Евгений Федоровский - Операция «Фауст»
С фронта в академию привезли трофейную гранату нового образца. По форме она походила на небольшую каплевидную мину, какая используется в минометах. У нее была деревянная рукоятка, к ней крепились четыре матерчатых стабилизатора, которые раскрывались в момент броска с помощью пружинистых стальных пластинок. Верхний конец рукоятки венчал красный металлический колпачок с надписью: «Гранату за колпачок не держать!» Колпачок прикрывал ударный взрыватель, а срывался он хомутиком на шнурке предохранителя во время броска.
Ростовский поручил Павлу разобраться в этой гранате. Когда приходилось работать со взрывоопасными предметами, Павел становился чрезвычайно собранным и неторопливым, знал, что малейшая оплошность грозила гибелью. Он разбирал гранату за толстым стальным листом и смотрел через бронестекло. В случае взрыва он потерял бы руки, но сам остался бы жив. Замедленными движениями Павел отвинтил деревянную ручку, заглянул внутрь – головка мины полая, а стакан заполнен фигурным разрывным зарядом с конической выемкой и каналом по оси, на дне виднелся капсуль-детонатор.
– Видите, головка мины выполнена из мягкого сплава. В момент удара о преграду она сминается, от взрывателя огонь идет на капсуль-детонатор. Тот вызывает детонацию, которая направлена по разрывному заряду в сторону воронки-конуса…
Георгий Иосифович заглянул через броневое стекло, кивнув, добавил:
– Смятая, скажем, о броню головка прижимает воронку, стремительный газовый поток направленно прожигает отверстие, врывается внутрь танка и вызывает там пожар.
– Именно так. Кумулятивный принцип действия…
По белому порошку и кристалликам светло-желтого цвета Ростовский тут же определил: заряд состоял из смеси тротила и гексогена, применяемых в кумулятивных боеприпасах.
С этой гранатой поехали на полигон академии в Нахабино. Там стоял разбитый танк Т-34. На нем испытывали разные снаряды и противотанковые гранаты. Толщина брони была известна – сорок пять миллиметров, и по характеру пробоин судили о действенности нового оружия.
В бетонированном доте недалеко от танка расположились Ростовский, Павел и кинооператор с камерой, позволявшей вести специальную съемку. Метал гранату старшина Охрименко – единственный на всю армию умелец-снайпер, который на спор мог попасть учебной гранатой внутрь сапога с тридцати метров.
Немецкую гранату он швырнул из окопа. С хлопком, похожим на щелканье бича, раскрылись перья стабилизатора, сорвался хомутик, соединенный со стержнем предохранителя. Граната понеслась головной частью вперед, точно ракета, ударила по башне и взорвалась, кольнув глаза вспышкой. Полыхнуло внутри танка, из старых дыр и щелей повалил дым, хотя гореть там уже было нечему.
Пробоина оказалась небольшой – около пятака в диаметре. Кумулятивная струя, развив во время взрыва трех-тысячную температуру в малом пространстве, пробила броню, словно раскаленный гвоздь фанеру.
Рассматривая действие новой гранаты на замедленном экране, Ростовский вдруг спросил:
– А вы не находите, Павел Михайлович, что стоит эту гранату приспособить к стволу с зарядом – и будет готов ваш «фауст»?
– Ствол увеличит дальность и точность попадания… Таким оружием сможет запросто пользоваться не то что наш спец Охрименко, но и хилый новобранец, – ответил Павел задумчиво.
– Мы, конечно, сумеем экспериментальным путем определить действенность немецкого «фаустпатрона», – проговорил Георгий Иосифович, – однако на расчеты уйдет уйма времени. Проще, как это ни опасно и ни хлопотно, искать «фауст» в Германии.
Клевцов составил описание противотанковой кумулятивной гранаты, объяснил принцип ее работы. Докладную с чертежами и фотоснимками Ростовский передал в Главное управление инженерных войск генералу Воробьеву, а из управления в размноженном виде она пошла в войска.
8
Ранний звонок поднял Клевцова с постели. Уже поднося к уху телефонную трубку, Павел догадался: звонил Волков. «Когда же он спит?»
– Нашелся Мантей, – сказал Алексей Владимирович. – Помнишь, ты говорил о фенрихе из училища в Карлсхорсте?
– Очень хорошо.
– Одевайся и выходи на улицу. Машина уже идет к тебе.
Наскоро перекусив, Павел по занесенной тропинке прошел по саду, открыл калитку. Ни одного огонька не светилось в темноте. Сосны в сугробах стояли неподвижно, как в почетном карауле.
Рокот мотора послышался в тишине издалека. Освещая дорогу синими подфарниками, вынеслась из-за поворота аллеи знакомая «эмка». Алексей Владимирович открыл дверцу. Павел вскочил на ходу.
– Ты в Красногорске бывал? – спросил Волков.
– Не приходилось.
– Там обнаружили нашего фенриха. Попробуем его расшевелить.
Миновав несколько контрольно-пропускных пунктов на шоссе, машина въехала в Красногорск. Лагерь военнопленных был устроен на многогектарной окраине. На этой территории работали заводы строительных материалов, механические мастерские.
У проходной «эмку» встретил сотрудник особого отдела. В одноэтажном, барачного типа здании штаба он предоставил гостям свой кабинет и выложил на стол личное дело Оттомара Мантея. Надев очки, Волков стал просматривать протоколы допросов, характеристики. Собственноручно написанную Мантеем автобиографию он пододвинул Павлу:
– Это по твоей части.
С немецкой обстоятельностью и прилежностью Мантей перечислял родственников, чины и отличия в гимназии, гитлерюгенде, училище. Отец, Эгон Мантей, занимал пост старшего правительственного советника в министерстве внутренних дел. Мать, урожденная фон Тепфер, владела поместьями в Тюрингии. Младшая сестра Инген учится в гимназии…
Как и ожидал Павел, Оттомар на допросе в штабе стрелкового полка сказал, что стажировался в установке противотанковых заграждений, и указал на безопасный участок в минных полях, ведущий к господствующей над местностью возвышенности. Как раз там и сгорели танки Самвеляна и едва не погиб он сам, Павел Клевцов. На последующих допросах фенрих повторял прежние показания, хотя, как теперь понял Павел, несомненно знал о новом оружии.
Конвоир привел Мантея и вышел. Фенрих заученно вытянул руки по швам, отрапортовал о прибытии.
– С вами хотят познакомиться эти товарищи, прошу быть с ними предельно откровенным, – проговорил лагерный сотрудник контрразведки.
Мантей выполнил четкий поворот в сторону Волкова.
– Вышколили, как для парада, – сказал Алексей Владимирович по-русски. Сотрудник ответил:
– Это не мы. За внутренним распорядком и дисциплиной здесь следят сами военнопленные.
