Валерий Евтушенко - Легенда о гетмане. Том II
Но так продолжалось недолго. Железные хоругви Иеремии Вишневецкого при поддержке кварцяного войска и ополчения стремительным броском рассекли казацкую конницу и, смяв пехоту Глуха, Носача и Пушкаря ударили прямо по табору, который казаки передвинули на одну из возвышенностей, но не успели сковать возы одного из его углов цепями. Сражение закипело прямо внутри табора, где казацкие канониры били в упор по прорвавшейся внутрь коннице, а пехота вступила смертельную схватку с «крылатыми» гусарами. Поляки стали нести чувствительные потери и вынуждены были отступить. Ислам-Гирей, рядом с которым находился Хмельницкий, оставивший командовать в таборе Дженлжелея, приказал своим татарам придти на помощь казакам и те тоже ринулись в битву, мощным ударом отбросив хоругви Вишневецкого к позициям, с которых они начали атаку, дав возможность казакам восстановить табор.
Казалось, еще немного и ряды поляков будут окончательно смяты, но в это время в бой вступила королевская гвардия и литовская кавалерия князя Богуслава Радзивилла. В первых рядах этого корпуса выдвинулась артиллерия генерала Пржыемского, открывшая губительный огонь по татарской коннице. Картечь, бившая в упор, производила опустошение в рядах татар, которые, не выдержав огня артиллерии, откатилась назад, а затем и вовсе обратилась в бегство. Возникшая внезапно паника перекинулась и на тех татар, которые не участвовали в сражении. Первыми дрогнули хан и окружавшие его мурзы, ударившись в беспорядочное бегство, за ними устремились и все татары за исключением нескольких тысяч всадников, прикрывавших это паническое бегство. Ворвавшись на территорию коша, поляки застали там брошенные кибитки с татарскими женами и детьми, быков, оставленное имущество.
Казаки, видя, что остались без союзников, обратившихся в позорное бегство, укрылись в таборе, оставив поле сражение в распоряжение противника. Но напрасно казацкие полковники искали своего гетмана — его в таборе не было.
Часть четвертая. Утраченные победы
Глава первая. Берестечко: разгром
Позорное бегство хана со всей ордой в мгновение ока изменило расстановку сил на поле брани. Окруженные со всех сторон польскими хоругвями казацкие полки вынуждены были отступать с большими потерями, а порой и просто бежать с поля боя, чтобы укрыться в таборе за рядами возов. Поляки преследовали и рубили их яростно, без жалости и снисхождения, даже коринфский митрополит Иосааф, благословлявший казаков на битву, не успел добежать до табора, путаясь в полах своей рясы, и, невзирая на его чин священнослужителя, был зарублен кем-то из гусар.
Все же конные полки Богуна, Дорошенко и Серко сумели сдержать хоть ненадолго рвущихся к табору поляков, дав возможность большей части пехоты укрыться за спасительными возами. Едва сумев с трудом замкнуть табор, казаки стали передвигать его ближе в Пляшевой, чтобы не оказаться в полном окружении и, в конечном итоге, уперлись одной из сторон в речку, которая таким образом прикрыла их правый фланг. С тыла вплотную к казацким возам примыкало огромное болото.
С наступлением темноты поляки возвратились на свои позиции, забрав с поля сражения своих погибших и раненых товарищей. До поздней ночи они славили Господа за одержанную победу, воздавали должное героям сегодняшней битвы Иеремии Вишневецкому, Николаю Потоцкому и другим военачальникам, отличившимся в ходе сражения. Окончательный разгром оставшихся в лагере казаков представлялся делом нескольких дней. Орда ушла далеко и хан, по всей видимости, возвращаться назад был не намерен.
В казацком таборе настроение было совсем иным. Под покровом ночи казаки вынесли с поля своих павших товарищей, чтобы с наступлением дня предать их земле по христианскому обряду. Затем Филон Дженджелей, собрав на совет полковников, стал выяснять, что кому известно о гетмане. Тут выяснилось, что отсутствует и генеральный писарь Выговский. Иван Серко что-то хотел сказать по этому поводу, но, подумав, счел за лучшее промолчать.
— Судя по всему, гетмана и Выговского увлек за собой хан во время бегства, — высказал предположение Дженджелей. — Но все это выясним потом, сейчас важнее решить, что нам делать дальше.
— Надо вступить с ляхами в переговоры, — пригладил вислые усы Иосиф Глух. — Может, удастся добиться почетной капитуляции.
— Вступить в переговоры, конечно, не помешает, — высказал свое мнение Богун, — но, когда это ляхи выполняли достигнутые договоренности? Надо думать о том, как вырваться из этой западни, в которой мы оказались.
— Можно навести гати через болото, — с сомнением в голосе произнес Воронченко, — но как по ним вывести все войско и армату? Ляхи тоже не дураки и просто наблюдать за тем, как мы уходим, не станут.
Так и не придя к общему мнению, полковники решили прежде всего возвести валы вокруг табора, а затем действовать в зависимости от обстоятельств. Что касается отсутствия Хмельницкого, то было решено объявить войску, что гетман с Выговским последовали за татарами, чтобы уговорить хана возвратиться назад.
Всю ночь осажденные напряженно трудились, не сомкнув глаз, но зато утром перед изумленными поляками возникла настоящая крепость с земляными валами, частоколом, широким рвом и оборудованными на валах позициями для пушек.
21 июня (1 июля по н.с.) обе армии в основном отдыхали, серьезных столкновений между ними не произошло. Поляки обстреливали казацкий табор из пушек, казаки отвечали им огнем своей артиллерии. К обеду король отправил в Броды за крепостными орудиями, установленные там еще Станиславом Конецпольским, а осажденные, пользуясь передышкой, наращивали и укрепляли валы, а также углубляли ров. День прошел во взаимной перестрелке, не наносившей серьезного урона ни одной, ни другой стороне. Однако с наступлением ночи поляки подвели шанцы под самый казацкий табор, перетащив туда часть орудий. С утра вновь завязалась артиллерийская дуэль, но теперь пушечные ядра из шанцев перелетали через валы и причиняли разрушения внутри табора.
Богун, поднявшись на валы, заметил, что в шанцах кроме канониров, солдат почти нет. Посоветовавшись с Дженджелеем, он возглавил несколько сотен казаков и под огнем противника ворвался в шанцы. Казаки перебили канониров и обслугу, а пушки заклепали.
На следующий день поляки установили орудия на одной из возвышенностей, где раньше стоял татарский кош, но две тысячи казаков во главе с Богуном согнали их оттуда и вывели на холмы пастись своих коней. Однако Конецпольский внезапным ударом конных хоругвей отбросил казаков к их табору, захватив пятьсот казацких лошадей. В течение дня поляки стали сжимать кольцо окружения, возведя мосты через Пляшевую выше и через болото ниже казацкого табора. Но и в распоряжении казаков осталось несколько мостов, через которые они переправлялись через речку и болото еще до начала сражения, поэтому они имели возможность пополнять запасы продовольствия и фуража в ближних селах на правом берегу Пляшевой.
