Эскотт Линн - Робин Гуд
– Согласно правилам рыцарства сэр Питер должен принять вызов. Завтра в восемь часов утра состоится поединок, но неизвестный рыцарь должен дать клятву, что свое имя он откроет в случае, если останется победителем.
– Эту клятву я даю, – сказал рыцарь.
– А теперь, – продолжал маршал, – удалитесь в павильон, который находится в конце арены. До завтрашнего дня вам не разрешается оттуда выходить. К вам будут допущены только священник и оружейных дел мастера.
– Не жди пощады, если завтра ты будешь побежден, – добавил Иоанн.
– Пощады я не прошу, – холодно ответил рыцарь, – а оружейник мне не нужен.
С этими словами он пришпорил лошадь и в сопровождении своего оруженосца отъехал в дальний конец арены. Здесь они оба спрыгнули с седел, отдали своих лошадей конюхам и вошли в павильон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ПОЕДИНОК
Оставшись наедине с Альриком, Робин сказал:
– Не нравится мне эта отсрочка до утра. Не понимаю, почему мы не могли немедленно начать поединок.
– Должно быть, это не отвечает правилам рыцарства, – отозвался Альрик.
– Ничего не поделаешь. Хорошо, что Иоанн в конце концов согласился на поединок. Я боялся, что он придет на помощь своему фавориту и ответит мне отказом.
– Он бы это сделал, если бы мог.
– Да, и если бы в дело не вмешался граф Сюррэй. Во всяком случае мы своего добились, но теперь нужно смотреть в оба – я опасаюсь предательства.
У входа в павильон была поставлена стража; Робину и Альрику запретили выходить из павильона, но обещали доставить все необходимое. Вскоре принесли ужин. Робин снял шлем, но не поднял металлической сетки, закрывавшей его лицо.
Стемнело. Любопытные, явившиеся поглазеть на турнир, разошлись по домам, замер шум на арене, звезды усыпали небо.
Робин рано лег спать. Альрик, закутавшись в плащ и спустив на лицо капюшон, остался сторожить у двери. Тревожные мысли бродили у него в голове; в тот день многое показалось ему подозрительным.
Когда они стояли перед королевской трибуной, Альрик заметил в толпе зевак Маленького Джона. Встретившись с ним глазами, он увидел, что великан делает ему знаки. Альрик решил при первом же удобном случае с ним переговорить, но сейчас от этой мысли пришлось отказаться, так как нельзя было уйти из павильона.
Стоя в дверях, он рассеянно следил за рабочими, готовившими арену к завтрашнему поединку. Вдруг в нескольких шагах от него проехал конный отряд, и в одном из всадников Альрик узнал Уолтера Черного. Рядом с ним ехал закутанный в плащ человек, ростом и фигурой походивший на Арнульфа.
Их появление показалось Альрику очень странным. Ему хотелось посоветоваться с Робином, но он не посмел его разбудить. Перед поединком Робин Гуд должен был выспаться и проснуться свежим и бодрым, так как де Молак был опасным противником.
Так прошла ночь. На рассвете Робин проснулся и, заставив Альрика прилечь, сам стал на страже у двери.
Вскоре после восхода солнца сотни зрителей расположились у барьеров, окружавших арену. Плотно позавтракав, Робин надел свои доспехи, а, Альрик заботливо осмотрел все застежки и скрепы на броне и шлеме. Было около восьми часов, когда Робин вышел из павильона и велел привести лошадей. Лошади были уже оседланы, но Альрик к великому своему изумлению заметил, что у седла Робина подрезана подпруга и стремянные ремни.
Робин вспылил и накинулся на конюхов, которые привели лошадей. Однако, те утверждали, что знать ничего не знают, так как лошадей седлали не они.
– По-видимому, мы имеем дело с человеком, который не останавливается перед подлостью, – сказал Робин. – Нужно держаться настороже.
Альрик наскоро починил подпругу и ремни и поменялся с Робином седлами. Было уже около восьми часов. Не коснувшись стремени, Робин ловко вскочил в седло, и из толпы зрителей вырвались одобрительные возгласы. Объехав вокруг арены, он остановился возле павильона де Молака, где висел щит с гербом его противника. Когда на королевскую трибуну взошел Иоанн со своими приближенными, Робин ударил копьем по щиту де Молака и громко произнес:
– Сэра Питера де Молака я объявляю презренным негодяем. Вызываю его на смертный бой и клянусь мечом доказать правоту своих слов!
Затем он отъехал в противоположный конец арены.
Вышел маршал с герольдом и возвестил о начале поединка. Де Молак верхом на красивом черном коне занял место возле своего павильона, а маршал стал излагать условия поединка. Поединок начинать копьями. Если после трех схваток оба бойца останутся невредимыми и усидят на конях, король решит дальнейший ход поединка. Если оба бойца потеряют коней, они продолжают бой пешими; вооружение меч или алебарда; каждый рыцарь может избрать это оружие в случае, если его копье сломается. Если король опустит жезл, поединок должно прекратить.
Герольд затрубил в трубы, маршал бросил перчатку, и противники, опустив копья, пришпорили коней и поскакали друг другу навстречу.
Встретившись они на середине арены. Робин владел копьем менее ловко, чем его противник, и первый удар не попал в цель: острие копья только скользнуло по шлему. Де Молак целился Робину в грудь, но тот принял удар на щит, и копье с треском сломалось. От сильного толчка Робин покачнулся, но удержался в седле, и противники отъехали – каждый к своему павильону.
Толпа приветствовала бойцов громкими криками, а Альрик, подъехав к Робину, спросил, не ранен ли он.
– Все благополучно! – крикнул Робин Гуд. – В следующий раз я не промахнусь.
Де Молаку подали новое копье, и по сигналу противники снова съехались на середине арены. На этот раз Робин нанес де Молаку удар по шлему, и сэр Петер едва не слетел с коня. Робин сломал свое копье, но, не растерявшись, тотчас же схватил тяжелую алебарду, привешенную к луке седла. Осадив лошадь, он замахнулся алебардой, но де Молак ловко уклонился от удара. Однако, лошадь ему не удалось спасти; алебарда вонзилась ей в лопатку, и через секунду всадник и конь лежали на земле.
Теперь перевес был на стороне Робина, но он не пожелал воспользоваться своим преимуществом и, соскочив с коня, выждал, пока де Молак не поднялся с земли.
– Защищайся, бесчестный рыцарь! – крикнул он своему врагу.
Де Молак тоже схватил алебарду; пешие, они продолжали бой, осыпая друг друга ударами. Любой из этих ударов мог оказаться смертельным, но броня защищала обоих. Наступая на де Молака, Робин заставил его отступить к королевской трибуне и здесь нанес ему страшный удар в бедро, латы треснули, лезвие алебарды вонзилось в тело, и сэр Питер тяжело рухнул на землю.
– Пробил твой последний час, если ты не сознаешься в своих преступлениях! – крикнул Робин.
