Роберт Святополк-Мирский - Порубежная война
Вот так и сейчас, тихим весенним вечером 1489 года она шагала рядом с Джузеппе на высоте нескольких саженей — настолько уже выросла стена — и слушала его объяснения. Они говорили по-итальянски, и Софья наслаждалась возможностью поговорить с кем-то на языке своей юности.
— Как? — удивленно восклицала Софья. — Значит внутри стены есть пустое пространство? А я была уверена, что она целиком состоит из кирпича.
— Нет, государыня, — любезно объяснял ей Джузеппе — курчавый и черноволосый, сверкая ослепительно белыми зубами, — кирпич с одной и с другой стороны — лишь обрамление стены, а вся ее прочность, ее сила и непробиваемость заключается именно в забутовке, в том, что находится между этими кирпичами. Вот, например, здесь — изволь пройти, государыня…
Софья увидела серую твердую массу, находящуюся между кладками. Из нее торчали куски битого белого камня, из которого была построена кремлевская стена раньше, еще при Дмитрии Донском и которую теперь разбирали, строя новую из широкого, длинного красного «двуручного» кирпича.
— А как же удается заполнить внутренность стены всем этим, ведь кажется, будто все тут едино, слитно.
— Изволь пройти сюда, государыня, — любезно подавая руку провел ее Джузеппе несколько шагов вперед, — взгляни!
Софья увидела, что пространство между стенами заполнено густой жидкостью похожей на кашу.
— Что это? — спросила она.
— Это — раствор; здесь известь, песок и — но это наш большой секрет, — сказал Джузеппе улыбаясь, — неимоверное количество яичных белков. Сегодня мы залили его туда, завтра к утру он станет густым, тогда мы бросим в него все эти камни, — он указал на груду битых белых камней от прежних стен, — и через день все это схватится, засохнет и будет твердым, как железо. Пушечные ядра могут разрушить кирпич, но они никогда не пробьют этой сердцевины.
— Как интересно! — с почти искренним изумлением воскликнула Софья, слегка опираясь на руку Джузеппе. — Скажи мне, и много там этого раствора?
— Много, государыня, я думаю с два моих роста будет.
— Восхитительно, — сказала Софья. — И когда вы намерены заполнять это камнями?
— Завтра с утра, государыня, как только взойдет солнце.
— Джузеппе, — сказал Софья, чуть крепче сжимая руку молодого человека, — я хочу посмотреть, как вы это делаете — и увидеть своими глазами то, чего потом никто не увидит — то, что внутри Кремлевской стены! Я приду завтра с утра.
— Как тебе будет угодно, сударыня, для меня огромное счастье видеть тебя, и я хотел бы, чтобы это счастье не покидало меня никогда. Сегодня утром тебя не было и я уже начал печалиться, оттого, что солнце твоей красоты не осчастливило моих глаз.
— Ах, Джузеппе, — улыбнулась Софья, — спасибо, но я совершенно отвыкла от цветистых итальянских любезностей — мне здесь их никто не говорит… А сегодня утром я не пришла, как обычно, на прогулку, потому что мы со всем двором очень рано на рассвете выезжали в подмосковный лес.
— Надеюсь, ты хорошо развлеклась, государыня.
— Незабываемо, — улыбнулась Софья. — Итак, до завтра, Джузеппе, увидимся на рассвете.
Джузеппе низко поклонился, изящным жестом сняв с головы бархатный венецианский берет.
— Я буду неизмеримо счастлив видеть тебя, государыня…
Тайнопись Y
От Саввы Горбуна
Москва, Кремль
18 апреля 1489, ночь.
Приемнику
Верховной Раде
Срочно
Во имя Господа Единого и Вездесущего!
Сегодня я впервые в жизни использовал свое право брата десятой заповеди и члена Верховной Рады, приняв единолично, ни с кем не советуясь, решение, и сообщаю сейчас об этом братству.
Не знаю, чем для меня могут быть чреваты последствия этого поступка, но точно знаю одно: необходимо немедленно принять все меры по защите наследника престола Ивана Ивановича — отныне ему каждую минуту грозит смертельная опасность! Софья приняла решение начать действия по продвижению на московский престол своего сына Василия. Теперь ей необходимо убрать с дороги двух главных претендентов — Ивана и младенца Дмитрия. Первый шаг она уже попыталась сделать сегодня, и только чудом мне удалось спасти от гибели нашего наследника престола.
Однако, по порядку. На утро сегодняшнего дня был намечен традиционный весенний выезд кремлевского двора в подмосковный лес. Мне предстояло много работы: хозяйка дала понять, что я буду основным развлечением для всех, и я до поздней ночи придумывал и готовил новые номера, чтобы не ударить лицом в грязь. Так как мне требовалось много места, а Софья рано ушла спать, Паола испросив у хозяйки согласия, разрешила воспользоваться палатой Великой княгини.
Я приготовил несколько смешных мимических сцен с прыжками и переворотами через голову и так устал, что решил вздремнуть несколько оставшихся до рассвета часов в моей игровой собачьей будке в углу великокняжеской палаты. Многолетний опыт на службе братству приучил меня спать очень чутко и, несмотря на усталость, я мгновенно проснулся, услышав тихий скрип двери. Было еще темно, и я скорее услышал, чем увидел через щель своей будки, как в палату вошли Софья и Паола.
Софья говорила взволнованным шепотом по-итальянски. Она напомнила Паоле об их сиротской юности и обо всех лишениях, которым они подвергались в Риме, когда осиротевшую Паолу приставили в качестве служанки к сиротке Софье. Она сказала, что если ее сын Василий не вступит на престол, то произойдет следующее: после смерти ее супруга, которого, по ее мнению, очень скоро отравят, Иван вступит на престол и тогда Софью и всех ее слуг ждет смерть в подвалах какого-либо монастыря, куда их немедленно бросят. Поэтому, сказала она, необходимо принять меры и спросила Паолу, готова ли та выполнить все ее поручения какими бы они ни были, или предпочитает смерть или жалкое существование в монастыре на старости лет. Паола горячо заверила хозяйку в своей преданности и сказала, что выполнит все, что ей будет поручено. Тогда Софья видимо что то вручила ей — я слышал звук открывающейся шкатулки — и сказала: «Савва приготовит новые номера, все будут увлечены ими, и хохотать, не сводя глаз с горбуна. В самом смешном моменте мы вместе подойдем к Ивану и я скажу ему на ухо несколько слов. Его приспешники, конечно же, будут во все глаза следить за мной — на тебя же никто не станет обращать внимания. Именно в этот момент ты одним незаметным движением уронишь в его чашу вот это. Он не умрет сразу — лишь через несколько дней. Никто ничего не заподозрит. Ты готова?» «Да, государыня» — ответила Паола и, по-видимому, взяла из рук Софьи яд. «У тебя все получится» — сказала Софья — «а теперь пойдем поможешь мне одеть платье, а потом разбудишь этого соню Савву — он сегодня нам очень нужен!»
