Михаил Попов - Cлавенские древности, или приключения славенских князей.
Сие проречение жрецы тотчас записали, и подали мне оного список, за что ответствовал я им некоторым числом червонцев. После сего просил нас к себе первосвященник на вкушение жертвы, со всеми бывшими при том жрецами. Мы за ним последовали, а Жирослав обращая ко мне речь, говорил мне так: Богиня наша правосудна, приятный гость! Она невинных защищает, и поборает по них, а злодеям завсегда противится: и рано или поздно наказует их. Я тебе при трапезе нашей расскажу о происхождении и делах её. Я не испытую, продолжал он, о состоянии твоей жизни, но токмо вижу по изречению божества, что ты добродетелен и несчастлив; но как злодейство гнать тебя ни станет, не ослабляй своего терпения: Боги со удовольствием взирают на борющуюся добродетель с несчастьями; и напоследок увенчивают ее.
При продолжении им подобного сему нравоучения, прибыли мы в его обитель. Стол уже был уготован, Жирослав просил нас за него сесть; и когда несколько уже насытились, тогда он снова обращая ко мне речь, вещал мне следующее. Я обещал тебе рассказать о начале и происхождения нашего Божества, зовомого чернью Золотою Бабою, по причине златого её истукана. Вот каковое повествование о том нам предано: первоначальное существо Эфир, совокупясь с нестройностью стихий, произвели на свет великую нашу Богиню, Царицу земли, и Матерь всех Богов; а она сочетавшись с Световидом или Солнцем, подобным с нею древностью Божеством, породила миру Перуна, строителя громостреляний и всех воздушных явлений; потом Волоса, Бога скотов, по нем Купала, Бога плодов; и прочих Богов и Богинь, как то Ладу, Зимцерлу, Белбога, Чернобога, Нию, Похвиста, Догоду, Услада, Кикимору, и им подобных. Сын её Перун совокупясь с сестрою своею Ладою, Богинею любви, произвел Сиву, Богиню плодов древесных и садовых, и сию то любезную внучку, питательницу человеков, держит Богиня наша непрестанно в своих объятиях, и любит ее жарче всех своих детей и внучат. А наши праотцы, желая означить свойство и достоинства сих Богинь, изобразили их златыми украсив венцами из драгоценных камней; ибо от них проистекают нам и злато и серебро, и все блага нашей жизни. А окружение её музыкальными орудиями уставлено в знак того, что восставшую между детьми её распрю, одержав земли, она пресекла, восстановив меж ними согласие правосудным ее разделом и для того еще, что она многие из сих орудий изобрела сама, и любит ими услаждаться: и завсегда свои пророчества произносит во гласе трубном.
По сем Жирослав, продолжал Остан, расказывал мне о многих её чудесах, и о делах её чад, о чем однако ж я умалчиваю, как о таких вещах, о которых и ты, Государь, я чаю ведаешь; а приступлю теперь к повествованию других моих приключений.
Я пробыл несколько дней в Священном сем жилище, наслаждаясь собеседованиями первосвященника, которому подарил я пятьдесят червонных, и еще сто дал на содержание их гостиницы. По сем, совещавшись со спутником моим, поехал я в Державу Полян, у коих столицею был Киев, построенный сего же имени Князем. Полянами владел тогда Князь Ковар: у него вознамерился я просить себе помощи противу похитителя моего престола.
Путь наш даже до сего города был благополучен: мы нашли Кевара, не доезжая до города, в бору, окружающем Киев, забавляющегося с придворными своими звероловительством. По прошению моему я был ему представлен: ласковый его прием обнадежил меня открыться ему в моей нужде. На просьбу мою отозвался он благосклонно: да и столько еще явил мне благоприятства, что просил меня жить в своем дворце все то время, которое пробуду я в Киеве. Таковые ласки совсем поколебали мое легковерие: и я уже мнил себя сидящим на престоле моего родителя. Но как я мало знал политику Государей, внемлющую более своим прибыткам, нежели человеколюбию!
Несколько дней старались забавлять меня пустыми надеждами, как между тем пересылались с моим злодеем, коему дали знать о моем пребывании в Киеве, и просили от него себе уступки некоторых городов, если не желает он зреть себя воюемым в мою пользу. Похититель моего венца, желая отвратить от себя сию бурю, охотно на требование их согласился: с таким напротив варварским условием, чтоб меня ему выдали мертвым или живым, Судя по коварству Киевского Князя и его вельмож, может быть и был бы я несчастною жертвою властолюбия Презолова, ежели б некто из Коваровых бояр не продал мне сея тайны за некоторую сумму денег.
Как скоро я известился о сем проклятом ухищрении, так скоро и уехал из Киева. По совету Добрынину, слыша о добродетелях и благостыне твоего родителя, государь, говорил Древлянин Светлосану, вознамерился я ехать в Славенск, дабы пасть к ногам великодушного Богослава, для испрошения у него той милости, о коей тщетно умолял я Полянского Князя. Во время сего моего путешествия занемог я сильною огневицею, чего ради и остановился я в Столице Кривичей, где находился храм Знича, сего священного огня, подающего болящим исцеление, и советы на уврачевание болезней. Я послал Добрыню к первосвященнику сего Божества, дабы он вручив ему от меня сто златниц, попросил его принести жертву сему неугасимому Пламени, для испрошения от него мне уврачевания. Жрец, повелев ему прийти наутро, дал такой ответ Добрыне, который по словам его, само Божество изрекло ему ночью.
