Рахул Санкритьяян - В забытой стране
— Я, к сожалению, ничего не знаю о вас как об ученом, но то, что вы умеете говорить женщине приятное, это я поняла давно, — пошутила царица. — Но объясните, пожалуйста, каким образом вы знаете наш язык?
— В моей стране есть много людей, которые всю свою жизнь посвящают изучению древних культур, и я, будучи одним из них, смог выучить древнеегипетский язык настолько, чтобы разговаривать с жителями Митни-Хапи и читать иероглифические письмена.
Потом, помолчав немного, я продолжал:
— Человек, который известен вам как Гор, предал всех нас и переметнулся на сторону неприятеля.
И тут я рассказал, что ему известна тайна гробницы и все сокровища, сокрытые в ней, находятся теперь в руках Нохри.
— Тогда все пропало, — сказал верховный жрец. — У меня много разведчиков, благодаря которым я в курсе того, что делается за дворцовой стеной. Если бы не страх перед Нохри и его армией, народ давно бы уже выступил открыто на стороне царицы. Но силы слишком неравны, и серафийцы предпочитают отсиживаться дома и не принимать участия в борьбе. Однако завтра все может измениться. Представьте себе, что. Нохри с помощью золота удастся привлечь к себе жителей города, и тогда — вы сами понимаете — гвардейцы не смогут долго противостоять значительным силам противника.
— Позовите Бакни, — решительно обратилась царица к Яхмосу, но я заметил, что ее тонкие губы дрожат. — Со мной двое умных, умудренных опытом людей и один герой. Чего мне бояться? Разве во мне не течет кровь фараонов!
Я попросил у царицы позволения привести к ней своих друзей, которые, сказал я, могут оказать ей советом не меньшую помощь, чем своим участием в бою, и получил разрешение на это. Первым, кого я увидел, войдя в храм, был капитан Дхирендра. Сидя на полу и положив маску к себе на колени, он спокойно курил сигару, не обращая ни малейшего внимания на облака едкого дыма, которые окружали его.
— Неужели вы никогда не прекратите пускать этот ядовитый, удушливый дым? — спросил я его. — Вы напоминаете мне Нерона, который предается наслаждениям в то время, как Рим горит.
— Я не могу курить в маске, и поэтому мне пришлось снять ее, — сказал Дхирендра, решив, что я обрушился на него за то, что он был без маски.
— Представление окончено. Царица знает всю правду, и вы теперь больше не боги, а простые смертные, — сообщил я друзьям и велел им быстрей собираться.
Через две минуты Дхирендра с Чаном были представлены Серисис, и я в течение всей беседы исполнял обязанности переводчика. Царица интересовалась нашей страной, современной жизнью, огнестрельным оружием, но больше всего ее поразил морской бинокль капитана Дхирендры.
После разговора с Серисис мы почувствовали огромное облегчение, словно сняли с сердца тяжелый камень. Теперь царица знала, кто мы такие, и нам больше не было нужды притворяться и лгать.
Царица и Бакни считали нас друзьями и надеялись на нас. Нам необходимо было что-то придумать.
Мы вернулись к себе, и я попросил друзей высказать свое мнение. Дхирендра дал несколько советов, и мне снова хочется сказать вам, что за всю свою жизнь я не встречал таких рассудительных людей. Ум Дхирендры был таким же быстрым и энергичным, как и он сам. Господин Чан сидел, сложив по-турецки ноги, и не проронил ни слова. Я понял, что он погружен в свои мысли, и, зная необыкновенную сообразительность и чудеса логического мышления этого человека, не стал досаждать ему вопросами и оставил его в покое.
Рано утром, когда солнце еще не успело взойти над городом, но вокруг уже стало светлеть, Чан разбудил меня и Дхирендру.
— Что случилось? — спросил я.
— Я придумал кое-что, — ответил он. — Мне предстоит одно дело, значительно более трудное и опасное, чем я предпочел бы. Но другого пути нет, и мне придется идти.
— Идти? Куда?
— Об этом я расскажу вам потом. Ну, а сейчас доброй ночи, — сказал он и, спокойно улегшись на свое место, через минуту уже храпел. Да, поистине это был странный человек!
Я не мог больше заснуть, встал с постели, вышел в сад и невольно залюбовался дивной картиной восхода солнца. Безмолвные статуи богов и богинь и холодные сфинксы, мимо которых я проходил, вновь навеяли на меня раздумье. Все вокруг было столь необычайно, словно меня перенесли с одной планеты на другую. Самые различные мысли теснились в моей голове, но одна являлась чаще других: вернемся ли мы снова на родину?
Издали показался Яхмос. Он шел, низко опустив голову, и, по-видимому, так задумался о чем-то, что увидел меня лишь тогда, когда поравнялся со мной.
— Ну как, отдохнули? — спросил он меня после того, как мы обменялись приветствиями.
— Да, поспал немного — мне этого вполне достаточно, — ответил я.
— А я так и не сомкнул глаз. Мои лазутчики, пользуясь темнотой, приходили сегодня ночью во дворец, и мне пришлось в течение трех часов принимать их одного за другим и выслушивать новости.
— Какие же вести принесли они вам? Хорошие или плохие?
— К сожалению, ничего хорошего. Мятежники окружили дворец, и моим людям с большим трудом удалось пройти. Наше положение осложняется: Нохри и Псаро нашли в городе приверженцев.
— Среди горожан?
— Да. Дело в том, что распространился слух, будто Нохри завладел сокровищницей и обещал всем, кто вступит в его войско, выдать определенную часть золота Серафиса. Теперь-то уж он обязательно ворвется в гробницу.
— Да, конечно. Тем более что Дхандасу известна тайна скарабея.
— У жителей нашей страны не стало ни совести, ни почтения к богам. С помощью золота можно купить весь Митни-Хапи, и Нохри отлично понимает это, — печально сказал Яхмос и пошел дальше.
Когда я вернулся к товарищам, они уже встали. Завидев меня, Чан улыбнулся до ушей и воскликнул:
— О, господин профессор, вас-то нам и недоставало! Вы всё знаете, и поэтому, надеюсь, скажете мне, где лежит наше походное снаряжение.
— В соседней комнате, — ответил я.
— Всё?
— Да, всё. А что вам надо?
— Только мой ящичек со всякой всячиной.
Я сам принес ему шкатулку.
— Зачем она вам? Что вы хотите делать?
— Я задумал одно дельце, — ответил он. — Но, прежде чем рассказать вам о своем плане, мне надо узнать от вас кое-что. Ну, а пока скажу только одно: наша главная задача — не допустить Нохри и Псаро до гробницы.
— Это все верно, — согласился я, — но, к несчастью, они, по-видимому, уже побывали там. Да если даже они и не успели открыть гробницу, то как сможем мы помешать им сделать это в любой момент?
— Даже в том случае, если они действительно побывали в сокровищнице Серафиса, нам нечего отчаиваться и складывать оружие. Пока мы живы, мы должны надеяться. Предоставьте это дело мне, — весело сказал он и вытащил из своего необыкновенного ящичка какие-то склянки и пузырьки с различными красками. — Попросите, пожалуйста, Бакни как можно быстрее достать одежду самого бедного серафийского Нищего.
