Дороти Лаудэн - Меж двух миров
Микаэла заглянула в лицо Дэвида, и чем дольше она на него смотрела, тем больше ей казалось, что оно почти не изменилось, несмотря на шрамы и раны. Она видела его лучистый взгляд, который всегда действовал на нее завораживающе, и его руки, нежные прикосновения которых она помнила до сих пор.
— О, Дэвид! — Она в изнеможении упала к нему на грудь. — Ты жив!
Но волшебство этого мига было разрушено внезапным шумом на улице. Праздничная компания провожала молодых до украшенной кареты, которая должна была отвезти их домой. Молодоженов посыпали рисом и выкрикивали им пожелания счастья.
Микаэла резко выпрямилась.
— Мне надо идти!
И уже в следующее мгновение она с развевающейся юбкой бежала по улице к остальным.
— Мама, вот ты где! — бросился ей навстречу Брайен.
— Можно мы до позднего вечера останемся в городе? Они собираются устраивать всякие проделки Хоресу и Майре! — Глаза Колин горели от радостных предвкушений.
Микаэла поколебалась.
— Нет, мне бы этого не хотелось, — ответила она наконец. — Я… я нахожу эти шутки неуместными. Мне будет гораздо приятнее, если вы сейчас же поедете со мной домой.
С этими словами она отвернулась от детей и пошла к своему экипажу, чтобы приготовить его к отъезду. Но Салли уже позаботился об этом. Пока дети взбирались на платформу, он подал Микаэле руку, помогая ей подняться на облучок.
Взгляды их встретились и задержались дольше, чем обычно, и Микаэла заметила в глазах Салли скептическое и в то же время упрямое выражение.
— Спасибо, — коротко сказала она и села на свое обычное место.
Шутку, которую гости сыграли над молодоженами, в самом деле никак нельзя было назвать удачной.
Как только Майра и Хорес предались своему законному и заслуженному отдыху, перед домом послышались многоголосые крики, а также шум и гам, производимый всевозможными пригодными для этого приспособлениями и инструментами. Таким образом жители Колорадо-Спрингс настраивали молодоженов на брачную ночь. В конце концов в проеме двери показался Хорес в своей длинной ночной рубашке и вязаном ночном колпаке и взмолился, выпрашивая у своих гостей покоя.
После разговора с Дэвидом Микаэла никак не была настроена на такого рода шутки. Ей и без того было трудно не показать своего волнения, и она сомневалась, что ей это удалось.
Дети отправились спать, а Микаэла вышла на веранду. Салли прислонился к деревянным перилам и стал смотреть в ночное небо.
— Салли, у меня кое-что произошло, — начала Микаэла.
Но Салли мгновенно прервал ее.
— Я знаю, — лаконично сказал он. — Я слышал ваш разговор… с Дэвидом. Я знаю, о чем вы говорили возле салуна.
Микаэла сглотнула.
— Тогда не знаю, что мне добавить. — Она устало прислонилась к стене дома. — Я считала, что его нет в живых.
— Но ты была рада его видеть.
— Разумеется, рада. В конце концов, когда-то я любила этого человека. Я хотела стать его женой и вместо этого получила известие о его гибели, — ответила Микаэла. — Да, я действительно счастлива, что у этого человека, который когда-то для меня так много значил, все хорошо. Но вместе с тем я не могу ему простить, что все это время он держал меня в неведении.
Салли не реагировал.
Микаэла нежно тронула его за плечо.
— Что же мне теперь делать?
Салли некоторое время смотрел на нее молча.
— А чего ты сама хочешь? — спросил он.
Микаэла знала, что первым делом она должна сообщить обо всем случившемся детям. На следующее утро сразу после завтрака она им все объяснила.
Брайен не сразу понял все эти обстоятельства.
— Так кто же теперь Эндрю, Дэвид или Эндрю?
— Просто Эндрю зовут на самом деле Дэвид, — объяснила Микаэла еще раз. — И я долгое время считала, что он умер.
— Я не понимаю, почему он не давал о себе знать, — заявил Мэтью. — Я бы никогда так не поступил с Ингрид.
— Он как раз считал, что для меня так будет лучше, — возразила Микаэла.
Колин все это время нервно покусывала губу.
— Мама, но ведь ты была с ним обручена, правда? И если бы он не считался погибшим, ты бы вышла за него замуж?
— Да, именно так.
— Но теперь ты обручена с Салли. Что же будет с ним? — перебил Мэтью.
Микаэла покорно пожала плечами:
— Мне придется решать.
В дверь комнаты, которую Дэвид снял в салуне на время своего пребывания в Колорадо-Спрингс, постучались. Спустя мгновение вошла Микаэла. На кровати лежала раскрытая дорожная сумка.
Дэвид почти в испуге отпрянул.
— Микаэла! Вот уж никак не ожидал. А я как раз собираю вещи, — сказал он, показывая на сумку. — Я думаю, будет лучше, если я уеду.
— Нет, Дэвид, ты не можешь этого сделать, — решительно возразила доктор Куин. — Ты исчез на целых семь лет, и вот, едва появившись, снова хочешь уехать. — Выражение ее лица было как у просящего ребенка. — Ответь по крайней мере на те вопросы, которые мне все это время хотелось тебе задать.
Дэвид уложил, в сумку еще одну рубашку.
— Но я боюсь, что мое присутствие здесь только навредит. Тебе и твоей жизни.
— Вот уж это решение ты должен предоставить мне, — энергично ответила Микаэла. — Самой мне лучше знать, что мне навредит, а что наоборот. — Она на некоторое время смолкла и затем сменила тон. — Раньше нам так хорошо удавалась совместная работа. Я хотела тебя попросить, чтобы ты навестил со мной одну мою пациентку.
Дэвид поколебался. Затем взглянул в лицо Микаэлы. Внешне она почти не изменилась с того времени. Но теперь она стала тем, к чему стремилась с юности: самостоятельной женщиной и врачом.
— Да, с удовольствием, — ответил он наконец. Стояло чудесное утро начала лета. Солнце сияло на безоблачном синем небе, и все деревья трепетали свежей листвой, полные аромата и ликующего пения птиц. Как часто Микаэла с тоской предавалась несбыточным мечтам пережить хоть один такой день вместе с Дэвидом, которого считала погибшим! И вот эта мечта осуществилась.
Она пустила свою повозку чуть медленнее.
— Почему ты больше не практикуешь как врач? Ведь руки твои целы и невредимы, ты мог бы по-прежнему оперировать.
Дэвид взглянул на нее сбоку.
— Это верно. Руки целы. Только нервы больше не выдержат.
— Что ты имеешь в виду?
— В военном лагере в Андерсонвилле я насмотрелся на такие страдания! — объяснил Дэвид. — И теперь очень хорошо знаю по себе, что такое боль. Смертельная боль. Видимо, я потерял ту дистанцию, которая необходима врачу для того, чтобы лечить.
Микаэла кивнула.
— Это я понимаю. Однако подумал ли ты о том, скольких людей ты мог бы спасти благодаря твоим способностям?
