Александр Кердан - Камень духов
Хиль Луис – младший, может, и выполнил бы волю отца, если бы кто-то подсказал ему, как выкарабкаться из нищеты, когда в твоем кошельке пусто, а в хижине мать уже несколько дней не растапливает очаг, потому что на нем нечего готовить. Надо отдать ему должное, Хиль Луис добросовестно попытался заработать себе и осиротевшей семье на хлеб. Устроился вакеро к соседу-латифундисту, но неудачи с самого начала стали преследовать его, точно перешли от умершего отца по наследству. Как-то молодой пастух, разморившись на солнцепеке, заснул, и доверенное ему стадо разбрелось по округе, вытоптав посевы маиса. Когда при помощи других вакеро Хилю Луису удалось все же собрать быков и коров, он недосчитался десятка голов. Скотину задрали волки…
И быть бы ему вечным должником, но началась война, и Хиля Луиса забрали в армию. Благодаря своим навыкам верховой езды он попал в кавалерию, где ничем не отличился, пока не встретился с назначенным в полк капитаном Гомесом Герерой. Трудно сказать, чем приглянулся этому аристократу несуразный с виду и безродный рейтар, но именно его сделал Герера своим порученцем, а полгода спустя выхлопотал для услужливого Хиля Луиса чин сержанта. Тут впервые Хиль Луис поверил, что сможет на армейской службе разбогатеть. Деньги, выплачиваемые ему за сержантские нашивки, в несколько раз превосходили доход вакеро. Он даже передавал через отправлявшихся в тыл сослуживцев пособие для матери и сестер, пока ему не сообщили, что его родные убиты какими-то бродягами. Это известие Хиль Луис воспринял довольно спокойно. Нищенская жизнь приучила его к потерям. Не зря же бедняками придумана поговорка: меньше ртов – меньше затрат… Сержанту на войне хватало раздумий о себе самом и о своем будущем. А оно рисовалось Хилю Луису вполне в радужных тонах.
Однако так продолжалось недолго. То ли оскудела королевская казна, то ли деньги, выделяемые армии, перестали доходить до ее передовых частей, но однажды Хиль Луис, как и его однополчане, перестал получать свои пиастры. Не желая бесплатно проливать свою кровь, сержант уже стал подумывать о дезертирстве, и тут судьба преподнесла ему подарок.
Это случилось промозглой осенней ночью, когда пустыня, зажатая между лесистых гор, сделалась похожей на большую посудину, наполненную чем-то вроде вязкой мамалыги, в которой ложку можно поставить стоймя. Отряд разведчиков во главе с капитаном Герерой и его помощником Хилем Луисом наткнулся на обоз инсургентов, завязший по ступицы колес в непролазной грязи. Схватка, высвеченная вспышками молний, была короткой. Никто из повстанцев, охранявших обоз, не уцелел. Капитан приказал пленных не брать. Рейтары тоже понесли потери, оставив на поле боя нескольких товарищей, но захватили богатые трофеи. Помимо продовольствия и оружия в руки разведчиков попали два окованных железом сундука с дублонами. На казну инсургентов первым наткнулся Хиль Луис, на правах помощника командира осматривавший фургоны. Когда он прикладом карабина сбил замок одного из сундуков, у него в глазах помутилось от блеска невиданного богатства. Дух захватило от мысли, что он может стать одним из тех, на кого всегда смотрел снизу вверх. Может построить себе новый дом, нет, не дом, а дворец, взять себе в жены любую из красавиц, которые раньше и не смотрели в его сторону… И главное – никогда больше не голодать! Но грезы сержанта оборвал Герера, заглянувший в фургон. Когда бы Хиль Луис мог в тот момент соображать, увидел бы, как переменился в лице его командир. Но сержант не мог ничего слышать и видеть, кроме тысяч блестевших монет. Наконец до его сознания долетели слова капитана:
– Никому не говори о том, что нашел! Если не хочешь, чтобы солдаты перебили друг друга и нас с тобой, сержант!
– Да, мой капитан. А что мы будем делать с этим золотом?
Герера усмехнулся:
– Ты же хочешь стать настоящим сеньором, Хиль Луис? Вижу, что хочешь. Тогда молчи и положись во всем на меня.
Они закрыли сундуки холщовым пологом. Герера приставил к фургонам часового – молчаливого и безропотного метиса, строго запретив тому прикасаться к трофеям. Рейтары наскоро развернули несколько палаток, в которых и улеглись, измотанные прошедшей схваткой.
Утром, когда дождь утих, обнаружилось, что метис, охранявший трофеи, сбежал, вскрыв один из сундуков и прихватив часть денег. Оставив сержанта и трех рейтар у фургонов, Герера с остальными бросился в погоню и к вечеру вернулся, заляпанный грязью, но довольный. Высыпал золото из двух седельных сумок обратно в сундук и повесил на него новый замок, найденный здесь же, в фургоне. Среди тех, кто вернулся вместе с капитаном к месту стоянки, Хиль Луис недосчитался еще двоих солдат. Таким образом, в отряде осталось двенадцать человек, включая самого сержанта и командира. Все время, пока отсутствовал капитан, Хиля Луиса мучил вопрос, как поступит Герера с попавшими в их руки деньгами? Коль скоро сохранить в тайне эту добычу не удалось, не сдаст ли он казну властям? А может быть, все же поделит золото между всеми рейтарами, не обидев, конечно, и себя с сержантом?
Словно отвечая на немой вопрос подручного, Герера собрал всех разведчиков в круг и сказал:
– Солдаты! Нам повезло – мы захватили золото, которое эти предатели, бунтовщики хотели вывезти за границу… Я знаю, что вы все честно служили своей родине и королю. Но король забыл о нас, а Всевышний своей волей дает возможность получить расчет за все лишения, которые мы вместе терпели на этой войне… Я готов поступить так, как скажете вы: разделить золото прямо сейчас или укрыть его в тайном месте, чтобы вернуться за ним потом, не вызывая ничьих подозрений и расспросов…
Рейтары молчали. Хиль Луис по выразительному взгляду угадал, каких слов ждет от него капитан:
– Надо спрятать золото здесь. Везти его с собой, когда кругом шныряют инсургенты, все равно что самим себе удавку на шею набрасывать. Верно я говорю, амигос?
В ответ раздалось несколько неуверенных голосов:
– А кто поручится, что золото в тайнике сохранится и кто-то не воспользуется добычей в одиночку?
– Вдруг кто-то проболтается о нашей находке… Тогда нам не миновать трибунала…
– Я все продумал, – отозвался капитан и кратко изложил свои соображения.
Действуя согласно плану, Герера и четверо выбранных по жребию солдат погрузили сундуки на лошадей и отправились в сторону леса, поочередно завязывая друг другу глаза и делая на пути свои тайные метки. Чтобы не оставлять следов, лошадей вели по камням и руслу ручья.
