Синтия Хэррод-Иглз - Черный жемчуг
Лев лежащий
И пахарь, и сквайр, и бродячий шут
Покорно у ног ее милости ждут.
Однако гордые щеголи знают —
Она им золото предпочитает.
Сердца их бьются день и ночь, как барабаны
Полковые,
И все склоняются пред ней, бросая взгляды
огневые.
Чарльз Сэквиль, граф Дорсетский, «Песнь»Глава 8
Аннунсиата и Кит ехали по направлению к деревушке Твелвтриз – Кит на своей лошади, а Аннунсиата на белом муле, ибо ее старый пони, Нод, почил с миром в конюшне дома неделю назад. Стоял прохладный, ветреный весенний день; между больших, стремительно несущихся облаков проглядывало водянисто-голубое небо, бледные лучи солнца отбрасывали тени на тонкую, размытую зелень молодой травы. Овцы уже дали приплод, и вокруг слышалось жалобные крики ягнят, срывающиеся голоса молодняка и тревожное блеяние маток.
– Так что именно сказал вам Ральф? – уже не в первый раз спросила Аннунсиата.
– Я уже говорил, – ответил Кит. – Он только просил привезти вас на встречу с ним в Твелвтриз.
– Но зачем?
– Этого он не сказал.
– А вы не спросили, – насмешливо добавила Аннунсиата. Кит только улыбнулся. Казалось, он немного подрос и пополнел с тех пор, как уехал Эдуард, ибо Аннунсиата, скучая по своему излюбленному поклоннику, вернулась в общество верного давнего воздыхателя.
– Думаю, он хотел, чтобы это осталось в тайне, – примирительно проговорил Кит.
Аннунсиата кивнула. По ее мнению, тайной можно было считать и подарок, и розыгрыш, а ей одинаково нравилось и то, и другое. Она вздохнула и предалась мечтам. Может быть, он привез новую шляпку? Все вокруг только и говорили, что о новой моде; по воскресеньям в деревенской церкви мелькали два-три ярких платья. Кит завел себе новую шляпу, которую то и дело норовил сдуть ветер, и ему приходилось постоянно придерживать ее. Он опять отрастил волосы, подобно многим молодым людям.
– С длинными локонами вы мне нравитесь больше, – вслух произнесла Аннунсиата, и Кит с сомнением взглянул на нее, подозревая, что над ним насмехаются. Любезное отношение Аннунсиаты для Кита было еще непривычным. – Как хорошо было бы не видеть всех этих ужасных пуританских одежд и стриженых голов! Вы уверены, что новый Парламент вызовет короля в Англию?
– Конечно – в этом нет ни малейшего сомнения, – ответил Кит. Новый Парламент, первое заседание которого состоялось двадцатого апреля, был избран по прежним правилам. – Вы же знаете, что говорил Криспиан, – по дороге домой, в Кокетдейл, Криспиан заехал к Морлэндам; Фрэнсис остался в Лондоне в качестве адъютанта генерала Монка.
– О, Криспиан, – насмешливо отозвалась Аннунсиата. – Я не удивлюсь, если окажется, что он все перепутал.
– Вы не слишком высокого мнения о нем, – заметил Кит. – Хотел бы я знать, почему?
– Он некрасивый и грубый, – равнодушно ответила девушка. По правде говоря, больше всего Аннунсиату раздосадовало стремление Криспиана уделять слишком много внимания Кэти. – У него нет ни малейшего понятия о вежливости. Хорошо, что он вернулся на свою ферму – он никогда не научится вести себя так, как подобает знатным людям.
Кит подавил улыбку, зная, как быстро способна обидеться его кузина, но все же решился высказаться в защиту Криспиана.
– Понимаю, вы считаете, что он не должен был отдавать Кэти предпочтение перед вами, но Криспиан останавливался у ее отца, привез Кэти множество новостей, а времени, чтобы передать их, у Криспиана почти не было.
Аннунсиата помрачнела, и Кит быстро сменил тему:
– Хотел бы я оказаться в Лондоне в тот день, когда разогнали «охвостье»! Говорят, там на всех улицах жгли костры – должно быть, это замечательное зрелище. Вы хотите побывать в Лондоне?
– Конечно, – ответила Аннунсиата, думая, что когда-нибудь обязательно окажется там. Она не забыла предсказание Эдуарда. – Если король вернется в Англию, у нас опять будет новая мода! Как чудесно носить новые красивые платья! Начнутся балы, представления, концерты, и... и королю понадобится жена!
Кит усмехнулся.
– Неужели ваше честолюбие достигло таких высот, кузина? Вы хотите быть королевой Англии? Думаю, вы слышали сплетни о нашем отсутствующем короле.
Аннунсиата вспыхнула. О короле ходило множество сплетен, но большинство их было такими, какие не подобает слушать молодой благовоспитанной леди.
– Нет, не слышала. Я только подумала, что там, где есть королева, должны быть и ее придворные, поэтому будет сделано множество новых назначений.
– Назначений?
– Конечно – фрейлины придворных дам, самой королевы, – ответила Аннунсиата.
Кит погрустнел.
– Но если вы займете место при дворе, вам придется постоянно жить в Лондоне. Вероятно, вам не удастся часто приезжать домой.
– Вы же только что сами сказали, что хотите побывать в Лондоне, – заметила Аннунсиата.
– Вот именно – побывать, а не жить там, – ответил Кит. – Мне придется поехать туда сразу после возвращения короля, просить его вернуть мне мои земли. Но я совсем не хотел бы жить в Лондоне.
– А я хочу! – мечтательно протянула Аннунсиата. – Только представьте себе: королевский двор, богатые и знаменитые люди, знатные мужчины и прекрасные женщины! Великолепные публичные балы и интимные обеды...
– Когда я говорил о вашем визите в Лондон, – перебил ее мечтания Кит, – я думал, что вы поедете со мной.
– С вами?
– Да, как моя жена, – покраснев, добавил Кит.
Мгновение Аннунсиата изумленно смотрела на него, потом отвела глаза и вздохнула. Чувствуя подходящий момент, Кит продолжал:
– Аннунсиата, не кажется ли вам, что нам пора обвенчаться? Мы помолвлены с тех пор, как вы родились, а теперь вам уже пятнадцать лет – подходящий возраст для замужества. Конечно, мое состояние не так уж велико, но король обязательно вернет мои земли, как только вновь воссядет на престол, и тогда... я понимаю, я недостоин вас, но разве такой брак будет позорным? Вы знаете, что я люблю вас, никто не сможет любить сильнее...
– Если хотите поговорить об этом, поезжайте к моей матери, – уклончиво ответила Аннунсиата. Кит пожалел, что не может взять ее за руку, и решил все же довести разговор до конца. Чувствуя себя в невыгодном положении, он смотрел на девушку с высоты седла.
– Разумеется, но я хочу знать ваше мнение. Ваша матушка не будет противиться вашему желанию.
Аннунсиата не была уверена в этом: ей казалось, что мать склонна расстраивать планы своей дочери с тех пор, как она родилась. Во всяком случае, девушке не хотелось думать о замужестве, еще меньше – о замужестве с Китом. Аннунсиате нравился Кит, а с тех пор как уехал Эдуард, она обнаружила, что в компании Кита может быть довольно забавно. Правда, он не ухаживал за ней так неистово, не льстил ей так чудовищно, не дразнил ее так искусно, как Эдуард, однако был более интеллигентным и образованным, чем его дядя; разговоры с Китом радовали Аннунсиату, давая ей возможность поизощряться в остроумии.
