Бернард Корнуолл - ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Гирдвуд ждал обычной реплики старшины Брайтвела. Недалёкий верзила с красными кроличьими глазками и лицом цвета отбитого мяса наморщил узкий лоб:
— Давайте поохотимся, сэр. Давно не упражнялись.
— Поохотимся? — брови подполковника поднялись в деланном удивлении, он как бы задумался, потом махнул рукой, — А почему бы и нет?
Охота на провинившегося рекрута была частым развлечением, и каждый раз её предварял подобный спектакль.
При свете луны офицеры и сержанты второго батальона Южно-Эссекского полка травили на болотистом пустыре в северной части острова не зверя. Человека. Плоская поверхность не давала иных укрытий, кроме дренажных рвов. Бежать жертве тоже было некуда.
Брайтвел не зря упомянул упражнения. Гирдвуду нравилось считать подобную охоту неким родом манёвров, оттачивающим боевые навыки в подчинённых и воспитывающим в них необходимую воинам твёрдость.
— Старшина, приготовьте его!
Брайтвел слез с позаимствованной лошади. Приготовить арестанта подразумевало обыскать на предмет всего, что тот мог бы использовать в качестве оружия. Брайтвел обшарил ирландца, облачённого лишь в белую рубашку, серые брюки и башмаки. Заметив блеск металла, старшина рванул ворот сорочки рядового.
— Сэр? — Брайтвел рывком сдёрнул с шеи Харпера цепочку и подал Гирдвуду нательный крестик.
Крестик Харпер носил по настоянию жены. Изабелла, как всякая ревностная католичка, желала бы, чтобы её супруг выказывал больше благочестия. Харпер против нательного креста не возражал. Заметив на груди чужака знак одной с ними веры, испанские крестьяне охотнее делились вином, продуктами и табаком.
Маленькое распятие, сорванное с шеи Харпера, для Гирдвуда, офицера страны, в которой католикам до сих пор запрещалось занимать государственные должности, окрашивало предстоящую охоту в патриотические тона. Подполковник показал крестик остальным «охотникам» и картинно швырнул в ближайшую канаву.
Гирдвуд направил коня к Харперу:
— Тебе дарован шанс, хоть ты его и не заслужил. Вон отметка.
Подполковник указал вешку, воткнутую в землю на дальнем конце пустыря.
— У тебя есть двадцать минут, чтобы добежать до неё. Добежишь, и я забуду о твоём преступлении. Не добежишь — накажу. Форы даю две минуты. Желаю удачи, она тебе понадобится.
Всадники угодливо заулыбались шутке командира. Гирдвуд щёлкнул крышкой хронометра:
— Пошёл!
Секунду ирландец не двигался, ошеломлённый таким поворотом событий. Он ожидал трибунала, порки, но никак не предполагал превратиться в дичь. Однако секунды тикали, и Харпер помчался на север.
— Прямо к вешке. — констатировал подполковник, — Они всегда так делают.
— На большее мозгов не хватает. — поддакнул ему Финч, второй капитан батальона, постоянный напарник Гирдвуда.
Капитан Смит отсутствовал. Сегодня он дежурил. Впрочем, Смит в охоте не участвовал никогда, уклоняясь под любым предлогом. Но своё отношение к подобным развлечениям капитан подполковнику не высказывал, опасаясь насмешек и презрения.
Поднимавшуюся на полметра над пустошью насыпную дорогу стерегли поставленные вдоль неё капралы. Кроме задачи помешать беглецу перебраться в южную часть острова, на них возлагалась обязанность отслеживать его перемещения (что было нетрудно, учитывая полнолуние и светлую одежду ирландца).
— Минута! — крикнул Гирдвуд.
Капитан Финч медленно потянул из ножен саблю.
Харпер мчал, что есть сил, спотыкаясь о кочки и увязая на подтопленных участках. Охотников он насчитал шестнадцать человек, да на северной стороне маячили солдаты. Ирландец бежал, потому что нуждался в пространстве для осуществления зреющего у него замысла. На бегу он высматривал подходящий дренажный канал или островок растительности. Убедившись, что достаточно отдалился от преследователей, ирландец остановился и огляделся.
Заминку дичи подполковник Гирдвуд истолковал по-своему. Смеясь, он сказал капитану:
— От страха, похоже, ноги отнялись!
— Может, решил подороже продать жизнь. — предположил Финч, обдав командира смрадной волной многодневного перегара.
Финч был сверстником подполковника, но его губило пьянство, которому он посвящал всё внеслужебное (да порой и служебное) время. Впрочем, сегодня у прочих охотников во флягах тоже плескалась отнюдь не вода.
— Нет. — уверенно возразил Гирдвуд, — Я эту публику знаю. Глотку драть ирландцы мастера, а сражаться у них кишка тонка.
Подполковник взглянул на циферблат, защёлкнул крышку и, пряча часы в карман, провозгласил:
— Пора, джентльмены! Счастливой охоты!
С гиканьем всадники пришпорили лошадей, а пешие сержанты цепочкой двинулись с запада. Охота началась.
Харпер слышал крики охотников. Он верил, что Шарп его не бросит. Тем не менее, пока он мог рассчитывать исключительно на собственные силы и смекалку. Посулов подполковника Харпер всерьёз не принял. От этих людей воняло смертью. Ирландец ухмыльнулся. Они имели дело со стрелком из Донегола. Скоро от них запахнет иначе.
Всадники ехали с востока, с запада брели пешие. Северную и южную стороны прямоугольника, в центре которого очутился Харпер, стерегли солдаты. Ирландец вернулся назад, к местечку, примеченному им ранее, и нырнул вниз.
— Заметили, где? — проорал Гирдвуд.
Здоровяк-ирландец растворился в тенях за три сотни метров от преследователей.
— Заметили, где он спрятался? Выгоняйте его оттуда на нас! Живей!
Сержанты, которым предназначался вопль подполковника, послушно порысили к укрытию дичи. Чем ближе они подходили, тем осторожней себя вели.
— Где-то здесь. — произнёс сержант Беннет, перепрыгнув узкую канавку.
Его напарник Линч поводил дулом мушкета:
— Смотри в оба. Он — здоровенный, этот ирландец.
Впереди два широких рва сходились латинской «V». Их края поросли высокой травой, посеребрённой лунным светом.
Сержанты внимательно прощупывали взглядами переплетение теней у изгиба «V». Ирландца не было, хотя исчез он, без сомнения, именно здесь.
— Вы что там, заснули? — донёсся нетерпеливый окрик Гирдвуда.
Линч, назначенный старшим над загонщиками, облизал губы. Залитая лунным сиянием пустошь была тиха и недвижима.
— Что вы? Подняли его? — донимал подполковник.
— Где же он есть-то? — недоумённо спросил Беннет.
— Чарли! Джон! — рявкнул Линч, — Пугните его! Ты тоже, Билл.
Беннет и два других сержанта нацелили мушкеты на тёмные участки и пальнули. Обычно выстрелы вспугивали затаившегося беглеца, заставляя срываться с места и нестись, куда глаза глядят. Но не в этот раз. Неспешно рассеивались белые облачка дыма. Беглец не объявлялся.
