Лилия Подгайская - Тайны старых замков
— Сын, — прошептал он непослушными губами, — Михай.
Раненый открыл затуманивающиеся уже глаза и сделал попытку улыбнуться, но она не удалась.
— Я вернулся, отец, — прошелестел едва слышный голос, и голова его откинулась.
Несколько мгновений, показавшихся всем вечностью, воевода неотрывно смотрел в мёртвое лицо сына, а потом дико закричал:
— Будь я проклят! Я убил своего сына. А-а-а!
И, не поднимаясь с колен, он выхватил из-за пояса кинжал и всадил его по саму рукоятку в собственную грудь. Глаза его на мгновение широко открылись, и он рухнул на тело убитого по его повелению сына, смешав свою и его кровь.
Собравшиеся вокруг воины оцепенели от ужаса, глядя на то, что свершилось на их глазах. Звенящая тишина установилась над холмом, и эту тишину вдруг прорезал громкий женский крик. Обезумевшая от горя Дарина вихрем пронеслась к самому краю скалы и, не останавливаясь, кинулась вниз, раскинув руки, словно птица. А на глазах у потрясённых мужчин из-под скалы вдруг потёк кровавый ручеёк, стекая с края холма и окрашивая всё на своём пути в жуткий красный цвет.
С тех пор место это получило название Красная Гора. Замок простоял на холме ещё несколько веков, но никогда больше не знал благополучия и мира. У него часто менялись хозяева, он пережил не одну осаду, но нашёл свой конец вовсе не от вражеского нашествия. Смертельный удар замку нанесла гроза, которая разразилась над ним жарким летом 1766 года. Природа бушевала, как разъярённый зверь. Из низко нависших над самым замком сизо-багровых туч одна за другой вырывались сверкающие молнии и били прямо в цель. Один удар — в корчму на северной стороне. Другой — в дом коменданта, третий — в Часовую башню, прервав тревожный звон колокола. И, наконец, ещё один, четвёртый — прямиком в пороховой склад. Раздался сильнейший взрыв, и камни пороховой башни обрушились на мечущихся среди пожара людей. Это был бесславный конец могучего замка, который уже не было возможности возродить к жизни. Руины его и ныне поднимаются над городом, напоминая людям, что нет силы сильнее природы, и всё в руках Божьих.
Погребальный костёр упрямой крепости
Великое княжество Литовское,
Замок Пиленай,
Февраль 1336 года
В начале зимы в замок Растенбург, одну из множества крепостей, выросших как грибы после летнего дождя на просторах вольно раскинувшегося на Балтийском побережье крестоносного государства Тевтонского ордена, прибыли гости. Гроссмейстер Дитрих фон Альтенбург был весьма доволен. Среди прибывших были рыцари из нескольких европейских стран, и среди них хорошо известный своими подвигами на ристалище Жан де Ксавье. Рыцари уже погостили в замке Мариенбург у великого магистра, приняли участие в знаменитом орденском рыцарском турнире, который высоко ценился по уровню мастерства в Европе, а теперь пожелали посмотреть жизнь рыцарей в глубинке. И они привели с собой свои воинские отряды, что было на руку герру фон Альтенбургу, поскольку значительно увеличивало его возможности в борьбе с ненавистными жмудинами, упрямыми и воинственными язычниками.
— Жаль, что сейчас зима, и мы не можем насладиться сполна охотой, — заявил как-то с улыбкой Гуго фон Лихтенвальд, пожилой рыцарь с синими прожилками на носу. — Леса здесь знатные, и охота должна быть отменной.
— Не сожалейте об этом, герр рыцарь, — с ответной улыбкой отозвался хозяин замка. — Летом здесь непролазные топи и болота, да и злокознённые жмудины не дают нам покоя, как комары налетают, только успевай отбивайся. Малыми отрядами в лес выходить не решаемся. А вот зимой у нас раздолье — поезжай, куда хочешь по замёрзшей земле, а жмудины сидят по своим углам, в шкуры закутавшись. Дикари, что с них взять.
Гроссмейстер громко рассмеялся. Ему было очень весело в предвкушении того, что он задумал. Потеха будет редкая.
— Но я хочу вам предложить нечто лучшее, чем простая охота, — он окинул взглядом своих гостей, сидящих за щедро накрытым столом и попивающим отличное вино, которого немало хранилось в подвалах Растенбурга. — Мы отправимся охотиться на язычников и возьмём их тёпленькими прямо в их логове.
Подогретые вином гости оживились и загомонили. Когда? Как? Где это будет?
— А через нару дней и отправимся, — ответил довольный хозяин. — За это время кнехты всё подготовят. Тут неподалёку замок жмудинский стоит, Пиленай называется. Крепкий замок, но и у нас нынче сила немалая собралась. Возьмём его и потешим душу. Язычники всё равно, что звери лесные, но бабы у них сладкие.
Он снова рассмеялся в предвкушении. Любил он забавы эти. Вон сколько сёл пожгли осенью в округе. И скотом разжились неплохо, да и зерна захватили немало. Ну и душеньку потешили, само собой, за босоногими жмудинами на конях гоняясь.
Как решили, так и сделали. И рано поутру в назначенный день большой воинский отряд, похожий скорей на маленькую армию, выдвинулся из замка и взял курс на восток. И вот цель их похода предстала перед глазами крестоносцев. На удивление рыцарям из Европы, это была не дикая берлога, как они ожидали, а вполне достойный замок на невысоком холме, окружённый мощной стеной из цельных неотёсанных дубовых брёвен и обведённый глубоким широким рвом.
К осаде подошли по всем правилам. Взяли замок в кольцо, чтобы никто не ускользнул, и приступили к штурму. Осаждённые бешено сопротивлялись, кололи мечами тех, кто умудрился взгромоздиться на стену, лили на головы наступающих кипящую смолу, закидывали их камнями. Так продолжалось три дня, но потом сопротивление крепости ослабело.
— Всё, — спокойно заметил фон Альтенбург, — они выдохлись. Теперь можно и передохнуть, пока они сами не откроют ворота. Другого выхода у них всё равно нет.
И крестоносцы расположились на отдых, ожидая дальнейшего развития событий.
А в осаждённом замке принималось непростое решение. Князь Маргирис, владыка здешнего края, державший оборону замка, понял, что дальше сопротивляться они не смогут. Силы крестоносцев были велики, и напор их не ослабевал. А в замке было слишком много людей, но недостаточно тех, кто способен держать в руках оружие. Со всех сожжённых немецкими рыцарями деревень собрались сюда все, кто сумел спастись, — со своим скарбом, семьями, детьми и даже некоторые со своей скотиной. В замке буквально ступить было некуда, и запасы еды кончились очень быстро. Но сдаться врагу князь считал недостойным себя и своих людей.
— Дело наше проиграно, други мои, — зычно проговорил он, — сопротивляться дальше мы не в силах. Но и рабами этих нелюдей, крестом осенённых, нам становиться негоже. Поступим же, как наши предки поступали.
