Сергей Крупняков - Крылья Киприды
И была ночь. И плеск воды в бассейне. И они, как рыбы, ласкали друг друга. И хотелось лететь прямо из воды в это серебристо-черное звездное небо. И они улетали и прилетали назад. И уже в полумраке расстались, с тихой клятвой на устах…
Они расставались и не видели, что за одной из колонн горели два завистливых, злобных глаза. Это был Сострат. Сириск прошел рядом, но не заметил его. Он был так счастлив, что не видел ничего, кроме серебристо-серой луны и лучезарных глаз царицы Амаги.
* * *Его не будили долго. Уже ближе к полудню пришел посыльный от царицы.
— Сегодня вечером царь Мидоссак и царица Амага ждут послов на половине царя, — сказал он и удалился.
День прошел в приготовлениях. Вечером, еще засветло, они услышали конский топот. Во дворик влетела Амага в окружении пятерых ойропат и пятерых юношей. Улыбки и радость излучала вся эта молодая великолепная свита.
— Готовы ли послы? — Амага тоже вся словно светилась изнутри.
— Мы едем верхом? — обратился к царице встретивший ее Сострат.
— Да, — ответила Амага.
— Мы должны спешить, о великая, сказал Сириск, когда вышел к царице. — Да простят нас Мидоссак и великолепная Амага. Я думаю, наши граждане уже заждались. Ведь мы у вас десятый день. Возможно там, на родине, уже льется кровь…
— Слова твои достойны уважения, Сириск. — Она улыбалась и, казалось, заранее готова была согласиться с любыми его словами. — Завтра утром отправитесь в путь, а сегодня — вас приглашает наш царь, повелитель сарматов, Мидоссак.
МИДОССАК
Они скакали за свитой царицы. Копыта звонко стучали о плиты. Улицы были узкие, но чистые, и стены домов очень напоминали Херсонес. Некоторые дома были из пиленого камня. Некоторые — из необработанного. Но те и другие были ухожены и чисты. Людей на улицах было мало — в сезон сбора винограда почти все были заняты на этой работе.
Как только они пронеслись под аркой стены, служившей границей, все как-то изменилось. Мужская половина Годейра была больше, но улицы не были покрыты плитами, стены домов были ниже, и все сделаны из дикого камня. Прямо на улицах паслись овцы. Было грязно и кругом ходили какие-то странные испуганные люди. Дорога вся была изрыта, грязь от недавнего дождя еще не просохла, и кони неслись, разбрасывая ее по стенам домов.
Дворец Мидоссака был большой. Но он скорее напоминал огромную юрту. Подобные сооружения из кожи и жердей они встречали по пути во дворец.
Амага спешилась. Все последовали ее примеру. У входа во дворец они остановились.
— Великий Мидоссак еще занят. Он велит подождать, — возвестил пышно разодетый человек и скрылся за дверью.
Амага в сердцах щелкнула плетью по голенищам коротких сапожек, завершавших ее мужской наряд. Она быстро вошла в дверь, отстранив воина с копьем.
Вскоре вышел тот же человек и громко произнес:
— Великий повелитель сарматов ждет гостей из Херсонеса.
Сириск переглянулся с Диафом. Сострат тихо сказал на ухо Сириску: «Пусть Диаф присмотрит за лошадьми».
Сириск кивнул Диафу. Тот, без слов все поняв, пошел к лошадям. Сказал что-то воинам и вернулся к послам. Все трое вошли в покои. Их догнали два воина с сундучком. Там были дары для Мидоссака и Амаги.
Царь возлежал на роскошном троне-лежанке. Вокруг, вдоль покрытых коврами стен, стояли воины. Тот человек, который пригласил их, видимо, советник царя, стоял чуть сзади повелителя. Амага сидела рядом на небольшом, изящном троне. В зале воцарилось молчание. Сириск, Сострат, Диаф ждали приветствия: по обычаям греков и скифов, хозяин должен поприветствовать гостей первым. Но Мидоссак молчал и недовольно смотрел на послов. Он был среднего роста, одет в дорогие, шитые золотом, незнакомые Сириску одежды. Лицо его было красноватое. И под глазом отчетливо виднелось темно-синее пятно.
Молчание затянулось. Наконец Амага сказала:
— Великий Мидоссак и я, царица Амага, рады приветствовать послов Херсонеса.
— Послы Херсонеса, Сириск и Сострат, просят Великого царя Мидоссака, повелителя сарматов, и Великую царицу Амагу принять от греков Херсонеса дары, а также благодарность и благорасположение Верховного правителя Херсонеса Евфрона.
Воины поднесли сундучок к ногам Амаги. Они открыли его и отошли. Сверху над ожерельями и золотыми украшениями лежал великолепной работы греческий меч. Амага взяла его и вынула из золотых ножен.
— Ох… — вырвался у всех вздох восхищения — так меч был великолепен и сверкал полированным лезвием.
Мидоссак зачерпнул рукой бусы и золотые украшения. Его глаза загорелись восторгом.
— Мы рады дарам, — сказал он немного погодя. — Чего хотят от нас херсонесцы? Что просит ваш Верховный правитель Евфрон?
— Мы просим помочь нам в борьбе с царем Агаром. — Сириск решил высказать все кратко. — Десятки наших усадеб и сел разграблены скифами. Они убили Многих наших граждан.
— Что же вы хотите? Скифы очень сильны. Их царство простирается далеко за пределами Таврики. И если я начну большую войну, то раненый вепрь может быть страшнее хрюкающей в чаще свиньи.
Диаф, переводивший до сих пор беседу царя и послов, тут сбился. Сириск посмотрел на него — скиф побледнел и не мог вымолвить ни слова.
— Ты скиф? — Мидоссак обратился к Диафу.
— Да, — ответил за него Сириск.
— Ну что же, — Мидоссак хлопнул в ладоши. — Если начнется большая война херсонеситов со скифами, я перекрою горло Таврики. А что касается пшеницы и вина — будем рады таким дарам. И чем больше, тем лучше…
Одетые в полупрозрачные хитоны вошли девушки — они внесли подносы с яствами и чаши с вином. Послам дали в руки канфары и наполнили их.
— Выпьем же за греков и за сарматов, — сказал Мидоссак, — пусть наша дружба будет крепче, чем сталь этого меча!
Все отпили вина. Оно было крепкое и незнакомое по вкусу.
— А за скифов мы пить не будем, — сказал Мидоссак и, неожиданно встав, подошел к Диафу. — Скифы же — свиньи. У них даже дома на колесах… И у них нет бань…
— Это верно, царь, у нас, скифов, дома на колесах, — сказал Диаф после паузы. — Но ни один скиф еще не обидел в своем доме ни одного гостя.
Мидоссак неожиданно выхватил нож, но рука, взметнувшаяся для удара, застыла в воздухе, — Амага крепко держала ее своими цепкими пальцами.
— Да благоволят боги послам в дальней дороге, — сказала Амага. — Мы выполним все наши договоры.
Сириск подхватил Диафа. И все греки быстро вышли из покоев. Никто не проронил ни слова.
Они вскочили на коней и понеслись по ровной степной дороге к тому месту, где ждал их корабль.
