Эмилио Сальгари - Пираты Малайзии
— Посмотрим, — сказал Сандокан.
Он взял крисс и осторожно вспорол по всей длине грубую ткань, открыв завернутого в нее Тремаль-Найка.
Индиец имел вид мертвеца. Его мускулы закаменели, кожа вместо бронзовой стала сероватой, глаза закатились, обнажив белки, а губы, покрытые кровавой коростой, раскрылись. Всякий, увидев его, сказал бы, что этот человек погиб от какого-то сильного яда.
— Хозяин мой! — повторил Каммамури, склонившись над ним. — Мне страшно на него смотреть. А это правда, капитан, что он не умер?
— Я тебе это гарантирую, — отвечал Сандокан.
Маратх приложил руку к груди Тремаль-Найка.
— Его сердце не бьется, — сказал он с ужасом.
— Но он не мертв, я тебе сказал.
— А можно оживить его сейчас?
— Это невозможно.
— А завтра…
Не успел Сандокан ему ответить, как внизу, на равнине раздался громкий свист: сигнал тревоги.
Сандокан, присевший на корточки перед Тремаль-Найком, тут же вскочил на ноги с ловкостью тигра. Быстрым взглядом он окинул равнину.
— Кто-то приближается сюда, — сказал он. — Возможно, нам грозит опасность.
Какой-то человек мчался к ним в темноте со скоростью оленя. В правой руке его была обнаженная сабля, сверкавшая в лучах луны, как серебряная. Через мгновение, одним прыжком перескочив ограду, он оказался возле Сандокана.
— Это ты, Самбильонг? — спросил Тигр Малайзии, нахмурив брови.
— Да, мой капитан, — ответил пират голосом, прерывающимся от быстрого бега.
— Что случилось?
— На нас вот-вот нападут.
Сандокан вздрогнул и схватился за саблю.
— Сколько их?
— Человек шестьдесят, капитан. Я видел, как отряд вооруженных людей вышел из города и быстро направляется к этому месту, — сказал Самбильонг.
— Они точно направляются сюда?
— Да, капитан.
— Что же случилось в таком случае, что там произошло?.. А Янес?.. Гром и молния! Неужели его разоблачили?.. Ну берегись, Джеймс Брук, берегись!..
— Что будем делать? — спросил Самбильонг.
— Соберем наших людей прежде всего.
Один из пиратов коротко свистнул, и по его сигналу все остальные собрались вокруг Сандокана.
— Нас пятьдесят шесть, — сказал Тигр. — Но все храбрецы. Нас не испугают и сто человек.
— И даже двести. — Самбильонг обнажал саблю. — Если Тигр Малайзии прикажет, мы обрушимся на Саравак и сожжем его.
— Этого я пока что не хочу, — сказал Сандокан. — Слушайте меня.
— Говорите, капитан.
— Ты, Самбильонг, возьмешь восемь человек и засядешь за теми деревьями. Ты, Танадурам, возьмешь столько же и спрячешься за другой группой деревьев, прямо напротив Самбильонга.
— Хорошо, — сказали оба вожака.
— Ты, Айер-Дак, возьмешь трех человек и расположишься посередине кладбища.
— Ладно.
— Но притворишься, что копаешь яму.
— Зачем?
— Чтобы позволить солдатам безбоязненно подойти ближе. Я же с остальными спрячусь за изгородью и, когда будет удобный момент, дам сигнал к атаке.
— Что это будет? — спросил Самбильонг.
— Ружейный выстрел. По этому сигналу вы все разрядите ваши карабины по врагу, потом нападете на него с саблями.
— Отличный план! — воскликнул Танадурам. — Мы возьмем их в кольцо.
— По местам! — скомандовал Тигр.
Самбильонг со своими людьми притаился в чаще справа; Танадурам с другими — слева. Тигр Малайзии спрятался за изгородью, окруженный всеми остальными, а Айер-Дак с товарищами расположился возле Тремаль-Найка, притворившись, что копает землю.
И вовремя. Двойная шеренга солдат внезапно вышла на равнину, следуя за человеком, одетым в белое. Они двигались молча, с ружьями наперевес, готовые в любой момент открыть стрельбу.
— Каммамури, — сказал Сандокан, внимательно следивший за вражеским отрядом, — ты видишь того человека, одетого в белое!
— Да, капитан.
— Можешь сказать мне, кто это?
Маратх прищурил глаза и пристально всмотрелся в идущего.
— Капитан, — сказал он с волнением, — этот человек — раджа Брук.
— Он!.. — с ненавистью воскликнул Тигр. — Он идет схватиться со мной!.. Ну, раджа Брук, ты погиб!
— Вы хотите убить его?
— Первый же выстрел достанется ему.
— Вы этого не сделаете, капитан.
Тигр Малайзии обернулся к Каммамури, оскалив зубы.
— Кто мне помешает? — спросил он гневно.
— Возможно, капитан Янес у него в плену.
— Твоя правда.
— Не будет ли лучше, если мы захватим раджу?
— Понимаю. Ты хочешь взять заложника.
— Да, капитан.
— Хорошая мысль, Каммамури. Но я ненавижу этого человека, причинившего малайским пиратам столько зла.
— Янес стоит больше, чем раджа.
— Ты прав, маратх. Да, Янес в плену, сердце мне это говорит.
— Но кто именно схватит раджу?
— Мы с тобой. Только тихо и жди сигнала.
Солдаты были уже в четырехстах метрах от кладбища. Боясь, что Айер-Дак с товарищами, которые продолжали копать землю, заметят их, они рассредоточились и двинулись вперед, пригнувшись и прячась за кустами и стволами деревьев.
«Еще десять шагов, — прошептал Сандокан, теребя курок своего карабина, — и я вам покажу, как сражается Тигр Малайзии вместе с храбрецами Момпрачема».
Но солдаты, вместо того чтобы продвигаться дальше, внезапно остановились по знаку раджи, оглядывая кусты и о чем-то переговариваясь. Без сомнения, они заподозрили засаду.
Через несколько минут они еще больше рассредоточились, образовав подобие полукруга, и снова, с крайней осторожностью, двинулись вперед.
Выждав подходящий момент, Сандокан, притаившийся за изгородью, вскинул карабин и нажал на спуск. Гулкий выстрел разорвал тишину, царившую на кладбище.
Один из шедших впереди покачнулся и, выронив ружье, упал головой вперед.
Глава 11
СХВАТКА
Еще не замолк звук выстрела, как целый залп из тридцати или сорока стволов последовал из кустов с молниеносной быстротой. Несколько солдат раджи, частью убитые, а частью раненые, повалились в траву, раньше чем успели ответить огнем.
— В атаку! — закричал Тигр Малайзии, перескакивая через изгородь вместе с Каммамури и бросаясь вперед. — Бей этих собак!
Самбильонг и Танадурам выскочили из кустов с саблями в руках, увлекая за собой своих людей.
— Да здравствует Тигр Малайзии! — орали одни.
— Да здравствует Момпрачем! — кричали другие.
Солдаты, оказавшись в окружении, быстро сплотились, беспорядочно стреляя из ружей. Три или четыре пирата, окровавленные, упали на землю.
— Вперед, ребята! — гремел Тигр.
Вдохновляемые своим главарем, пираты врукопашную обрушились на шеренгу солдат, рубя саблями без пощады каждого, кто оказывался перед ними.
