Инге Отт - Тайна рыцарей тамплиеров
Аббат Сугерий Сен-Денийский вынул ее из подставки и наклонил вперед. Король подошел к ней, преклонил колени и кисточкой знамени коснулся своей груди в области сердца, а затем — меча. Он встал рядом с Сугерием и возложил руку на древко знамени. Все рыцари, находившиеся в церкви, один за другим подходили к знамени, становились на колени и делали то же самое. Распевая песнопения, монахи выходили из церкви впереди них. В центре шел папа.
Это была кульминация празднества для толпы, ожидавшей на площади перед церковью возможности присоединиться к крестовому походу.
«Господь хочет этого! — кричали они, словно обезумев. — Вперед в Святую Землю!» В толпе находился и Арнольд. Человек, стоявший рядом с ним, воскликнул:
— Смотри-ка, вон тот тамплиер между двумя высочайшими церковными иерархами! Это новый Великий магистр тамплиеров Франции. Зовут его Эверар де Барр.
По площади двигалась процессия из ста тридцати бородатых тамплиеров, одетых в белые плащи, положенные им по уставу. Их черные мечи выглядели угрожающе.
— Смотри! — закричал сосед Арнольда, — они не должны носить оружия, украшенного серебром или золотом! А если им достается дорогой меч в качестве добычи, они обязаны покрасить его в черный цвет.
— Магистр Эверар привез этих тамплиеров из Пиренеев, — сказал другой сосед. — Они сражались в Испании против мусульман, которых там называют маврами.
— Этих не проведешь, — воскликнул первый, — можете мне поверить!
Как только Эверар де Барр вместе с процессией подошел поближе, Арнольд преклонил колени и протянул ему рекомендательное письмо от господина де Пайена, которое он столько лет берег как величайшую ценность.
Магистр тотчас же узнал печать и удивленно вскинул брови. Он вышел из процессии и спросил юношу, как его зовут.
— Я Арнольд, сын Пьера, каменотеса из Лиона. Я прошу вас позволить мне отправиться в Святую Землю, чтобы сражаться с врагами на вашей стороне. Возможно, для вашей свиты нужен оруженосец.
— Сын Пьера? — удивленно спросил магистр. — Орден помнит твоего отца так же, как и господина де Пайена, которого уже нет в живых, — и, не обратив внимания на то, что Арнольд вздрогнул от горя, он продолжал: — Итак, приходи через неделю в дом тамплиеров в Париже. Там ты можешь пожить у моего оруженосца Грегуара до тех пор, пока мы не отправимся в поход.
Большими шагами он поспешно устремился к остальным. Народ толпился в храме в ожидании благословения папы.
Арнольд, охваченный восторгом, стоял совсем рядом с королевой, зажатый между епископами и рыцарями. Он видел ее перед собой очень отчетливо. На ней было ярко-красное шелковое платье, на которое ниспадали золотые волосы, покрытые тонкой вуалью. На обруче вокруг головы висел изумруд величиной с вишню, который хорошо подходил к цвету ее больших глаз. Темные ресницы и тонко очерченные брови усиливали сияние взгляда. Щеки у нее были мило округлены и слегка подрумянены, и Арнольд подумал, что он никогда еще не видел столь прекрасных щек. То же самое он думал и об ее устах. Он не мог отвести взгляда от королевы. На благословение папы Арнольд не обратил внимания. «Она будет рядом в крестовом походе», — ликовал он.
Церковь опустела, свечи погасили, но Арнольд, улыбаясь, все еще стоял там, где увидел королеву.
Стена вокруг дома тамплиеров в Париже охватывала здание управления, конюшни, амбары, мастерские и постоялые дворы. В центре высился массивный замок — дом тамплиеров в полном смысле этого слова. Четыре его угла были укреплены круглыми башнями, подобными тем, которые тамплиеры видели на Востоке. Ни один орден в то время не имел такого огромного дома.
Арнольд стоял у ворот и смотрел во двор. Там он снова увидел тамплиеров, как видел их на Востоке и в церкви Сен-Дени. Как и прежде, они носили белые плащи, но теперь на каждом светился кроваво-красный крест.
— Чего ты так уставился? — спросил один из привратников. — Разве тебе никто не говорил, что папа пожаловал нашим рыцарям красный крест с иерихонскими трубами?
— Первые девять рыцарей, — сказал Арнольд, не поворачиваясь к монаху, — имели маленький красный крестик на рясе, но он был тонкий и скромный.
— А теперь он со всех сторон украшен четырьмя иерихонскими трубами. Ты, вероятно, знаешь то место из Священного Писания, в котором говорится, как трубы своим звуком разрушили вражеские городские стены?
— О да! — сказал Арнольд, все еще глядя на четырех тамплиеров во дворе. — Я вижу не только белые, но также коричневые и черные плащи и рясы. Но у всех крест с иерихонскими трубами на левой стороне груди и сзади на левой лопатке. Эти одетые в черное люди тоже тамплиеры? А вон те, одетые в коричневое?
— Все, у кого есть крест, — тамплиеры. Коричневых мы называем «присоединившимися», так как они служат ордену всего лишь год. Черные, которые выполняют для нас необходимую работу, называются сервиентами. И только одни белые — рыцари. Кроме того, мы, тамплиеры, помимо креста с иерихонскими трубами, имеем собственное знамя. Оно черно-белое.
— Известен ли тебе смысл этих цветов?
— Белый означает Европу, а черный — Азию; и эти цвета так крепко соединены друг с другом, как Азия и Европа связаны орденом тамплиеров.
— Теперь ясно.
— Но это самое простое объяснение. Точнее говоря, черный цвет означает землю, нашу юдоль слез, а белый — Новый Иерусалим. Нашим орденом они связаны между собой точно так же, как белая и черная части полотнища знамени.
— Я еще подумаю о том, что под этим подразумевается, — сказал Арнольд.
— Существует и третье объяснение, — сказал привратник. — Оба этих цвета означают воинов и монахов, ибо мы, тамплиеры, представляем собой одновременно и тех и других. Поэтому на печати нашего Великого магистра, если когда-нибудь она тебе попадется, ты увидишь двоих рыцарей на одном коне.
— Теперь я понимаю, что ваше знамя хорошо продумано. Спасибо, что ты мне все так терпеливо и доходчиво объяснил. Я каменотес, родом из Лиона и в таких вещах разбираюсь не столь хорошо, как ты. Если ты мне еще скажешь, где можно найти Грегуара, оруженосца магистра Эверара, я буду очень рад.
— Вон он идет по двору! С седлом на плече, — привратник показал на коренастого мужчину в возрасте около сорока лет с рыжей взъерошенной бородой. Как все тамплиеры, оруженосец имел наголо обритый череп. Арнольд подбежал к нему и схватил за рукав.
— Гопля! — Грегуар придирчиво оглядел Арнольда с головы до пят. — Ты, вероятно, тот каменотес из Лиона, о котором говорил магистр? Вот и держи! — и он передал Арнольду седло, которое до этого нес сам, и повел его в шорную мастерскую. — Повесь седло на этот гвоздь! — невозмутимо сказал Грегуар.
