Франсиско Гальван - Изумруды Кортеса
Местные индейцы до сих пор нередко обращались к ним, чтобы узнать о судьбе какой-либо пропавшей вещи, и эти жрецы прибегали к ворожбе и могли посредством колдовства указать, где можно отыскать пропажу. При этом они бросали в миску с водой несколько зерен маиса и не отрывали от них взгляда, лишь изредка закатывая глаза и что-то беззвучно бормоча, — без сомнения, только для того, чтобы придать себе важности в глазах тех невежественных бедняков, что обращались к ним за помощью. В конце концов жрецы объявляли, что им открылась судьба потерянной вещи, впрочем, это далеко не всегда означало, что ее можно найти.
Сикотепек попытался таким способом узнать, где находятся изумруды, украденные испанцами у его отца, чтобы через них выйти на след убийц. Но, по-видимому, из-за того, что утраченных камней было целых пять, жрец запутался и не смог дать никаких объяснений. И хотя сам Сикотепек позже уверял меня, что прорицатели будто бы указали, в какой стороне искать один из камней, я-то считаю, что все это были сплошные выдумки и ухищрения этих приспешников сатаны совершенно бесполезны, как лишний раз показал случай с изумрудами. Ведь не случайно же Сикотепек не смог сообщить нам ничего нового после посещения жрецов.
Еще говорят, что языческие колдуны могут при помощи своей черной магии отыскать пропавшего человека и точно сказать, жив он или мертв, так что наш индейский касик прибег к их помощи и для поиска убийц. Но насколько я знаю обычаи туземцев, это колдовство пускают в ход, только когда речь идет о знакомых вопрошающей особы, и оно не может помочь, если дело касается людей, никому не известных, как было в случае с этими убийцами — ведь тогда никто из нас не знал, кто они такие. Поэтому я думаю, что индеец, рассказывая о полученных им предсказаниях, просто-напросто все сочинил.
Но возвратимся к нашей истории, так как поистине магия и колдовские чары, которыми эти дьяволопоклонники уловляют в свои сети души наивных туземцев, не заслуживают того, чтобы им отводилось столько места в нашем правдивом повествовании.
Глава XV,
в которой рассказывается о том, как Кортесу стало известно, что написал Тристан в своих письмах, и о приготовлениях к отплытию в Испанию кораблей, груженных золотом и подарками для императорского двора
Гонсало де Сандоваль, сообщив Кортесу о встрече с Тристаном и о его побеге на таинственном судне, передал своему господину письма, которые он извлек из котомки, а также то единственное послание из полученных Киньонесом, в котором что-то было написано по-каталански, поскольку прочие письма, принесенные негром Хинесом капитану гвардии, оказались всего лишь чистыми листами.
Кортес внимательно изучил письма и, будучи человеком образованным (он учился, хотя и недолго, в Саламанке), установил, что написаны они не по-каталански, а по-французски, что весьма его встревожило, поскольку французский король Франциск в это время вел войну с Испанией.
Губернатор не знал по-французски и потому послал за братом Ольмедо, каталонцем, — ведь каталанский язык ближе к французскому, чем к испанскому. С большим трудом монах смог кое-что разобрать, но ничего важного, казалось, бумаги не содержали. Письма, обнаруженные в котомке убитого слуги, были адресованы Тристану, но кто их писал — неизвестно, поскольку ни одно не было подписано. Речь в них шла о каких-то торговых делах. Скорее всего, это была секретная переписка, зашифрованная таким образом, что только адресат мог понять, о чем в них на самом деле сообщалось. То письмо, которое попало к Киньонесу, было на имя Марианы Лопес де Инчаусти из Толедо. В нем обсуждались дела любовные, а также упоминался некий Мартин ду Мелу, кабальеро из Лиссабона, с которым даме нужно было связаться, если она получит это послание. Излагались также еще кое-какие соображения, которые не удалось разобрать, и не потому, что они были зашифрованы, но из-за проклятого французского слога — этот язык почти столь же труден, как наречие туземцев Новой Испании.
— Не беспокойтесь, падре, — обратился Кортес к брату Ольмедо. — Самое главное мы знаем: Тристан, скорее всего, не просто предатель, но наш враг и лазутчик короля Франсиска. Единственное, чего я никак не могу понять, — каким образом он может быть связан с Красавчиком и какое отношение имеет ко всему этому изумруд, найденный в постели доньи Каталины. Мог ли этот каталонец или француз быть убийцей моей жены и кто потерял камень — он или кто-то другой?
Кортес был так обеспокоен тем, что в Новой Испании оказался француз, что строго-настрого приказал держать в секрете все приготовления к отправке золота в Испанию. О скорой экспедиции Тристан узнал из-за неосторожности, допущенной Киньонесом, но, впрочем, капитан умолчал о том, что корабли будут нагружены огромными богатствами.
Губернатор решил поторопиться с отплытием каравелл, чтобы опередить врагов. Он отменил прежнее указание быть готовыми к экспедиции после празднования Рождества и назначил срок на 20 декабря. Это вызвало всеобщее возмущение, и особенно негодовала команда парусного судна «Нуэстра Сеньора де ла Рабида» во главе с маэстре Хуаном Баптистой. Именно на этом корабле должна была отправляться основная часть ценностей. Однако дону Эрнану удалось успокоить людей: он объяснил недовольным, что его решение продиктовано самыми серьезными государственными соображениями, и приказ губернатора был принят баз дальнейших обсуждений.
Груз, который отправляли на кораблях, состоял из золотых слитков стоимостью пятьдесят восемь тысяч кастельяно и части сокровищ Монтесумы, которую удалось спасти во время резни, учиненной после нашего бегства из Мехико. Великую ценность представляли жемчуг, изумруды и прочие драгоценные камни, искусно ограненные и помещенные в оправу из золота, серебра и птичьих перьев. Там были еще серьги, браслеты и другие изделия, которые туземцы используют для украшения лица и тела, золотые и серебряные пластины и монеты, маски с мозаикой из драгоценных камней, статуэтки идолов, которые, по поверьям туземцев, охраняют дома и обеспечивают процветание и благополучие, и еще великое множество всяких диковинок — столько всего, что и не перечислишь.
Об этих сокровищах шли самые разные толки, и нашлись такие, кто уверял, что стоит все это больше двухсот тысяч дукатов. Губернатор также посылал в Испанию гигантские кости из ку Койоакана, похожие на найденные в ку Тласкала, которые были оправлены в прошлый раз. Также к отплытию приготовили до сотни индейцев и индеанок в туземных одеяниях, чтобы император смог увидеть, каковы его новые подданные, и трех местных тигров — свирепых обитателей мексиканских лесов, что наводят ужас на жителей гор, всегда опасающихся стать жертвами этих лютых хищников.
