Георг Борн - Бледная графиня
Комнаты, где помещалась прислуга, располагались в угловой башне замка, стоявшей почти особняком. Только в том случае, если графиня чувствовала себя нездоровой, одна из служанок должна была находиться при ней и ночью.
Фон Митнахт занимал несколько комнат в нижнем этаже замка. Остальные же, еще при жизни графа, представляли из себя нечто вроде музея, где по стенам развешаны были коллекции всевозможного оружия.
Сама графиня поселилась в бельэтаже, но не в тех просторных покоях, которые некогда занимала графиня Анна. Камилла выбрала себе небольшое, но уютное помещение и по своему вкусу обставила антикварной мебелью, собранной из остальных комнат.
Лили и Мария Рихтер по смерти графа должны были занять его комнаты, но предпочли остаться в своих на верхнем этаже.
Таким образом, весь бельэтаж, за исключением покоев графини Камиллы, оказался безлюден.
Когда в двенадцатом часу ночи графиня отпустила прислугу, сказав, что та ей больше сегодня не понадобится, обширный замок словно бы вымер. Кроме графини, ни одной живой души не было здесь. Фон Митнахт, как мы помним, отправился встречать Марию Рихтер.
Темная громада замка выглядела совершенно безлюдной. Но вот в пустых, необитаемых покоях показался свет. Он передвигался с места на место, как будто кто-то ходил со свечой в руке по комнатам, где прежде жили покойные граф и графиня.
Да, снаружи явственно было видно, как кто-то бродил по бельэтажу, переходя из комнаты в комнату. Однако занавеси на окнах были опущены, и виднелась только тень. Остальные окна были погружены во мрак. Повсюду царила ночная тишина, которую изредка нарушали лишь глухой крик совы да отдаленный собачий лай, доносящийся из деревушки.
Все кругом спали. Не спалось только графине Камилле, хозяйке Варбургского замка. Это ее тень скользила по оконным шторам. Длинный шлейф тяжелого черного шелкового платья шелестел по паркету. Черная кружевная вуаль, заколотая ниже подбородка, оттеняла матовую белизну лица. В правой руке она держала канделябр с несколькими зажженными свечами.
Словно призрак, нарушив покой и тишину, царящие в замке, бродила она по пустынным залам и покоям. Она была страшна в эту минуту. Обольстительно прекрасное лицо искажалось злобным, демоническим выражением, глубокие, непроницаемые глаза горели потаенным огнем.
Что влекло ее так поздно в покои умерших хозяев замка? Что искала она здесь глубокой ночью?
Пройдя анфиладу комнат, она вошла в покои графини Анны и направилась прямо в спальню, где та умерла. Быстро открыла она ящики письменного стола и, поставив канделябр на столешницу, начала рыться в бумагах, лежавших в ящиках.
Должно быть, не найдя того, что искала, она убрала бумаги обратно, задвинула ящики на место и отправилась дальше, в кабинет графа. Здесь она тоже начала просматривать ящики письменного стола. Белые пальцы ловко вытаскивали из потайных мест различные бумаги. Она пробегала их взглядом, иные клала обратно, иные сворачивала в трубку, чтобы унести с собой.
Но вот большие башенные часы замка пробили полночь.
Графиня прервала свое занятие.
В эти минуты Мария Рихтер, если только депеша застала ее в Гамбурге и девушка в точности исполнила содержащееся в ней предписание, должна сойти с поезда, чтобы ехать обратно в замок. И не позднее чем через час экипаж фон Митнахта, любителя быстрой езды, должен быть здесь…
Свернув бумаги в трубку, графиня бросила сожалеющий взгляд на камин, в котором, судя по всему, намеревалась эти бумаги сжечь, и решила отложить исполнение своего замысла до другого, более удобного случая.
Графиня поспешно вернулась в свои покои. Поставив канделябр на мраморный столик, она взяла легкий платок и тихо вышла из комнаты.
В замке не было ни души, поэтому никто не видел, как она спустилась по широким ступеням лестницы, затем вышла в парк через незапертые еще главные ворота, закрыть которые должен был фон Митнахт по возвращении.
Как призрак ночи, тихо скользила по пустынным аллеям высокая черная фигура и вскоре растаяла во мраке.
XV. ВОСКРЕСШАЯ ИЗ МЕРТВЫХ
Казнь Губерта была отложена, а возможно, и отменена вовсе. Благодаря ходатайству защитника, придравшемуся к несоблюдению какой-то формальности при рассмотрении дела, оно было отправлено на доследование. Прошло еще несколько недель, но ощутимого результата пока что не наблюдалось.
В один из субботних дней окружной ландрат* устраивал прием, на который получила приглашение вся местная аристократия.
* Заседатель земского суда.
Фон Эйзенберг – так звали ландрата – очень дружил с покойным графом Варбургом. Часто они вместе охотились, и почти каждую неделю ландрат гостил в имении графа. В память о былой дружбе пригласительный билет на вечер получила и графиня Камилла.
Более того, ландрат был столь любезен, что лично съездил в Варбург и пригласил графиню удостоить его своим посещением.
Напрасно Камилла отговаривалась трауром, напрасно придумывала всевозможные предлоги, чтобы уклониться от приглашения. Фон Эйзенберг проявил деликатную настойчивость, и Камилле ничего не оставалось, как принять приглашение.
Прием затевался с размахом. Большая, ярко освещенная зала и уютные гостиные быстро наполнились приглашенными. Фон Эйзенберг и его супруга радушно встречали гостей у входа.
С каждой минутой народу становилось все больше. Знакомые располагались группами, болтали, смеялись, обменивались
новостями. Среди элегантных черных фраков пестрели военные мундиры. На дамах были самые модные туалеты, украшенные драгоценными камнями.
В числе приглашенных был и доктор Гаген, что вызвало удивление многих гостей ландрата, – большинство из них знало Гагена только по имени.
При появлении доктора ландрат с необычайной любезностью и предупредительностью вышел к нему навстречу, что невольно бросилось в глаза всем присутствующим. Ведь доктор Гаген – всего лишь врач для бедных. Отчего же господин ландрат не только удостоил его приглашением, но и относится к нему с особым почтением?
Фон Эйзенберг подвел доктора к своей супруге.
– Мне хотелось бы, с согласия вашей светлости… – начал было он, но гость не дал ему договорить.
– Извините, почтеннейший господин ландрат, я – доктор Гаген.
– Даже здесь, сегодня, сейчас? – удивленно спросил фон Эйзенберг.
– Всегда и везде, прошу вас.
– Итак, это господин Гаген, – представил ландрат своего гостя супруге.
Та, по всей вероятности, была уже посвящена в тайну доктора, потому что держалась с ним подчеркнуто внимательно и в высшей степени любезно.
