KnigaRead.com/

Иван Дроздов - Голгофа

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Иван Дроздов, "Голгофа" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— У вас сейчас есть золото? — спросил Сергей.

— Да, есть. И уже немало.

— Мужские кольца, перстни, женские украшения есть?

— Да, и очень ценные.

— Ты сейчас сходи на склад и принеси для каждого мужика, отлетающего в Австралию, по два массивных кольца, по два перстня с крупными бриллиантами, а для женщин — колье, браслеты, серьги и всякое другое. Это на случай, если в Австралии будут у нас осложнения с деньгами.

— Хорошо. Я сейчас принесу.

И Качалин пошел в дом, а Евгений скрылся за углом. Потом он, как и обещал, вернулся с драгоценностями и незаметно для других положил их ему в карман.

Качалин сказал:

— Отвезешь нас в Москву.

Евгений ничего не ответил. Он беспрекословно подчинялся начальнику.

Выехали через час, задолго до рассвета. Вскоре выкатились на хорошую грунтовую дорогу, а там и на Московское шоссе, по которому пошли со скоростью сто десять километров. В десятом часу утра они были уже в столице, мчались по Ленинградскому проспекту и затем свернули на проспект Мира, где невдалеке от гостиницы «Космос» Качалиным была недавно куплена трехкомнатная квартира.

Женщинам Сергей показал спальню с двумя кроватями, удобным диваном, двумя креслами и великолепным видом на кишащую ларьками площадь перед метро «ВДНХ» и открывавшееся вдали пространство, где в тени высоких деревьев утопали дворцы некогда такой оживленной и праздничной Сельскохозяйственной выставки.

— Советую вам хорошо отдохнуть перед дальней дорогой. Полетим не куда–нибудь, а в Австралию, на юго–запад континента.

— Я никогда не была в Австралии, и в Антарктиду мне бы хотелось слетать! — воскликнула жадная до новых и сильных впечатлений Александра. Ей не хотелось расставаться с мотоциклом и ребятами, которые так легко и просто приняли ее за командира, но она верила, что скоро к ним вернется и вновь будет носиться по грунтовым дорогам псковщины, новгородчины и всей прибалтийской земли.

Сергей сел на диван и пригласил женщин присесть с ним рядом. Вынул из кармана целую горсть драгоценностей и стал примерять им на руки кольца, перстни, браслеты.

— Ай, какая прелесть! Это мне? Навсегда? — вскрикивала Саша. — Мама не покупает дорогих вещей — боится, что жулики прибьют меня в лифте или у подъезда дома.

Качалин подобрал ей золотое кольцо и два перстня с бриллиантами, дорогие серьги, а на шее прикрепил колье, стоившее многие десятки тысяч долларов. Так же щедро одарил Нину Ивановну.

— Это вам на случай, если не будет денег. Сейчас вроде бы не разрешают много везти с собой. А по чекам еще не известно, получим или нет.

Саша возразила:

— Я никогда и никому не продам эти прелестные вещицы. Пешком дойду до России, а не расстанусь с ними.

— По морям и океанам не дойдешь.

— Я маме позвоню. Она пришлет деньги — и мне, и Нине Ивановне. А если надо, и вам с Николаем Васильевичем. У мамы есть деньги. Я надеюсь, звонить–то из Австралии можно?

— Звонить отовсюду можно. Связь сейчас через спутники. Хоть и в Антарктиду поезжай.

В дверях появился Шахт.

— Билеты будут вечером. Вылетаем завтра в четырнадцать часов. В Австралию разрешают взять с собой три тысячи долларов.

Вынул из сумки доллары, стал считать.

— Вот вам… каждому по три тысячи. Когда по моим чекам возьмете в банке деньги, этот долг вернете мне.

— Но я бы хотела приодеться и взять с собой теплые вещи, — сказала Нина Ивановна. — Насколько я знакома с географией, юг Австралии недалеко от Антарктиды, там холодно.

— Нет, к счастью это не так. Климат там сродни нашему южнороссийскому. Но вот остров Кергелен, где у меня рыбный завод и куда я обязательно поеду, — самое гиблое место на земле. Двести пятьдесят дней в году дуют холодные сырые ветры, лютуют штормы, а облака ходят так низко, что могут сбить шапку. На острове живут смелые суровые люди. И если вы пожелаете, полетим туда вместе. Так что теплая одежда не помешает.

— И я хочу на остров Кергелен! — захлопала в ладоши Саша. — Я буду везде потом говорить: была на острове Кергелен, а это самое гиблое место на земле. Но позвольте, а на уроке географии нам говорили: самые крутые ветры бывают у нас под Новороссийском. Там будто бы дует норд–ост, и это называют полюсом ветра.

— Полюс ветра может быть и у нас, но самое ветреное, суровое и промозглое место — там, на Кергелене. Мне так говорили рыбаки.

— Если бы вы нас отпустили с Сашей, я бы и ее приодела.

— И я бы непрочь кое–что захватить с собой, — сказал Николай Васильевич. — Нельзя ли нам подскочить домой? Мы с Ниной Ивановной живем рядом, в одном подъезде.

— Хорошо, — согласился Качалин. — Евгений вас отвезет.

И через несколько минут они уже мчались по Садовому кольцу на Кропоткинскую.

Сборы вещей были недолги, и скоро они вернулись. Саша, любившая как все девушки, красиво одеться, была неузнаваема: Нина Ивановна снабдила ее самыми модными и дорогими платьями, куртками, плащами. Комплекция у них была одинаковой, нарядов Нина Ивановна из Америки привезла много — они выглядели так изящно и изысканно, что вполне бы могли сойти за самых ярких звезд киноэкрана. Николай Васильевич так же основательно принарядился и вдобавок ко всему взял с собой увесистый кожаный чемодан.

Назавтра в четырнадцать часов по московскому времени они взлетели, и самолет взял курс на далекий и таинственный континент Австралию.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Самолет нашего российского Аэрофлота, еще не полностью разрушенного улыбчивым маршалом–мутантом Шапошниковым, в десятом часу утра по местному австралийскому времени приземлился на полосе Мельбурнского аэропорта. Отсюда российские гости в тот же день и уже на небольшом самолете австралийской национальной авиакампании прошли очередное плечо своего маршрута и ступили на прибрежную землю крайнего юго–запада континента в пригороде портового города Перта. И сразу же для наших путников открылись необычные, можно даже сказать, необыкновенные впечатления. Самолет еще катился по бетонному полю, а Саша и Нина Ивановна, сидевшие у окна, были поражены безлюдьем и отсутствием всякого рода машин и механизмов, снующих обыкновенно в других портах и около аэровокзалов, и у входных дверей и ворот многочисленных построек на аэродроме. Собственно, здесь и не было построек, и на поле одиноко стояли с десяток будто бы забытых кем–то самолетов, два из которых были совсем маленькие и, казалось, предназначались для небесных прогулок или спортивных занятий. Аэровокзал похож на многие другие аэровокзалы — приземистый, стеклянный и просторный, но людей в нем и возле него было мало. И зачем он здесь такой просторный и большой, было непонятно. Никто не встречал гостей из России, и трап к самолету долго не подавали, что так же свидетельствовало о каком–то странном полусонном состоянии, словно самолет прилетел не в большой портовый город, а приземлился на поле заштатного аэродрома в каком–нибудь районном центре.

Не знали наши путешественники, что именно в день их прилета работники аэропорта устроили забастовку и самолетов принимали мало.

Так же вяло и без каких–либо задержек и конфликтов проходили аэродромную таможню, вышли затем на площадь и без всяких проволочек сели в такси и поехали. И дорога вела их по месту ровному, пустынному. Деревья обочь дороги жались друг к другу стайками и были странными; голые стволы тонкие и необыкновенно высокие, негустыми шапками упирались в самое небо.

— Это эвкалипты, — сказал Шахт. — Австралийские эвкалипты.

— Но почему на них так мало листвы? — спросила Саша.

— Тут ветры сильные дуют, как у нас в Новороссийске. Там норд–ост, а тут океанский теплячок называется. Если брызги с океана несет или дождь нагонит, то теплый, точно душем поливает. А вообще–то нрав у здешней погоды под стать петербургскому, только на пять–восемь градусов теплее. И сезона дождей у нас не бывает, случается, зарядит надолго, но чтобы так, как здесь, — если уж зарядил, то льет месяцами… Потому, наверное, и крона деревьев точно борода татарина, редкая и лишь на самой макушке. Ветер–то и не валит деревья. Стоят они по тысяче лет, может, и больше.

Шахт философствовал, но в точности ничего не знал, и растительный мир этого прибрежного уголка крайнего юга Австралии тоже не знал. На реплику Саши «Кусты тут странные» заметил: «Тут все для нас непонятно. И кусты у них не по–людски растут — стелются над самой землей и вместо листьев будылье какое–то, точно змеи в разные стороны ползут».

По боковым стеклам кабины и по ветровому резвыми ящерицами ползли струйки влаги, на улице шел дождь. Машина петляла между невысокими холмами, поросшими то сплошным покрывалом стелющегося кустарника, то стайками или рядами эвкалиптов, а когда взлетали на вершину холма, взору открывался океан. Иногда дорога подводила их близко к берегу, и тогда впечатлительная, восторженная Саша устремляла изумленный взор в безбрежную даль Индийского океана, с тайным трепетом оглядывала пенистые гребни волн, но машина снова ныряла во впадину между холмами, и Саша переводила дух, ждала новой встречи с океаном.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*