Юлия Галанина - Волчий замок
— Потому, дорогой господин виконт, — оскалила в лютой улыбке зубы Жаккетта. — что моя задница стерта от пяток до ушей. Не удивлюсь, если окажется, что я уже приклеилась вытекающей из меня кровью к вашей лошади намертво.
— Вы совсем не умеете ездить… — зевнув, сказал виконт. — Так не годится, нужно будет это исправить. Сидите, я пришлю людей. Спокойной ночи!
* * *Не успела Жаккетта удивиться добросердечию виконта, как выяснились истинные размеры этого добросердечия.
В пустой двор спустился толстый, заросший волосами мужик, похоже, из тех, что использовались для черной работы на кухне. Не предпринимая никаких попыток снять Жаккетту, он застыл около коня.
— Что ты ждешь? — прошипела Жаккетта. — Хозяин же велел снять меня!
— Да, госпожа, нет, госпожа, — отозвался мужик. — Господин велел снять вас, когда приедут остальные. Ждите, госпожа.
— Ты с ума сошел? — не поверила ушам Жаккетта. — Да я сейчас свалюсь с этой скользкой твари!
— Не надо, госпожа… — попросил мужик. — Ждите госпожа. Господин велел.
Площадь была пустынна, окна здания темны. Лишь на втором этаже светились два окна — спальня виконта. И его черный силуэт застыл в одном.
Переступал с ноги на ногу конь. Ему тоже не нравилось, что всадница продолжает сидеть. Стоять под седоком было куда тяжелее, чем двигаться.
Жаккетта решила пустить все своим чередом.
Сидится пока — будет сидеть. Когда начнет падать — даже не пошевелится, чтобы выправиться. И пусть все идут к дьяволу!
Чтобы было не так больно, она принялась убеждать себя, что не имеет сейчас к своему телу никакого отношения. Кто-то чужой сидит на чужой лошади, а она — одна душа — парит рядом над площадью. Ей хорошо, тела нет, значит, ничего не болит и к земле не тянет.
Можно подняться ввысь над замком, можно полетать над темным лесом, посмотреть, как осторожно выходят на прогалины хитрые кабаны и их туши словно облиты лунным светом.
Можно вернуться в замок, втянуться легким туманом в приоткрытую дверь, по темным коридорам добраться до спальни виконта и плюнуть ему на макушку. Мелочь, а приятно…
Долго ли, коротко ли грезила так наяву Жаккетта, но когда очнулась, рядом уже стояла на плитах площади Жанна.
Жаккетту сняли с седла и донесли до отведенной им комнаты.
Похлопывая хлыстом по юбке, Жанна с надменным видом поднялась сама.
Окна виконта погасли.
* * *Когда виконт ускакал в ночную темень, увозя неизвестно куда Жаккетту, Жанна с одной стороны обрадовалась, что теперь выть над душой некому, с другой стороны испугалась: слишком уж непроницаемы были лица у людей виконта.
Но ее страхи на этот раз не оправдались, кавалькада просто потянулась обратно в замок.
Всю дорогу Жанна с ужасом вспоминала вой виконта.
«Вот так попали! Права была Жаккетта, он откровенно безумный.
Ну надо же было такому случиться — именно им и нарваться на ненормального!
И почему он помешан на Востоке с гаремами, а не на чем-нибудь другом! На коллекционировании наколенников от лат…
Да еще вдобавок этот господин, судя по всему, считает себя одиноким волком. Что-то нехорошо становится, как вспомнишь этот вой!
И лица его людей просто каменные… Такие зарежут и уголком рта не дернут. Откуда он только их набрал? Луветьеры…[10]
От всего этого места волосы дыбом встают! Ой, надо было домой, в Монпезá ехать, оттуда уже в Ренн. Хоть и не с такими удобствами, за собственные деньги, а все-таки не попали бы сюда, в лапы безумного виконта».
Жаккетту прогулка надолго вывела из строя, это Жанна поняла сразу. И не в моральном, а в прямом физическом смысле. Значит, совершить попытку бегства до того, как левое крыло будет отделано под султанские покои, вряд ли удастся…
Теперь Жанне даже понравилось, что у них с Жаккеттой одна кровать на двоих. Не так страшно будет спать в этом неприятном месте, когда чувствуешь рядом живого человека, хоть и камеристку.
* * *Вконец измученная Жаккетта заснула в том же положении, в каком ее уложили в кровать, не пошевельнувшись и не сказав ни слова.
Жанна с ледяным лицом выпроводила всех.
Когда осталась одна в комнате со спящей Жаккеттой, вздыхая, разделась сама и тоже забралась под одеяло.
Ей упорно казалось, что это сон, неприятный сон. Ну не может все это наяву твориться, слишком нелепо!
Но очнуться от сна не удавалось, спина и поясница ныли по-настоящему, ныл синяк на икре, оставленный крепким сучком, задевшим ногу.
Потушив свечу, Жанна закрылась одеялом с головой и уснула. Но вскоре ее пробудили заунывные звуки.
Что это — Жанна понять не могла.
Звуки шли с улицы. Жанна, словно кто-то ее вел, встала с постели и подошла к окну.
Луна прекрасно освещала пустой внутренний двор.
По нему кругами расхаживал в длинной белой рубашке виконт и извлекал из простой дудочки немыслимые по тоскливости звукосочетания.
Они очень походили на его недавний вой…
Жанна, стоя у окна, жалобно и безнадежно выругалась такими словами, от которых смутился бы даже старый морской волк.
Глава IV
Утром их опять пригласили к виконту на совместный завтрак.
Жаккетта уже давно уяснила, что всегда надо пользоваться маленькими радостями жизни, если подворачивается случай. А то потом поздно будет.
Поэтому во время трапезы у виконта она решила, не церемонясь, налегать на еду. Благо, все условия есть. Госпожа Жанна расстроена и под столом не пинает, в еде не ограничивает. Виконту все равно. Значит, надо успевать, кто знает, не посадят ли их в скором времени на хлеб и воду.
— Как вам спалось, прекрасные дамы? — опять был мил и любезен виконт.
— Великолепно! — отозвалась Жаккетта, занятая важным выбором, что же предпочесть: печеночный паштет или ломтик кабаньего окорока. — Только какой-то дурак ночью в дуду дудел, спать не давал. А так ничего.
— Это виконт… — прошипела испугавшаяся Жанна.
Жаккетта выбрала паштет и послушно поправилась:
— Только какой-то виконт ночью в дуду дудел. А у вас как ночь прошла?
— Только особенности вашего воспитания могут объяснить странности вашего поведения! — почему-то не стал рассказывать про свою ночь виконт.
— Вы тоже очень милы, когда не воете! — обрадовалась комплименту Жаккетта.
Жанна мысленно приготовилась к тому, что после завтрака их отведут в подземелье.
От выходок непосредственной Нарджис нормальный-то человек взъярится, не то что помешанный.
