Филиппа Грегори - Дочь «Делателя королей» (ЛП)
Королева не хочет выходить, пока мы не найдем два белых платья — таковы цвета королевского траура во Франции. Она накидывает капюшон поверх белого платка, который почти сливается с цветом ее измученного горем лица; теперь она действительно выглядит как ледяная королева, которой я представляла ее в детстве. Три раза Ричард присылает людей к дверям ее комнаты, срочно требуя ее прихода, но она трижды отсылает их, заявляя, что готовится к отъезду. Наконец, у нее уже нет возможности задержаться дольше.
— Следуй за мной, — говорит она. — Мы поедем, если они хотят, иначе они привяжут нас к лошадям. Делай то, что делаю я, подчиняйся мне во всем. И не заговаривай, пока я не разрешу.
— Я попросила его отпустить меня к маме, — говорю я.
Она оборачивается ко мне застывшим лицом.
— Не будь дурой, — говорит она. — Мой сын мертв, теперь за все придется расплачиваться тебе. Он мертв, а ты обесчещена.
— Попросите его отпустить меня к маме.
— Зачем мне это делать для тебя? Я потеряла сына, моя армия разбита, весь смысл моей жизни пошел прахом. Все, что я могу сделать, это взять тебя с собой в Лондон. Эдуард скорее всего простит нас, двух женщин в трауре.
Я иду за ней на конный двор. Я не могу опровергнуть ее мрачную логику, и мне больше некуда идти. Охранник ждет, а Ричард уже сидит на своей серой лошади. Он покраснел и дрожит от гнева, его ладонь сжимает рукоять меча.
Маргарита смотрит на него равнодушно, как на капризного мальчика, чьи причуды ее уже не интересуют.
— Я готова. Мы можем ехать; вдовствующая принцесса поедет рядом со мной. Ваша охрана поедет вслед за нами. Я не попытаюсь бежать.
Он кивает. Она подходит к своей лошади, и ей приносят скамейку. Одна из пожилых монахинь расправляет мое позаимствованное белое платье на лошадиных боках так, чтобы оно прикрыло изношенные сапоги. Она смотрит на меня:
— Храни вас Бог в пути от всех напастей, — говорит она. — Да благословит вас Бог, бедняжка, одинокое дитя в тревожном мире. — ее доброта так неожиданна и так непривычна для меня, что мои глаза наполняются слезами, и мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы снова обрести способность видеть.
— Едем, — решительно говорит Ричард Глостер.
Охранники встают по бокам, впереди и позади королевы, но когда она собирается протестовать, Роберт Бракенбери наклоняется вперед, забирает у нее поводья и ведет ее лошадь за собой. Копыта уже стучат под аркой. У меня внутри все сжимается, и я посылаю мою лошадь вперед, чтобы присоединиться к ним, но тут Ричард на своем большом коне загораживает королеву от меня и кладет руку в перчатке на шею моей лошади.
— Что?
— Ты не поедешь с ней.
Она поворачивается, чтобы оглянуться назад. Спина охранника закрывает ее, но я слышу ее голос, она зовет меня по имени. Я пытаюсь отнять мои поводья у Ричарда и прошу:
— Отпусти, Ричард. Не будь глупцом, я должна ехать с ней. Она мне приказала.
— Нет, не должна, — возражает он. — Ты не арестована, как она. Ты не будешь сидеть в лондонском Тауэре, как она. Твой муж умер, больше ты не принадлежишь Дому Ланкастеров. Ты снова Невилл. У тебя есть выбор.
— Анна! — я слышу крик Маргариты. — А ну-ка!
Я машу ей, показывая, что Ричард удерживает мои поводья. Она пытается остановить лошадь, но охранник подъезжает ближе и заставляет ее ехать вперед. Облака пыли поднимаются из-под копыт их лошадей; сгоняя гусей с дороги, они везут ее в Лондон, далеко от меня.
— Я должна ехать, я ее невестка, — быстро говорю я. — Я поклялась ей в верности, и она приказала мне.
— Она направляется в Башню, — отвечает он спокойно, — Чтобы присоединиться к своему спящему мужу. Ее жизнь кончена, сын и наследник умер, армия разбита.
Я качаю головой. Слишком много всего произошло, слишком быстро.
— Как он умер?
— Это не имеет значения. Важно то, что будет с тобой.
Я смотрю на него, у меня уже нет сил сопротивляться.
— Ричард, я все потеряла.
Он даже не пытается ответить. Сегодня он видел столько ужасов, что мои слезы не имеют никакого значения.
— Ты сказал, что я не могу поехать с королевой?
— Нет.
— Можно ли мне вернуться к маме?
— Нет. Все равно ее будут судить за измену.
— Могу ли я остаться здесь?
— Нет.
— Что же тогда я могу сделать?
Он улыбается мне, словно собирается объявить, что я должна посоветоваться с ним, я не свободна. Я пешка в распоряжении нового игрока. Началась новая партия, и он собирается сделать ход.
— Я отвезу тебя к твоей сестре Изабель.
Глава 4
Вустер, май 1471
Конечно, Изабель теперь победительница. Изабель из Дома Йорков, верная жена самого красивого из братьев Йорков. Жена победителя при Барнете и Тьюксбери. Муж Изабеллы следующий в очереди на престол после маленького сына Эдуарда; всего два удара сердца до величия. Если Эдуард умрет, будет убит в бою, если умрет сын Эдуарда — даже сейчас королева с детьми прячется в Тауэре от сторонников Ланкастеров — то Джордж станет королем Англии, и Изабель увенчает амбиции нашего отца и свои собственные. Полагаю, тогда смерть отца можно будет не считать напрасной. Его дочь все-таки взойдет на трон Англии. Если это буду не я, то Изабель. Думаю, это ему было бы не важно. Он никогда не выбирал, кто из нас более достоин короны, лишь бы это была девушка из Дома Уориков.
Изабель встречает меня в своей гостиной вместе с тремя фрейлинами. Я не знаю ни одной из них. Это больше похоже на неловкую встречу незнакомцев. Я подхожу и приседаю в реверансе, она склоняет голову.
— Иззи.
Моя сестра ослеплена собственным величием. Она строго смотрит на меня.
— Иззи, — растерянно повторяю я.
— Как ты могла это сделать? — возмущенно спрашивает она. — Как ты могла поехать с ней и вторгнуться в королевство? Как ты посмела, Энн? Вы все были обречены на провал, позор и смерть.
Несколько мгновений я с ужасом смотрю на нее, ничего не понимая, словно она вдруг заговорила на фламандском. Потом я смотрю на дам, сидящих вокруг нее, и понимаю, что мы играем на сцене мистерию о раскаянии и верности. Она, конечно же, изображает верность, а я раскаяние.
— Миледи сестра, у меня не было выбора, — говорю я спокойно. — Мой отец приказал мне вступить в брак с сыном Маргариты Анжуйской, а она приказала мне следовать за ними. Ты помнишь, что я не искала этого брака, таков был приказ нашего отца. Как только мы ступили на землю Англии, я сразу попросила отпустить меня к маме. Тому есть свидетели.
