Лев Никулин - Дипломатическая тайна
За перевалом Хорзар находятся становища курдов, и глиняный форт отделяет курдов от джемшиди, несколько охлаждая их взаимную ненависть. Поэтому, когда вследствие особых причин почти одновременно с пушечными залпами по кварталу министерств в Мирате джемшиди двинулись на Новый Феррах, гарнизон форта дал возможность курдам занять перевал Хорзар. Таким образом, без особого труда предполагалось успокоить воинственный пыл джемшиди. Кроме старых счетов, между этими племенами были новые, совсем недавние — труп Абду-Рахим-хана. Они не были бы джемшиди, если бы не отомстили за смерть знаменитого родича, который взял Новый Феррах и теперь уже превращался в легенду.
Полторы тысячи джемшиди окружили перевал, за которым соблазнительно расположен Новый Феррах. Такое же количество курдов переполнило старый глиняный форт, предвидя позор и гибель противников — кровных врагов.
Перевал Хорзар представляет скалистый красноватый гребень, к которому по карнизу в один метр ширины ведет караванный путь. Карниз расположен двумя зигзагами, круто поднимающимися на перевал под углом в тридцать пять градусов, благодаря чему горные орудия и пулеметы форта имеют полную возможность на расстоянии от десяти до одной версты вплотную бить по противнику, который движется узкой цепочкой по двое–трое в ряд. Все зависит от количества снарядов, патронов и трудолюбия гарнизона.
Первыми по карнизу перевала бросились к форту юноши, почти подростки. Они шли голые, вооруженные одними ножами. Ломающимися, крикливыми голосами они проклинали курдов, оскорбляли их предков, кривлялись и делали бесстыдные жесты в их сторону. Как горные козлы, они прыжками бежали к перевалу. За сто шагов от перевала их скосили, как бы нехотя, нестройными залпами, целясь в ноги, чтобы легко ранить, а потом добивать одного за другим, состязаясь в меткости.
Потом пошли косматые, с высохшей пергаментной кожей, в зеленых чалмах старики, которым пора было умереть, и они хотели умереть в бою, чтобы заслужить рай. Хрипло надрывая голос, они читали нараспев тридцать шестую сурру корана Ясин, которую называют “сердцем корана” и читают над умирающими… “Клянусь мудрым кораном, что ты один из посланников…” И многие увидели рай, не успев докончить первой строфы… “На прямом пути. Это откровение мудрого и милосердного…”
Последними вступили в бой взрослые, крепкие бойцы: они устремлялись, как пущенный сильной рукой метательный снаряд. Добегали до подступов к форту истекающие кровью, пронзенные роем пуль, успевая выкрикнуть последние строфы: “Дождутся только однократного клика, который захватит их в то время, как они будут спорить между собой, не успеют сделать завещаний и не воротятся к своим семействам…” — и падали на трупы родичей.
Так продолжалось до вечера, пока вожди джемшиди не остановили бессмысленной бойни, и они затихли, слушая, как радовались курды, оскверняя трупы и споря из-за винтовок.
Утром джемшиди услышали отчаянный вопль, несшийся с перевала. Находясь по другую сторону горного хребта, они не могли видеть то, что видели курды.
А там в это время происходило следующее. Чудовищная белая птица, которую еще никогда не видел ни один житель долины Лара, грохоча в воздухе, кружила над становищами курдов. Иногда грохот затихал, птица опускалась ниже, и в ту же секунду до перевала доносился ужасный гул. Черные шатры сметались как бы внезапным вихрем. Взбесившиеся лошади и верблюды носились по становищу, сбивая с ног и топча людей.
Дважды так опускалась птица и, повернув, появилась над перевалом. Тогда ее усидели и джемшиди. Самые храбрые смешались и бросились к коням. Но их остановили старейшины. Это было то, о чем писал им из Мирата Меджид. Это была подмога.
Аэроплан Юсуф-бея снижался над фортом. Первый снаряд упал в пропасть, наполнив ущелье тысячами оглушительных перекатов. Второй попал прямо в середину форта, переполненного курдами и солдатами. Оцепеневшие от невиданного ужаса, они понеслись вниз по дороге в Феррах огромными прыжками, охваченные сверхъестественным страхом, срываясь и падая в пропасть. А наездники джемшиди карьером на конях рванулись на перевал, который до этого времени все считали неприступным.
Судьба Нового Ферраха была решена.
КОЛЬЦО АБДУ-РАХИМА
Перси Гифт плотно уселся в седло мотоцикла, взялся за руль и повернулся в сторону Люси. Не сказав ни слова, она села рядом в коляску. Одну секунду его внимание привлекло кольцо с сердоликовой печатью на указательном пальце, которого он раньше не видел у Люси, но она надевала перчатки, и он не успел рассмотреть кольца.
Мотоцикл дрогнул, затрещал и мимо приседающих, пугающихся лошадей выехал узкими уличками на караванную дорогу. Они неслись, оставляя позади лепящийся по склонам пограничный городок, приближаясь к синеватому горному гребню на горизонте. Белые, едкие клубы пыли застилали дорогу, которая медленно поднималась в гору. Из-под синих стекол очков Гифт видел убегающую вверх узкую ленту дороги и рядом сбоку — синюю развевающуюся вуаль над головой Люси. За первым невысоким перевалом открылась долина, и через двадцать минут на горизонте показался зубчатый желтый прямоугольник стен Нового Ферраха.
Так прошло два часа — жара, пыль, едкий запах бензина и грохот мотора.
Ветер хлестал прямо в лицо, и Люси ехала, зажмурив глаза, вследствие чего она не видела ни дороги, ни города на горизонте.
Сдавленное восклицание Гифта заставило ее открыть глаза. Он указал ей на песчаные, обточенные ветром холмы, и она с трудом разглядела шесть всадников на горной тропе. Ветер развевал концы длинной чалмы, как флаг над головой всадников…
— Джемшиди?… — она старалась перекричать треск мотора.
— Да. Черные чалмы…
Он оглянулся назад, соображая, стоит ли возвращаться, но раздумал. Мотоцикл рванулся. Люси тряхнуло и чуть не выбросило из коляски. Ясно, что он хочет проскочить в Феррах.
Всадники скакали наперерез, помахивая ружьями, но сразу остановились. Они стояли как бы в центре полукруга, дорога шла мимо них. Не догонит конь — догонит пуля.
Не слышно выстрелов, но впереди, подымая облачка белой пыли, ударялись пули о камни дороги. Пыльная туча, подымаемая мотоциклом, временами застилала дорогу. Перси был спокоен — перевал близко, еще две–три минуты, и джемшиди их не увидят. Вдруг сбоку, совсем близко, рядом с Гифтом, раздался револьверный выстрел. Мотоцикл кинуло вниз и потом подбросило. Гифт механически затормозил, передняя шина обвисла. Когда он выпрыгнул из седла, то увидел руку Люси с револьвером, все еще вытянутую по направлению к переднему колесу. Она тоже прыгнула из коляски на дорогу и сказала Гифту, который, все еще ничего не понимая, смотрел на руку с револьвером:
