Томас Костейн - Королевский казначей
«Наверное, она считает, что у нее и без колец красивые руки, — подумала Валери. — Но у нее на цепочке висит кольцо. Это наверняка значит, что графине дорог человек, подаривший ей это кольцо».
— Вы промокли до нитки, — заботливо сказала графиня Керу.
Она повернулась и взглянула на Валери.
— Это та самая девушка?
— Да, это — мадемуазель Марэ. Графиня наклонила голову.
— Добро пожаловать, дитя мое.
Девушка неловко сделала реверанс. Она робела от окружавшей ее обстановки, и ей было неприятно, что она предстала перед графиней такой жалкой и промокшей. По щекам у нее текли ручейки, а волосы висели прямыми мокрыми прядями.
Графиня внимательно оглядела девушку и с недоумением покачала головой.
— Наверное, все-таки существует какая-то причина… Вы мне все рассказали? Господин Кер, я что-то не нахожу никакого сходства.
— Оно удивительно при иных условиях.
— Тогда мне придется подождать.
«Они говорят обо мне, — рассуждала про себя Валери, — как будто я являюсь неодушевленным предметом. Наверное, мне придется привыкать к этому. — Она начала сильнее волноваться. — Несмотря на красоту, графиня — весьма жесткая дама, и я ей совсем не нравлюсь».
Изабо продолжала изучать свою молодую протеже.
— Дитя мое, вам следует быть решительнее. Предполагается, что вы — моя кузина. Слуги этому не поверят, если вы будете себя вести так робко.
— Да, мадам, — ответила Валери.
— Вы должны называть меня «кузина», а вас теперь зовут Валери де Вудрэ. Вам следует постоянно следить за собой. Небольшая ошибка может все испортить.
— Да, кузина.
— Так-то лучше. — Графиня резко позвала: — Гийометт! Немолодая служанка быстро появилась в дверях и поклонилась:
— Слушаю вас, госпожа.
— Это моя кузина мадемуазель де Вудрэ. Я уже говорила о ней. Кузина промокла, поэтому проводите ее в ее комнату и сделайте так, чтобы у нее было все необходимое. — Графиня улыбнулась Валери и добавила милым тоном: — Дитя мое, я так рада, что вы пожаловали к нам. Вам следует принять горячую ванну, чтобы не простудиться. Дорогая Валери, я зайду к вам поболтать попозже.
— Идемте, мадемуазель, — сказала служанка. Она произнесла эти слова достаточно вежливо, но Кер почувствовал в ее голосе презрение, какое слуги благородных хозяев испытывают к бедным родственникам.
Кер заметил, как начала паниковать Валери. Он подошел к ней и прошептал:
— Если даже вам сейчас что-то кажется странным, вы очень скоро ко всему привыкнете. Вы не должны ничего бояться.
— Я очень боюсь, — ответила ему девушка. Кер не был уверен, что влага у нее на щеках — всего лишь капли дождя. — Я не понравилась графине, это видно по тому, как она на меня смотрит.
— Вам все это только кажется. Она вас полюбит, вот увидите.
— Дорогая Валери, — нетерпеливо сказала Изабо, — ты простудишься, если сразу не переоденешься. Отправляйся наверх с Гийометт.
Когда Изабо и Кер остались вдвоем, графиня вопросительно подняла тонкие темные бровки и улыбнулась.
— Ну, я могу сказать только одно — я буду стараться изо всех сил!
— Это все, о чем я вас прошу, — улыбнулся в свою очередь Кер. — За несколько дней нашего сотрудничества я очень зауважал моего… ну, скажем так: делового партнера. Я уверен, что задача вам по плечу, госпожа Изабо. — Кер поклонился графине. — Я должен идти. Но, возможно, я навещу вас завтра и мы с вами еще поговорим.
2Не успел уйти Кер, как вернулся хозяин дома. Когда граф поднялся по лестнице, его начала мучить одышка. Он стоял в дверях совершенно промокший и запыхавшийся. Изабо начала хохотать. Увидев, что граф не один, она радостно воскликнула:
— Робин! — Изабо подбежала к д'Арлею. — Как я рада тебя видеть. Хотя мне нужно тебя отругать, потому что ты был ко мне невнимателен. Почему ты не спешил нас навестить?
— Я рад, что пришел к вам сейчас, — ответил д'Арлей. — Что касается моего опоздания, у меня была куча всяких дел. Нужно было многое срочно уладить.
Графиня положила ему руки на плечи и встала на цыпочки, чтобы запечатлеть на его щеке свой сестринский поцелуй. Она ухватилась за него покрепче и тихо шепнула, чтобы ее не мог слышать муж:
— Робин! Мой дорогой Робин!
Д'Арлей быстро отступил назад и обратился к брату:
— Рено, ты никогда не скрывал, что тебе не очень приятны мои визиты. Но, несмотря на это, я прошу позволения поговорить с Изабо наедине.
— Хорошо, — ответил граф. — Надеюсь, что тебе удастся добраться до причин тайны. И… — он погрозил пальцем, — тебе следует быть очень твердым и рассказать моей милой половине, к какому мы пришли решению.
Граф удалился, а Изабо нахмурилась.
— Загадка? Ты должен быть со мной твердым? Прошу тебя, объясни мне, в чем дело?
— Под загадкой Рено имеет в виду твой договор с Кером. Мне в данном случае все понятно. — Д’Арлей нахмурился. — Изабо, я разочарован, что ты оказалась достаточно слабой и позволила втянуть себя в подобную авантюру. Все это очень серьезно и даже опасно. Если кому-то станет об этом известно, может пострадать твоя репутация. Рено об этом ничего не известно, и поэтому я настаиваю, чтобы ты остановила эту затею.
Графиня легко прикоснулась к плечу д'Арлея и жестом показала, чтобы он занял кресло у камина. Она на секунду присела на ручку кресла и положила ему голову на плечо, потом быстро вскочила.
— Я хочу, чтобы ты не забывал, как сильно я продолжаю тебя любить, — шепнула графиня. — Мне хочется, чтобы ты не забывал об этом, когда мы станем злиться друг на друга. А это случится через несколько минут. — Она легким движением поправила прядь волос над ухом. — Если бы тебе пришлось годами жить так, как жили мы, в этой ужасной, омерзительной нищете, ты бы не стал, милый Робин, настаивать, чтобы я отказалась от благ и предлагаемых мне… золотых яиц за участие в этой сделке.
— Ты хочешь сказать, что Жак Кер начал тебя соблазнять и у тебя недостало духу отказаться?
Графиня неуверенно покачала головой.
— Он настолько щедр, что временами мне кажется, будто я существую во сне… в прекрасных золотых мечтах. Робин, дорогой Робин! Тебе трудно представить, насколько сразу изменилась наша жизнь! Я даже смогла расплатиться с самыми ужасными долгами. В доме появились деньги! Золото, Робин, денежки! Я заплатила слугам. И свечи в этой комнате — из воска. Настоящие восковые свечи! Ты хоть знаешь, как дорого все это стоит? — Графиня улыбнулась, подобрала юбки и показала стройную ножку. — На мне атласные лосины, вышитые золотой ниткой! Робин, постарайся меня понять! Впервые за многие годы меня не мучит вопрос о деньгах. Неужели ты будешь настолько жесток, что потребуешь от меня распрощаться с подобной приятной жизнью?
