Саймон Скэрроу - Гладиатор по крови
— Хватит на долгое время — и на всех жителей города, и на наших людей.
— Знаю, — холодно отозвался Семпроний. — Проклятый Глабий…
Он подвел центурионов к административному зданию, где на страже стоял еще один из наемников Глабия. Семпроний вновь объяснил свое дело, после чего стражник кивнул и резким жестом пригласил их следовать за собой. Они миновали главный зал, занятый прекрасными коврами, мебелью, статуями и ящиками для свитков. Должно быть, из дома Глабия, подумал Катон: перенесено на хранение в акрополь до тех пор, пока кризис не завершится. Дверь на противоположной стороне зала открывалась в небольшой дворик с колоннадой. Лестница на дальней стороне дворика поднималась на второй этаж, к комнатам, построенным на самой стене. Стражник провел их по узкому коридору до двери в самом конце его. Остановившись, он постучал по раме.
— Входи! — донесся изнутри высокий голос, и стражник поднял задвижку и отступил вбок, пропуская Семпрония и его людей.
Окна узкой и длинной комнаты выходили на одну сторону, открывая прекрасный вид на город. Небольшие оконца, высоко проделанные в противоположной стене, пропускали внутрь янтарные лучи близящегося к закату солнца. Глабий сидел за столом возле одного из окон. Перед ним лежала стопка вощеных табличек; одна, раскрытая, находилась перед ним. Увидев гостей, он торопливо сделал последнюю заметку и закрыл табличку.
Шагая по комнате, Макрон приглядывался к человеку, разговаривать с которым они явились. Марк Глабий был невысоким, на целую голову ниже самого Макрона, однако покрывавший все тело толстый слой жира заставлял его щеки обвисать и трястись. Хотя морщины на лице Глабия намекали на солидный возраст, Макрон с удивлением обнаружил, что голова его покрыта кудрявыми черными волосами, и только потом заметил, что это парик. Сборщик налогов был одет в шелковую тунику, ноги его облекали мягкие сапоги оленьей кожи, зашнурованные ниже колен. Поднявшись на ноги, Глабий поклонился гостям.
— Приветствую тебя, сенатор… — Он бросил проницательный взгляд на Макрона; Катон предпочел остановиться за плечом Семпрония. — Не ожидал, что ты явишься не один. Заручился свидетелями нашей беседы, так?
— Эти люди являются моими секретарями, а не свидетелями, — ответил прохладным тоном Семпроний. — Они будут записывать.
— Оба? Хватило бы и одного.
— Чиновнику меньшего ранга — возможно, — возразил Семпроний. — Но, как сенатор и действующий правитель острова, я сам выбираю, сколько мне нужно людей.
— Действующий правитель? — улыбнулся Глабий. — Увы, ты не имеешь прав на этот титул. Мой бедный друг Гирций самым определенным образом засвидетельствовал это в последние часы своей жизни.
— Тем не менее я принял правление на себя и запросил подтверждение в Риме.
Недовольная гримаса скользнула по лицу Глабия, он снова улыбнулся:
— Как странно. Я как раз отправил письмо своему доброму другу, императорскому секретарю Нарциссу, с просьбой подтвердить мои собственные претензии на этот пост. Значит, мы скоро узнаем, кого из нас предпочтет Рим. Во всяком случае, я полагаю, что вы пришли сюда с запросом на питание для своих солдат.
Макрон наклонился и открыл свою сумку. Начав одной рукой перебирать ее содержимое, он украдкой завел другую за спину. Сенатор Семпроний кашлянул, покачал головой и ответил сборщику налогов:
— Нет, не на этот раз. Я закончил с запросами, Глабий. Не будет больше и платежей по несусветным ценам за те скудные припасы, которые ты предоставляешь моим людям. Я пришел забрать у тебя контроль над собранной здесь провизией. Далее, я хочу, чтобы ты, твои друзья и наемные бандиты немедленно покинули акрополь…
На мгновение глаза Глабия тревожно расширились.
— К моему сожалению, сенатор, я не могу выполнить оба твоих желания. — Выйдя из-за стола, так, чтобы иметь перед собой свободную дорогу к двери, он проговорил: — А теперь, если вы не возражаете, я, по моему разумению, обязан пригласить собственных… м-м, свидетелей.
Он уже открыл рот, чтобы набрать в грудь воздуха и кликнуть стражу, когда Семпроний повернулся к Макрону и кивнул:
— Сейчас.
Центурион вскочил на ноги с кинжалом в руке, бросился на Глабия и ударом отбросил его к стене, заставив задохнуться от внезапной боли. И прежде чем сборщик налогов успел прийти в себя, Макрон развернул его к себе, схватил рукой за нижнюю челюсть и приставил лезвие кинжала к горлу.
— Не шевелись, — прошипел он на ухо Глабия. — Кинжал у меня как бритва: перережет твою глотку при малейшем нажиме.
Глабий попытался вывернуться, и Макрон левой рукой стиснул его гортань.
— Я же сказал, не дергайся. И если пискнешь без моего разрешения, больше тебе никогда и ничего говорить не придется. Понятно?
Глабий решил было кивнуть, но обоснованно передумал и проскулил:
— Да.
Катон наклонился к столу и повернул к себе табличку, над которой трудился Глабий. Раскрыв ее, он пробежал глазами колонки цифр под исключающими непонимания заголовками и негромко присвистнул.
— Похоже, что ты уже состряпал маленькое состояние на закупках зерна… Да что я говорю — маленькое! Огромное, клянусь богами. Этот документ мне потребуется. — Он повернулся к Семпронию за разрешением: — Каково твое мнение, господин?
— Бери и клади в сумку. Не сомневаюсь в том, что Нарцисс будет восхищен, узнав, как ловко его друг доит провинциальную казну.
— Да, господин.
— Отлично. — Улыбнувшись, Семпроний встал перед Глабием и скрестил руки на груди. — Теперь, когда я располагаю твоим полным вниманием и содействием, слушай меня внимательно. Ты сделаешь в точности так, как я тебе скажу. Если сделаешь, останешься жить. Если напортачишь, попытаешься убежать или выкрикнуть предупреждение, тогда центурион Макрон прирежет тебя на месте. Так что слушай. Вот что тебе предстоит сделать…
Кабинет Глабия они покинули уже вчетвером. Троих гостей сопровождал сборщик налогов, следовавший за сенатором, в то время как Макрон и Катон держались позади Глабия. В правой руке Макрон держал кинжал, пряча его в переброшенной через плечо сумке. Спереди в ней была сделана небольшая прорезь, из которой выступал самый кончик оружия, вполне достаточный для того, чтобы напоминать о себе боку Глабия на всем пути по коридору и вниз по лестнице до двора. Стражник, провожавший сенатора со спутниками к Глабию, расположился в тени колоннады, но, завидев обоих сановников, поспешно поднялся на ноги. Остановившись, Глабий позвал стражника:
— Ко мне!
Тот вытянулся в струнку перед пришедшими, с любопытством разглядывая всех четверых, и Глабий принялся давать приказания:
