Поль Кок - Вишенка. 2 том
— Но она им всем вскружила голову, эта Агата!.. Ах, как я буду довольна, если мне удается доказать им, что я не обманулась, что я поняла ее лучше их.
ХХХХVI. СУПРУГИ ШАЛЮПО
Пропутешествовав четыре месяца, посетив Швейцарию и часть Италии, Леон и его жена возвратились в Париж, по-прежнему счастливые, по-прежнему любящие друг друга, как в первые минуты супружества. Подозрения, которые хотела возбудить в Леоне госпожа де Фиервиль, не пустили корней в его сердце. До своего брака с ним Вишенка так откровенно ему все рассказала, что ему и в голову не приходило, чтобы она вздумала его обманывать.
Они приехали в Париж, потому что у Леона были дела в городе, и ему не хотелось оставлять Вишенку одну в «Больших дубах». Молодые супруги располагали провести зиму в Париже и с наступлением весны возвратиться в Бретань.
Вишенке очень хотелось жить в Париже как можно уединеннее, но для богатых людей это не всегда возможно. Молодая женщина не желала выезжать в свет, но всегда просила Леона не отказываться от приглашений, которые сыпались на него со всех сторон. Но Леон предпочитал всем светским удовольствиям общество своей жены. Он очень любил театр, часто ездил туда с Вишенкой, которая сначала скрывалась в глубине ложи, едва осмеливаясь осмотреть партер, но мало-помалу попривыкла, перестала прятаться, тем более что видела, как Леон доволен, что она стала менее робка и застенчива.
Гастон Брумиер посетил в Париже молодых супругов. Он был все так же сердечно предан своему другу и оказывал Вишенке самое почтительное внимание, но посещения его были непродолжительны, и он всегда старался приходить, когда Леон был дома.
Этот последний замечал все это, но на что он мог пожаловаться? На то, что друг его не хотел ухаживать за его женой… он не был из числа таких мужей.
Вскоре по приезде в Париж Леон сказал жене:
— Душа моя, нам предстоит выполнить нечто… весьма неприятное для нас… но, живя в свете, нельзя пренебрегать некоторыми обязанностями.
— Я угадала, друг мой, мы должны отправиться с визитом к твоей тетке?
— Да, душа моя, она приезжала к нам в «Большие дубы», и если мы, находясь в Париже, не посетим ее, то поступим против всех приличий.
— Так поедем, друг мой… Но она после этого не поселится у нас в Париже, так, как в «Больших дубах?»
— О, нет, успокойся. В Париже каждый живет у себя. Потом, тетка моя, уезжая от нас, была немного сердита на меня, и легко может случиться, что она нас и не примет, но мы отдадим визит вежливости, и этого будет достаточно.
— Ах, какое бы это было счастье, если бы она нас не приняла… потому что я всегда дрожу перед ней… хотя, право, она мне совсем не противна.
— Когда ты хочешь, чтобы мы поехали?
— Чем скорее, тем лучше…
— Ты права, мы поедем завтра. Будь готова к двум часам и оденься попараднее.
— Попараднее?
— Конечно. Если нас примут, то пусть видят, что это церемонный визит.
На другой день Вишенка оделась так, как желал ее муж: шелк, бархат, брильянты и великолепная шаль. Все это могло бы сделать ее красивой, если бы она и без украшений не была прелестной, милой, грациозной. Она так свободно и непринужденно держалась в своем парадном наряде, как будто век его носила.
В два часа с четвертью пополудни карета Леона остановилась у подъезда дома, где жила госпожа де Фиервиль, на улице Святого Доминика. Лакей, ходивший спросить, у себя ли эта дама, пришел с ответом, что она дома и что сегодня у нее приемный день.
— Мы славно попали, — сказал Леон, смотря на жену. — Но делать нечего, пойдем.
Госпожа де Фиервиль была в гостиной, там же находились только что приехавшие к ней дама и ее супруг.
Этот господин носил фамилию Шалюпо: ему было пятьдесят лет, маленький ростом, весьма некрасивый собою, с красными ушами и красным лицом, с глупым нахальным видом. Одним словом, это была одна из тех личностей, которых часто встречаешь в свете, воображающая, что, имея деньги, она имеет ум. Такие люди признают достоинства только у богачей в надежде, что им будут платить тем же.
Супруга почти одних с ним лет: высокая, сухая, костлявая, с длинным лицом и кислым видом, который, по ее мнению, есть выражение хорошего тона. Она страшно ревнует своего мужа и часто называет его негодяем, что господин Шалюпо выслушивает с улыбкой. Это звание, кажется, весьма льстит его самолюбию.
Супружеская чета находилась с госпожою де Фиервиль в дружеских отношениях, как говорится в свете, но, выражаясь точнее, это была только взаимная передача сплетен.
Разговаривали о последнем бале госпожи X***, о вечере, данном госпожою Б***, о великолепном наряде такой-то, о том, как смешно танцевала такая-то. Одним словом, перебирали по косточкам всех своих знакомых, когда вошедший слуга доложил о приезде господина и госпожи Дальбон.
— Наконец-то они решились приехать ко мне, — брезгливо пробормотала госпожа де Фиервиль. — Просите их, — сказала она слуге.
Потом, обращаясь к супругам Шалюпо, прибавила:
— Вы сейчас увидите моего племянника с его женой. Большая удача для вас, потому что он никому ее не показывает.
Через несколько минут Леон и жена его входили в гостиную. Вишенка поклонилась присутствующим так непринужденно, так грациозно, что сама госпожа де Фиервиль изумилась. Она приняла племянника и Вишенку с натянутою церемонностью и вежливостью.
Господин Шалюпо обомлел от восторга при виде Вишенки, он едва мог оторвать от нее глаза, и то только тогда, когда на него взглядывала его жена. У госпожи Шалюпо сделался еще более кислый вид: это была ее привычка, когда она встречалась с хорошенькой женщиной.
Вишенка вежливо поклонилась гостям госпожи де Фиервиль, впрочем не обратив на них никакого внимания.
Леон старался показать, что не замечает насмешливого вида своей тетки.
— Вот вы и возвратились из вашего путешествия, племянник? — говорит, обращаясь к Леону, госпожа де Фиервиль.
— Да, тетушка, мы возвратились, мы были в Швейцарии, в Италии. Мы очень весело провели время, в особенности в Неаполе, это чудный город!
— Чтобы составить себе полное понятие об этом прелестном крае, надо непременно побывать там, — говорит Вишенка.
— Вы тоже все собираетесь повезти меня в Италию, — сказала госпожа Шалюпо, обращаясь к своему мужу, который более чем раскраснелся, смотря на Вишенку.
— Да, да, милый друг, действительно, мы об этом часто говорили… об этом путешествии… мы поедем, конечно, путевые издержки не могут нас задерживать. На что бы ни тратить деньги, мне все равно, только бы весело проводить время, когда есть средства.
