Синтия Хэррод-Иглз - Подкидыш
– Небольшие порезы. Несколько синяков и шишек. Но Хаги мертв. Один из этих подонков зарезал его.
Глаза Элеоноры закрылись.
– Бедный Хаги, – прошептала она. – Он был хорошим человеком. – И вдруг Элеонора вспомнила о чем-то еще. Глаза её вновь широко распахнулись. – Эдуард? – воскликнула женщина.
– С ним все в порядке, – успокоил её Джоб. – Ни царапины. И он до невозможности горд собой. Ведь мальчик умудрился сбить с ног одного из грабителей. И с Изабеллой тоже все хорошо.
– С Изабеллой? – Элеонора попыталась приподняться. – Что ты имеешь в виду, говоря, что с Изабеллой все хорошо?
– О, так вы ничего не знаете? Нет, нет, отдохните немного, не спешите вставать.
– Я чувствую себя нормально, помоги мне подняться. Со мной все в порядке, говорю я тебе. А вот что с Изабеллой?
Улыбка Джоба была слегка виноватой.
– Малышке не понравилось, что её оставили с женщинами и детьми, – вздохнул он. – Так что она удрала, как только Энис на секундочку отвернулась. Девчонка схватила лошадь и поскакала вслед за вами. Когда я появился здесь, она лупила колом из ограды одного из бандитов. У него в плече торчал нож, так что серьезного сопротивления негодяй оказать не мог. Вот только не знаю, она ему всадила этот нож или нет.
Подбежавшая к матери Изабелла ни в чем не раскаивалась.
– Почему я должна была оставаться? Только потому, что я девчонка? – вызывающе заявила она. – Я старше Эдуарда и езжу верхом лучше него.
– Ты должна была сидеть дома, потому что так велела я, – сердито объяснила дочери Элеонора. – Этого более чем достаточно для тебя.
– Отец разрешил бы мне поехать! – насупилась Изабелла.
– Отец никогда не сделал бы этого, – возразила Элеонора.
– Я хотела, чтобы он гордился мной. – Девочка повернулась к Джобу. – Я хотела спасти его овец.
– Вряд ли твой отец гордился бы тем, что ты не слушаешься матери, – мягко заметил Джоб. – Он ждет от тебя не того, что ты станешь драться с бандитами, а того, что будешь исполнять приказы своей матушки.
Но слова Джоба, похоже, вовсе не убедили девочку.
– Но ты-то разрешил бы мне поехать, – воскликнула она. – Это мама всегда твердит: не делай того, не делай этого...
Джоб с трудом спрятал улыбку, постаравшись придать своему лицу суровое выражение.
– Я-то как раз и не разрешил бы, – твердо произнес он. – И вообще, мне не нравится, когда ты разговариваешь подобным тоном. Думаю, тебе надо извиниться перед матерью.
Изабелла все еще не сдавалась, хотя и выглядела разочарованной из-за того, что её кумир – Джоб – неожиданно и в самый неподходящий момент вдруг поддержал Элеонору. Но под пристальным взглядом Джоба девочка наконец стыдливо опустила глаза и, сделав перед матерью книксен, пробормотала извинения. Элеонора приняла их, не сказав ни слова, но несколько встревожилась, заметив, с каким обожанием Изабелла смотрела на Джоба и как явно она не любила мать. Это будет трудный ребенок, со вздохом подумала Элеонора.
Ножевая рана на руке Элеоноры была хоть и глубокой, но чистой и быстро зажила; большинство работников тоже скоро оправились от травм. Только у одного из мужчин – Фоли, получившего серьезную рану в грудь, началось нагноение, и лихорадка в три дня свела беднягу в могилу; но, если не считать Хаги, это была единственная потеря. По крайней мере, было что рассказать Роберту, когда он, нагруженный подарками, вернулся из Кале. Роберт страшно гордился своей женой, а еще больше – сыном и наследником. Морлэнд мог целыми днями слушать историю о том, как Эдуард участвовал в схватке. Втайне Роберт восхищался и сумасшедшими подвигами Изабеллы; однако он сурово отчитал дочь за непослушание, что не прибавило ей любви к матери, хотя и не убавило любви к отцу.
Этот набег имел и еще одно важное последствие. Он побудил Роберта начать строительство нового дома, о чем Морлэнд впервые задумался еще пару лет назад.
– Не дело, что тебе надо посылать за помощью так далеко, когда я в отъезде, – сказал Роберт Элеоноре. – Да и вообще, этот дом слишком мал – нам нужна одна центральная усадьба, где могли бы жить сразу все слуги и арендаторы. Мы возведем новый дом на полпути между Твелвтризом и Микллитом.
– Новый дом, – только и смогла выговорить обрадованная Элеонора. Роберт кивнул.
– Большой дом, больше всех других в округе, как раз такой, какой приличествует нам и нашей семье, такой, в котором не стыдно будет принять наших новых богатых друзей. Наш покровитель – наследник английского трона, и нам не пристало жить в доме, мало чем отличающемся от обычной фермерской халупы.
– А можно будет построить дом по последней моде, с настоящими стеклами в окнах? – возбужденно спросила Элеонора.
– Мы сложим его из этих фламандских кирпичей, как теперь делают на юге. Кое-где там все новые дома строятся только из них, и видела бы ты, как это красиво! И в каждой комнате будет по камину с трубой, чтобы дым не ел глаза...
– По камину! – рассмеялась Элеонора. – Даже и не знаю, что будут говорить старики! Они же считают, что дым полезен и что он укрепляет легкие.
– А спальню и гостиную обошьем деревянными панелями, – продолжал Роберт, не обращая внимания на замечание жены, – и нам будет уютно, как корове в теплом стойле.
– И разобьем сад, такой, какого ты никогда не видел, – добавила Элеонора.
– И заживем лучше всех в Йоркшире...
– В Англии...
– И наш сын, и сыновья нашего сына будут жить здесь вечно.
Они переглянулись, искренне довольные друг другом, что случалось совсем нечасто, и Роберт взял руку Элеоноры в свои.
– О, Элеонора, дорогая моя жена, – проговорил он. – Мечты моего отца начинают сбываться. Если бы старик был с нами, его сердце наполнилось бы гордостью и счастьем! Как я сейчас – я никогда и мечтать не мог о лучшей жене. Ты, словно солнце, озарила всю мою жизнь!
Элеонора осмотрелась вокруг, скользнув взглядом по мужу и по всем остальным обитателям дома, собравшимся в этот час у очага, который пылал на специальном возвышении в центре большого зала; сейчас в очаге горело громадное бревно, и в свете яркого пламени. Элеонора видела своих семерых здоровых, красивых детей; своих вымуштрованных слуг, которыми очень дорожила; крепких, сильных, а главное, преданных арендаторов, – и женщина поняла, какой долгий путь прошла та полуиспуганная-полудерзкая зеленая девчонка, которая впервые приехала в Микллит Бог знает сколько лет назад. Как много всего случилось за это время, и все-таки Элеонора чувствовала, что это было только началом их истории и что сейчас перед ними открывается её новая глава.
Глава 7
Стоял месяц май, самый чудесный месяц года, когда робкая и незаметная красота весны перерастает в роскошь зеленого лета и когда все вокруг наливается жизнью и силой. В эти долгие золотистые дни кажется осуществимым любое желание. Элеонора тоже заразилась радостью этого «веселого месяца», начавшегося восхитительным сумасшествием весеннего праздника Первого мая. Утром Первого мая, еще до рассвета, молодежь отправилась в лес, чтобы принести домой Май – гирлянды диких цветов и сочной зелени, которыми украсили все вокруг и из которых соорудили дом для королевы Мая.
