Бернард Корнуэлл - Крепость стрелка Шарпа
Бедный Маккандлесс. Полковник погиб в Ассайе, в последние минуты сражения, когда деревня была уже в руках британцев. Подстрелить его мог кто угодно, но Шарп убедил себя, что пулю выпустил предатель-англичанин, Уильям Додд. Додд до сих пор оставался на свободе. Мало того, изменник продолжал сражаться на стороне маратхов. В Ассайе Шарп поклялся отомстить предателю. Он дал эту клятву над свежей, только что отрытой в сухой земле могилой полковника. Маккандлесс был ему добрым другом, и Шарп, зарыв старика как можно глубже, чтобы его тело не потревожили ни хищная птица, ни зверь, вдруг почувствовал себя одиноко.
— Пушки! В сторону! — крикнул кто-то позади 74-го батальона. — Расступись!
Две батареи легких шестифунтовиков проследовали вперед, чтобы составить прикрывающую пехоту артиллерийскую линию. Обычно такие орудия запрягали лошадьми, но сейчас их тащили десять быков, животных куда менее резвых. Рога у быков были раскрашены, а на шее у некоторых даже висели колокольчики. Что касается тяжелых орудий, то они следовали с обозом, и их участие в предстоящем бою казалось весьма маловероятным.
Травянистые заросли остались позади, местность стала более открытой. Кое-где впереди еще виднелись поля проса, но к востоку, насколько хватало глаз, тянулись пахотные земли. Пушки катились по сухой, выгоревшей траве. Неприятель тоже наблюдал за ними, и вскоре первое ядро, скользнув по траве, срикошетило и перепрыгнуло через британские орудия.
— Думаю, они вот-вот займутся нами по-настоящему, — сказал Уркхарт и, вырвав правую ногу из стремени, соскочил с лошади рядом с Шарпом. — Эй, парень! — окликнул он ближайшего солдата. — Подержи моего коня, ладно? — Вручив поводья, капитан кивком предложил Шарпу отойти в сторонку. Непривычный к таким проявлениям внимания, прапорщик кивнул, заметив, что капитану тоже не по себе. — Вы курите? — спросил вполголоса Уркхарт.
— Бывает, сэр.
— Держите. — Уркхарт протянул неумело свернутую сигару и высек из трутницы огонь. Прикурив первым, он предложил огоньку Шарпу. — Майор говорит, в Мадрас прибыло новое пополнение.
— Хорошее дело, сэр.
— Многого от них, конечно, ждать не приходится, но все же какая-то помощь. — На Шарпа капитан не смотрел, куда больше его интересовали уходящие вперед пушки. Было их немного, всего двенадцать, что не шло ни в какое сравнение с силами маратхской артиллерии. Взорвавшийся у одного из расчетов снаряд накрыл быков и людей облаком пыли и кусками глины. Шарп думал, что орудие остановится, но в следующий момент чудом уцелевшие быки вырвались из-за осевшей завесы дыма и как ни в чем не бывало продолжили путь. — Только бы не ушли слишком далеко, — проворчал Уркхарт и внезапно переменил тему. — Скажите, Шарп, вам здесь все нравится? Вы счастливы?
— Счастлив, сэр? — растерянно повторил прапорщик, застигнутый врасплох столь откровенным вопросом.
Капитан нахмурился, словно ожидал от подчиненного другого ответа.
— Да, вы счастливы? Вы всем здесь довольны?
— Не уверен, сэр, что в солдаты идут за счастьем.
— Не так, не так, — раздраженно бросил Уркхарт. В росте он, пожалуй, не уступал Шарпу. Ходили слухи, что капитан очень богат, но, пожалуй, единственным указанием на это могла быть его элегантного покроя, явно пошитая на заказ форма, заметно отличавшаяся от тех обносков, что носило большинство младших офицеров. Уркхарт редко улыбался, отчего общаться с ним было не просто. Сам факт того, что несгибаемый и молчаливый капитан вдруг завел такой разговор, показался Шарпу странным. Нервничает перед сражением? Вряд ли — при Ассайе капитан провел свою роту под вражеским огнем и не дрогнул. Но другого объяснения прапорщик не видел. — Каждый должен быть доволен своей работой, — продолжил Уркхарт, делая витиеватый жест той рукой, в которой у него была сигара. — Если человеку не нравится то, что он делает, то, может быть, он ошибся с выбором ремесла.
— Работы у меня немного, — ответил Шарп и тут же пожалел о сказанном — получилось грубовато.
— Пожалуй, что так, — неохотно согласился Уркхарт. — По крайней мере я понимаю, что вы имеете в виду. — Он переступил с ноги на ногу. — Рота как бы управляется сама по себе. Колкхаун хороший сержант, и у Крейга вроде бы неплохо получается, вы не находите?
— Так точно, сэр. — Шарп знал, что не обязан каждый раз называть капитана «сэром», но, как известно, от старых привычек трудно избавиться.
— Они оба, знаете ли, добрые кальвинисты, — объяснил Уркхарт. — На таких всегда можно положиться.
— Так точно, сэр.
Шарп плохо представлял, кто такие кальвинисты, но спрашивать не стал. Может быть, кальвинисты это те же масоны, которые во множестве присутствовали в офицерской столовой 74-го батальона, хотя, опять-таки, кто их разберет? Твердо Шарп знал только одно: он не из их числа.
— Дело в том, — продолжал капитан, попыхивая сигарой и по-прежнему глядя в сторону, — что вы, можно сказать, сидите на золоте. Понимаете, о чем я?
— На золоте, сэр? — забеспокоился Шарп. Уж не пронюхал ли ротный каким-то образом про его богатство: брильянты и сапфиры, рубины и изумруды?
— Вы — прапорщик, — терпеливо растолковывал капитан, — и если вам не нравится служба, вы всегда можете продать свое звание. Поверьте, в Шотландии найдется немало отличных парней, которые предложат вам за него приличные деньги. Думаю, желающих можно найти даже здесь. Насколько мне известно, в Шотландской бригаде есть несколько джентльменов в рядовом звании.
Так вот оно что! Уркхарт нервничал вовсе не из-за предстоящего сражения, а из-за того, как он, Шарп, отреагирует на этот разговор. Капитан определенно хотел избавиться от него, и, поняв мотив командира, Шарп почувствовал себя неловко. Раньше он так стремился стать офицером, даже мечтал об этом, а вот теперь жалел, что не остался в сержантах. И чего было ждать? На что рассчитывать? Что тебя похлопают по плечу и примут в круг избранных? Дадут роту? Расступятся и назовут своим? Уркхарт выжидающе посмотрел на него, но прапорщик молчал, не спеша с ответом.
— Четыреста фунтов стерлингов. Такова официальная цена вашего звания, но, между нами говоря, всегда можно взять фунтов на пятьдесят больше. Может быть, даже на целую сотню! В гинеях. Только если решите продавать кому-то из наших рядовых, обязательно проверьте, насколько парень достоин такой чести.
И снова Шарп промолчал. Неужели в 94-м среди рядовых и впрямь есть джентльмены? Да, такие могут позволить себе быть офицерами, у них есть для этого и происхождение, и воспитание, но пока не появится вакансия, они вынуждены служить рядовыми, питаясь, однако, с офицерами. Ни то ни се. Ни рыба ни мясо. Как и сам Шарп. И каждый из них с радостью ухватится за возможность приобрести офицерское звание. Да вот только Шарпу деньги не очень-то нужны. Их у него хватало, и при желании он мог просто подать в отставку и уйти. Уйти богачом.
