Алекс Ратерфорд - Вторжение в рай
— Нам надобно найти безопасное укрытие, где мы сможем переждать зиму и откуда совершим первые набеги. Я помню, как однажды летом, обучая военному делу, ты взял меня с собой в поездку по северным горам, в маленькую глинобитную крепостцу, гарнизоном которой командовал один из людей Тамбала. Место дальнее, там почти никто не бывает. По-моему, нам бы оно подошло. Что думаешь?
— Как же, помню я это место. Ты прав, оно укромное и вполне может послужить нашим целям.
Так и получилось, что четыре месяца назад они отправились в горы. Сопровождало их всего двести воинов. Бабур, с помощью Вазир-хана, произвел тщательный отбор, составив отряд отчасти из заслуживших полное доверие ветеранов, вроде Байсангара, в основном же из молодых бойцов, лишенных семейных связей. Остальные были отправлены по домам с напутствием — ждать его зова, каковой непременно последует. В начале второй недели их перехода пошел снег, валивший тем сильнее, чем выше они забирались в горы.
— Как думаешь, Вазир-хан, далеко мы еще от той крепости?
— Повелитель, мы бы ее уже сейчас видели, если б не эта дрянная погода. Но, с другой стороны, ее защитники тоже нас не видят, и это хорошо. Предлагаю сделать привал под теми деревьями: подкрепиться вяленым мясом, еще оставшимся в наших седельных сумах. А я тем временем вышлю вперед разведчиков.
Пятеро разведчиков отсутствовали полтора часа, и все это время снег, то усиливаясь, то ослабевая, шел непрерывно. Когда бойцы вернулись, их кони были покрыты снежной коркой, а губы начавшего докладывать командира посинели и еле шевелились от холода.
— Крепость за поворотом, не дальше чем в двух милях отсюда. Судя по полному отсутствию следов ног и копыт, сегодня оттуда никто не выходил, патрули не высылались, аванпосты не выставлялись. Мы спешились и подобрались так близко, что учуяли, как оттуда тянет дымком, надо думать, кухонным. Но главное, ворота у них открыты. Похоже, им просто не приходит в голову ожидать атаки в такую погоду.
— Значит, скоро они будут неприятно удивлены. Вазир-хан, не будем затягивать: мы должны подобраться туда под прикрытием снегопада, пока он не прекратился. Пусть разведчики осторожно доведут нас до поворота, за которым дорога ведет к воротам. С того места рванем к ним галопом. По коням!
Вазир-хан кивнул, и через пять минут всадники, в колонну по одному уже ехали вверх по пологой горной тропе к укрытой между гор долине. Примерно через пару миль, когда снегопад слегка поутих, Бабур разглядел впереди тень скалистого выступа. Заметив его взгляд, командир разведчиков пояснил:
— Поворот как раз там, за скалой. Оттуда до ворот крепости не больше тысячи шагов, по прямой. А дорога прямо отсюда начинает расширяться.
— Отсюда и начнем атаку. Пусть воины оставят при себе лишь оружие, а переметные сумы, тюки, котомки, — сложат здесь, у скалы. Мы должны домчаться от поворота до ворот так быстро, насколько позволит снег.
Бойцы принялись готовиться к броску, но не успели закончить, как снег неожиданно прекратился, и впереди на белом фоне отчетливо обрисовался темный силуэт крепости.
— Все, кто готов, — в седло! Мы должны атаковать, пока нас не заметили! — закричал Бабур, выхватывая из ножен Аламгир.
Вскочив в седло, он припал к конской гриве и погнал своего вороного скакуна галопом к воротам, все еще остававшимся открытыми. Сразу за ним скакало не больше десяти всадников, остальные растянулись сзади. Кровь стучала у него в ушах. Когда до ворот оставалось не больше двухсот шагов, изнутри донеслись крики — их увидели. Защитники налегли на створы ворот, чтобы закрыть их и оградиться от неожиданной угрозы, но сделать это быстро мешал толстый слой снега. Два человека выскочили наружу и принялись ногами отбрасывать снег, чтобы ускорить дело.
— Застрелить их! — выкрикнул Бабур, не замедляя скачки.
И через несколько мгновений один человек рухнул со стрелой в горле, а второго он сам, уже домчавшись до ворот, полоснул Аламгиром. Судя по ощущению, клинок рассек плоть, но юноша даже не оглянулся, а натянув поводья, резко развернул коня, направляя его в проем так и не успевших закрыться ворот. Вороной всхрапнул, и Бабур почувствовал, что одно его копыто слегка поскользнулось, но конь устоял, и всадник влетел под арку. Так же как и трое других, следовавших вплотную за ним.
Но четвертому это не удалось. Бабур услышал глухой удар, когда лошадь упала вместе со всадником, перекрыв проезд.
Юный эмир прорвался в крепость, но с ним было всего три человека. Оглядевшись, он увидел людей, со всех ног бегущих к воротам из широких, распахнутых дверей строения, видимо служившего здешними казармами. Некоторые на бегу пытались натянуть кольчуги, другие вытаскивали оружие.
— Вперед! В атаку!
Бабур снова ударил коня пятками в бока и вместе с тремя своими бойцами обрушился на растерянных, застигнутых врасплох защитников крепости, рубя налево и направо. Приметив, что высокий мужчина, похоже, один из командиров гарнизона, нырнул обратно в здание, юноша поскакал за ним, проехал, припав к конской шее, под притолокой и, оказавшись внутри, в полумраке понял, что те два-три десятка бойцов, что выбежали наружу, как раз и есть весь здешний гарнизон. Кроме преследуемого им командира внутри никого не было. Тот успел подбежать к оружейным козлам, схватил копье и щит, после чего развернулся навстречу юному эмиру.
— Бросай оружие! Это приказываю я, Бабур, законный правитель Ферганы.
— Не брошу. Ты не мой владыка, мое имя Ханиф-хан, и я присягнул Тамбалу, ныне правящему страной. Если хочешь получить мое оружие, попробуй отнять в бою.
Бабур спрыгнул с коня и с Аламгиром в руке устремился на противника, который, как только позволила дистанция, сделал выпад копьем. Юноша отпрыгнул, но при этом зацепился ногой за ножку одного из низких столов, заставленных блюдами с остатками пищи. Раскинув руки, он грохнулся на стол, сшибая с него грубые деревянные чаши и расплескивая их содержимое. Правое запястье ударилось о край большущего металлического казана, наполовину наполненного тушеным мясом, и меч выпал из его руки.
Ханиф-хан, стремясь воспользоваться полученным преимуществом, бросился за него и, перехватив копье обеими руками, занес над головой, чтобы вонзить противнику в незащищенное горло, но тот успел схватить деревянное блюдо и прикрылся им, как щитом. Копье вонзилось в него, но не расщепило, а застряло. Перекатившись по разгромленному столу, Бабур выпустил блюдо, схватился за древко копья и, резко крутанувшись, вырвал его из рук Ханиф-хана.
Ничуть не обескураженный, тот отскочил назад и выхватил из-за пояса тонкий кинжал. Поднимать выроненный Аламгир у Бабура времени не было, поэтому он ударил врага его же копьем, сшибив наконец засевшее на острие блюдо. В тот же миг ему обожгло болью щеку. Как оказалось, Ханиф-хан метнул в него кинжал, целя в горло, но промахнулся. Юноша отделался царапиной, а вот в противника теперь нацелилось острие копья. Тот попытался увернуться, но успел сделать лишь пол-оборота. Наконечник угодил ему в правый бок, и он упал среди столов и подушек. Бабур, повернувшись, вырвал копье из раны и, не мешкая ни на миг, нанес второй удар, второй раз в шею, пришпилив противника к лежавшей на полу подушке, которая тут же стала впитывать в себя хлещущую из раны алую кровь.
