Александр Дюма - Королева Марго
Маргарита подняла выпавший у него из руки кинжал, быстро перерезала им шнуры на колете, в то время как Жийона распорола или, вернее, взрезала рукава.
Затем Жийона взяла льняную тряпочку, намочила ее в холодной воде и смыла кровь, сочившуюся из плеча и груди молодого человека, а Маргарита, взяв золотой зонд, начала так осторожно, так умело исследовать раны, что это сделало бы честь самому Амбруазу Парэ.
Рана в плече оказалась глубокой, удар же в грудь пришелся по ребрам и задел только мускулы; но ни одна из этих ран не повредила того естественного панциря, который предохраняет легкие и сердце.
— Рана болезненная, но не смертельная, Acerrimum humeri vulnus, non autem lethale, — прошептала ученая красавица. — Дай мне бальзам, Жийона, и приготовь корпию.
Между тем Жийона, не дожидаясь распоряжения королевы, насухо вытерла и надушила грудь молодого человека, его точеные руки, красиво развернутые плечи и шею, прикрытую густыми кудрями, больше походившую на шею статуи из паросского мрамора, чем на часть тела израненного, чуть живого молодого человека.
— Бедняга, — прошептала Жийона, любуясь не столько делом своих рук, сколько самим объектом их стараний.
— Красив, не правда ли? — спросила Маргарита с царственной откровенностью.
— Да, мадам; но, по-моему, не следовало бы оставлять его на полу; нужно поднять его и положить на диван.
— Верно, — ответила Маргарита.
Обе женщины нагнулись, общими усилиями приподняли Ла Моля и положили его на широкую софу с резной спинкой, стоявшую у окна, которое они приоткрыли, чтобы раненый дышал чистым воздухом.
Ла Моль, разбуженный этим перемещением, вздохнул и открыл глаза. Теперь он находился в том блаженном состоянии, какое испытывает раненый, возвращаясь к жизни и чувствуя вместо жгучих болей полное успокоение, а вместо теплого, противного запаха крови — благоухание бальзамов. Он начал лепетать какие-то бессвязные слова, но Маргарита с улыбкой приложила свой пальчик к его губам.
Послышался стук в дверь.
— Это стучатся у потайного хода, — сказала Маргарита.
— Кто б это мог быть? — спросила Жийона.
— Я пойду посмотрю, а ты останься здесь и не отходи от него ни на одну минуту.
Маргарита затворила дверь в кабинет, вернулась к себе в комнату и отперла дверь потайного хода.
— Госпожа де Сов! — воскликнула она, отшатываясь от баронессы под влиянием скорее чувства вражды, а не страха, как бы оправдывая мнение, что женщина никогда не прощает другой женщине, отнявшей у нее хотя бы и нелюбимого мужчину.
— Да, это я, ваше величество! — промолвила г-жа де Сов, умоляюще складывая руки.
— Вы здесь, баронесса? — продолжала Маргарита, все больше изумляясь и в то же время повышая голос.
Шарлотта упала на колени.
— Ваше величество, простите, — заговорила она, — я сознаю, как я перед вами виновата. Но если бы вы знали!.. Не вся вина лежит на мне, был и особый приказ королевы-матери!
— Встаньте, — сказала Маргарита. — Я полагаю, вы явились не для того, чтобы оправдываться передо мной! Встаньте и говорите, зачем вы пришли.
— Ваше величество, я пришла… — с блуждающим взглядом говорила Шарлотта, продолжая стоять на коленях, — я пришла, чтобы узнать: не здесь ли он?..
— Кто? О ком вы говорите?.. Не понимаю.
— О короле.
— О короле? Вы бегаете за ним даже ко мне? Вы же отлично знаете, что здесь он не бывает.
— Ах, ваше величество! — продолжала баронесса, не отвечая на эти колкие слова и, видимо, даже не осознавая их истинного смысла. — Дай Бог, чтоб он был здесь!
— Почему?
— Ах, Боже мой! Да потому, что избивают гугенотов, а он их глава.
— О, я забыла об этом! — воскликнула Маргарита, хватая за руку г-жу де Сов и вынуждая ее встать. — Я не подумала, что королю может грозить такая же опасность, как другим.
— Бо́льшая, ваше величество, — воскликнула баронесса де Сов, — в тысячу раз больше, чем другим!
— Правда, герцогиня Лотарингская меня предупреждала. Я говорила ему, чтоб он не выходил на улицу. Разве он вышел?
— Нет-нет, он в Лувре. Но его нет нигде! Если он не здесь…
— Его здесь нет.
— О-о! — воскликнула г-жа де Сов в порыве горя. — Тогда ему конец! Королева-мать поклялась его уничтожить.
— Уничтожить?! О, вы меня пугаете! Это невозможно!
— Ваше величество, — заговорила баронесса с такой настойчивостью, какую внушает только страсть, — повторяю вам: никто не знает, куда девался король Наваррский.
— А где королева-мать?
— Королева-мать послала меня за герцогом Гизом и господином Таваном, которые находились у нее в молельне, а потом велела мне уйти. Тогда я пошла к себе и, простите, мадам, стала ждать, как обыкновенно…
— Моего мужа, да? — спросила Маргарита.
— Он не пришел, ваше величество. Тогда я начала его искать повсюду; спрашивала всех. Только один солдат сказал мне, будто видел, как король шел в сопровождении конвоя с обнаженными шпагами, и было это до избиения гугенотов, а избиение началось час назад.
— Благодарю, баронесса, — сказала Маргарита. — И хотя чувство, побудившее вас действовать так, для меня только лишняя обида, я все же вас благодарю.
— О ваше величество, в таком случае простите; с вашим прощением мне будет легче возвращаться к себе; я не решаюсь следовать за вами даже издали.
Маргарита протянула ей руку:
— Идите к себе, а я пойду к королеве-матери. Король Наваррский под моей защитой — я обещала быть его союзницей и сдержу слово.
— А если вам не удастся пройти к королеве-матери?
— Тогда я пройду к брату Карлу, надо будет поговорить с ним.
— Идите, идите, мадам, — сказала баронесса, уступая дорогу Маргарите, — и дай вам Боже счастливый путь!
Маргарита быстро прошла по коридору. Но в конце его обернулась и посмотрела, идет ли сзади баронесса де Сов. Та шла вслед за ней. Убедившись, что она свернула на лестницу, которая вела в ее в комнаты, королева Наваррская направилась к королеве-матери.
Вся обстановка в Лувре изменилась. Вместо толпы придворных, которые, почтительно приветствуя ее, давали ей дорогу, Маргарита все время натыкалась или на дворцовых стражей с окровавленными протазанами и в выпачканной кровью одежде, или же на дворян в пробитых оружием плащах и с лицами в пороховой гари; они разносили приказания и депеши — одни входили, другие выходили. Все эти люди, сновавшие взад и вперед по галереям, напоминали какой-то страшный огромный муравейник.
Но Маргарита все же быстро двигалась вперед и наконец дошла до передней комнаты покоев королевы-матери. В передней стояли в два ряда солдаты, не пропуская никого, кроме лиц, знавших особый пароль.
