Алексис Бувье - Кредиторы гильотины
А теперь продолжим наш рассказ с того места, где мы остановились, но несколько месяцев спустя.
После неудачи на улице Омер Панафье пытался еще какое-то время отыскать следы аббата, но проведенная работа результатов не дала, и огорченные братья Лебрен договорились с Панафье прекратить на некоторое время поиски. Не было сомнений, что аббат затаился. Вследствие этого было решено подождать некоторое время и тогда уже начать все сначала, но уже с большей уверенностью в успехе, так как игроки не в состоянии надолго отказываться от игры.
Итак, два месяца спустя Винсент Лебрен шел по аллее Елисейских полей. Он прошел Триумфальную арку, прошел по аллее Великой армии, затем повернул налево и вошел во второй дом.
– Дома ли господин Берри? – спросил он привратника.
– Нет, господин Берри вышел, но супруга его дома.
– Благодарю.
После этого молодой человек направился к маленькому павильону, стоящему в глубине цветущего сада. Дом в окружении зелени казался хорошеньким гнездышком. Большой балкон был уставлен высокими деревьями в кадках, превращавшими его в беседку. Яркое солнце освещало маленький садик, и когда Винсент открыл калитку, служанка, идущая навстречу, бросилась в дом, крича:
– Госпожа! Госпожа! Это мсье Винсент!
Бесцеремонность, с которой принимали молодого человека, нисколько не удивила его. Стоило ему поставить ногу на нижнюю ступеньку лестницы, как навстречу ему вышла сама хозяйка дома.
– Винсент, – обрадовалась она, – какой счастливый случай привел тебя сюда? А где Шарль?
– Я пришел один, сестрица, и прошу у тебя разрешения позавтракать с тобой.
– Я очень рада, что тебе в голову пришла эта мысль. Но ты не увидишь Андре, и он будет очень раздосадован этим. Он сегодня приглашен на завтрак с приятелями.
– Дорогая сестра, – сказал Винсент, беря ее за руку и подводя к окну, – какой у тебя веселый вид…
– Это, кажется, тебя удивляет?
– Какие глупости… Наоборот, я очень счастлив, хотя, может быть, и немного удивлен.
– Как! Почему удивлен?
– Очень просто. Тебе приходится заниматься хозяйством, ребенком, а это не всегда весело.
– Ты говоришь, как все холостые люди. Наоборот, хлопоты по хозяйству и заботы о ребенке – вещи очень приятные.
Винсент был явно удивлен. В эту минуту в комнату вошла нянька, неся на руках годовалого ребенка.
– Посмотри на племянника, поиграй с ним, – сказала Маргарита. – А я пойду распорядиться, чтобы скорее подавали завтрак.
И молодая женщина выбежала из комнаты, тогда как Винсент говорил себе: «Нет, я точно ошибся. Здесь все спокойно и счастливо. Но я все равно поговорю с ней за завтраком».
Несколько минут спустя Маргарита вернулась со словами:
– Брат, дай мне руку и идем. Завтрак подан.
Винсент подал руку и повел сестру к столу.
Читатель, наверное, помнит, что во время поисков человека, из-за которого был казнен Корнель Лебрен, Винсент однажды ночью столкнулся лицом к лицу с мужем своей сестры, и слова лакея ресторана насчет того, кого он считал образцовым мужем, обеспокоили его. Он хотел на следующий день убедиться в справедливости услышанного, но подумал, что его присутствие может возбудить подозрения Андре, и тот примет меры, чтобы о его приключениях не узнали, и поэтому отложил свой визит.
После того как поиски, продолжаемые Панафье в течение многих месяцев, не дали никакого результата, огорченный неудачей Винсент, почти решившись бросить предпринятое дело, или, по крайней мере, предоставить все случаю, сказал себе: «Эти поиски слишком утомительны, нам нужно отдохнуть. Как бы слова лакея не оказались справедливыми. Во всяком случае, известная доля правды в них есть, поэтому займемся делами нашей сестры. Может быть, Андре вступил на дурной путь, но еще не поздно остановить его, не ставя в известность Маргариту, которую это обеспокоило бы. Не возбуждая подозрений Андре, мы должны узнать, не страдает ли он несчастной страстью к игре, и не ставит ли это под угрозу состояние его жены и ребенка».
Если бы оказалось, что он попался в сети какой-нибудь кокотки, Винсент решил в таком случае, не говоря ни слова ни Маргарите, ни ему самому, увезти Андре в какое-нибудь путешествие. Но чтобы принять какое-нибудь решение, он хотел вначале все расследовать, то есть расспросить сестру, не вызывая у нее подозрений, и из ее ответов сделать вывод, определяющий его дальнейшее поведение. Сев за стол, Винсент сразу же приступил к выполнению своего плана.
– Как я счастлив, дорогая Маргарита, что вновь с тобой, – сказал он. – Я невольно вспоминаю наше детство, когда были живы наши отец и мать.
– Мы можем снова устроить почти такой же семейный обед, – отозвалась Маргарита с печальной улыбкой.
– Как это?
– Просто нас будет снова пятеро: ты, Шарль, Андре, я и наш маленький Корнель, твой крестник.
Винсент задумался на некоторое время, а Маргарита продолжала:
– Что с тобой, Винсент? Ты сегодня что-то необыкновенно печален.
– Нисколько, Маргарита. Я просто вспомнил о тех, кого уже нет… Не будем больше об этом.
И желая перевести разговор на более банальную тему, он прибавил:
– Поговорим лучше о тебе, дорогая Маргарита, Счастлива ли ты?
– О, да! Очень счастлива, – сразу же ответила она.
– Счастлива… И твой муж по-прежнему очень любит тебя?
– Да. По-прежнему.
– И вы никогда не ссорились?
– Никогда. Ты меня удивляешь!
– Чем же?
– Конечно, удивляешь, – смеясь, повторила Маргарита.
– Я не хочу сказать, что брак убивает любовь или что у тебя дурной характер. Я о другом. Ведь твой муж живет за счет доходов со своего капитала, и бездействие может его увлечь…
– Какое бездействие?! Да разве ты ничего не знаешь? – перебила Маргарита.
– О чем ты говоришь? – с любопытством спросил Винсент.
– Ты не знаешь, что Андре работает? Да, он пишет громадную книгу. Я сейчас покажу тебе его кабинет.
– Ты говоришь о его спальне? Разве у вас не общая спальня?
– Нет.
– Как! Уже?
– Этого не его желание, а мое. Послушай меня. Я обожаю своего ребенка и хочу, чтобы он спал в моей спальне, а поэтому и кормилица спит с нами. Ты понимаешь, что в результате нам пришлось сделать две спальни.
– Да-да, понимаю, – с беспокойством произнес Винсент.
– С того времени Андре стал работать. После обеда он отправляется на маленькую прогулку, и возвращается, когда все уже спят.
– Затем работает всю ночь?
– Да, всю ночь. Я могу это видеть. В его кабинете постоянно горит свет; он ложится иногда в четыре, в пять часов. И, – прибавила она с улыбкой, – я прихожу будить его около одиннадцати часов.
– Так он занимается всю ночь? – повторил Винсент, – И ты никогда не ходишь к нему, чтобы посмотреть, работает ли он?
