Саймон Скэрроу - Гладиатор по крови
Наклонившись, Катон с яростью заглянул в глаза Аттикусу и стиснул рукой его горло.
— Попробуй сделать хоть что-то еще в этом роде, и клянусь, я немедленно перережу тебе глотку. Понятно?
Задыхаясь, Аттикус кивнул. Катон на мгновение усилил хватку, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, и посмотрел на возню позади повозки. Первый фургон еще двигался вперед, пользуясь пространством, расчищенным декурионом и его людьми. Однако отчаянный напор толпы, ринувшейся к зерну, разделил вереницу возов на две части, заставив остановиться остальные три фургона и их охрану.
Повернувшись к Макрону, Катон крикнул:
— Езжайте дальше! Я займусь остальными возами.
Макрон кивнул, и центурион спрыгнул на землю, переступил на месте, чтобы сохранить равновесие, и достал меч. Пробившись ко второму возу, он неподвижно замер перед копошащейся над просыпанным зерном толпой.
— Ауксиларии! Ко мне! Стройся клином!
Катон остановился посреди дороги, и солдаты Двенадцатой построились клином за его спиной. Убедившись в том, что люди его готовы, он набрал полную грудь воздуха и во всю глотку крикнул:
— Щиты ста-авь, копья к бою!
С грохотом древки копий ударили в ободья щитов, составленное из железных наконечников острие обратилось в сторону толпы.
— Ша-агом! — гаркнул Катон, задавая ритм. — Раз… два… раз… два!
Клин ровным шагом приближался вперед, и лица в толпе начали оборачиваться к наступающему строю. Хватая последние горсти зерна, горожане пытались протиснуться в безопасное место.
— Нас убьют! — прозвучал пронзительный голос, и с полными паники воплями горожане разбежались перед наступающими солдатами. Катон крикнул через плечо:
— Фургоны — вперед! Не останавливайтесь, пока мы не доберемся до акрополя.
За спиной грохотали колеса, Катон размеренным шагом шел вперед, сапоги ауксилариев топтали рассыпанное зерно. Перед самым строем какой-то старик, споткнувшись, упал на землю и пытался подняться на ноги, один из солдат движением щита отбросил старика в сторону. Тяжко рухнув на колено, тот свернулся клубком и застонал, держась за ушибленный сустав. Ауксиларий опустил копье, направив острие в старика, но Катон остановил его движением меча.
— Не надо! Пусть живет… переступи через него.
Старика оставили лежать на земле, и когда возы приблизились к нему, тот в ужасе уставился на сотрясавшие землю прочные колеса тяжелых фургонов. Кони аккуратно переступили через лежащего, однако ужас его никак не мог воздействовать на колеса, и Катон, оглянувшийся на тонкий, полный муки крик, с облегчением увидел, что старик все-таки сумел в последний момент вывернуться из-под колеса. Центурион продолжал свое движение по дороге, и задержавшиеся на ней горожане стремились убраться подальше от смертоносных наконечников копий.
Уже перед самыми разрушенными воротами из толпы вылетел камень, ударившийся в щит всадника. Через мгновение за ними последовали другие, чередуясь с комками грязи и навоза, брызги которого разлетались вокруг.
— Не обращать внимания! — рявкнул Катон. — Вперед!
Арьергард колонны втянулся в город и продолжил свое движение по главной улице, уже расчищенной от обломков организованными Макроном рабочими бригадами. Некоторые из горожан увязались следом за ними, все еще бросая в солдат все, что попадалось под руку, но, наконец, сдавшись, они отступили и повернули к своим шатрам, выкрикивая последние оскорбления. Макрон ожидал их на откосе, ведущем к воротам акрополя. Увидев Катона, как раз смахивавшего грязь с плеча, Макрон горестно улыбнулся:
— Что я говорил… Мы всегда в дерьме по самые уши.
— Не скажу, что получил удовольствие, однако мы доставили фургоны в безопасное место, — заметил Катон. — Хватит еды хоть на какое-то время.
— После чего нам придется выйти из города и повторить операцию, — Макрон повернулся к первому фургону и ткнул пальцем в сторону Аттикуса. — Отлично сработано, приятель. Едва не развязал кровопролитие среди своих же собратьев. Доволен?
Аттикус затряс головой:
— Моей вины здесь нет.
— Есть, и еще какая. Если бы ты не выкинул эту штучку, никаких хлопот у нас не возникло бы. — Макрон дал знак двоим своим людям. — Этого обратно в тюрьму. И не кормить следующие два дня.
— Что?!
— В порядке компенсации за выброшенное тобой на землю зерно.
Когда Аттикуса в цепях спустили с фургона и увели, глянув в сторону лагеря беженцев, Катон устало покачал головой:
— Мало нам мятежников на свою голову, так еще и свои горожане во враги лезут.
— Сын мой, благодарностей мы не дождемся, — согласился Макрон, жестом предложив остальным повозкам подниматься к воротам акрополя. — И, невзирая на это, обязаны делать все возможное ради спасения этих людей.
— Ты прав, — ответил Катон и, помолчав несколько мгновений, негромко добавил: — Не хотелось бы говорить так, но если мы не получим никакой помощи извне, причем без особой задержки, в провинции воцарится полный хаос… кровавая баня. И мы почти не способны помешать этому.
Глава 12
— Как, по-твоему, Портиллус годится для такой работы? — спросил Катон, когда они на следующее утро выехали из Маталы. Позади обоих центурионов ехал кавалерийский эскорт. Юлия сидела рядом с возницей в небольшой повозке, находившейся посреди колонны всадников.
— Он знает, что надо делать, — ответил Макрон. — Вечером я отдал ему все необходимые распоряжения. Кормить народ. Удерживать подальше от города восставших рабов. Дело простое. С ним способен справиться даже Портиллус. Если случится что-либо неожиданное, пусть посылает гонца в Гортину и просит указаний. В любом случае, ему не придется иметь дело с Аттикусом.
Макрон кивнул в сторону колонны, в хвосте которой между двумя крепкими всадниками ехал этот нарушитель спокойствия.
— Что ты намереваешься делать с ним?
— Он отважен и стоек, а если научится держать язык за зубами, его можно будет зачислить в Гортине в одну из когорт.
— А если он не согласится?
— В таком случае я предложу ему на выбор другой вариант. Либо ты берешь в руки копье, либо остаешься в цепях.
— С твоей стороны это честное предложение, — кивнул Катон, возвращаясь мыслями в Маталу. Положение в городе оставалось достаточно надежным. Хотя защитить лагерь беженцев не представлялось возможным, у Портиллуса было достаточно людей для того, чтобы защитить акрополь, в котором хватало места, чтобы разместить всех горожан при возникновении внешней опасности. Катон мысленно укорил себя за то, что допустил возможность нападения мятежных рабов на город. Однако предвидеть следует любую ситуацию. Даже такую. — Он справится… не сомневаюсь.
