естественным тоном:
– Послушай, Поль, я почти окончательно разругалась со своим хозяином. Я предупреждала, что ты будешь ждать и сердиться.
