Александр Марков - САГА ОБ ЭРЛИНГЕ
— Схватите однорукого, похоже, он тут главный.
Тогда все норвежцы разом ринулись к Нануку. Они разогнали тех скрелингов, что пытались его защитить, и схватили его. Скрелинги увидели это и бросились бежать. Почти всех их перебили, пока они перелезали через изгородь. Немногие уцелевшие скрылись в лесу. В этой битве Паль потерял убитыми пятьдесят человек, а скрелингов погибло более трех сотен.
Паль приказал привести к нему пленного. Когда Нанука ввели в дом, он улыбылся. Паль сказал:
— Чему ты радуешься? Ведь твое войско разбито.
— Не жаль мне этого войска, — сказал Нанук. — Зато Эрлинг будет доволен, когда узнает о твоих потерях.
Паль сказал:
— Так значит это Эрлинг натравил на нас скрелингов?
Нанук ответил:
— Ты, должно быть, очень умен, длинноносый тунит. Тогда ты, наверно, сможешь догадаться и о том, что тебя ожидают еще большие беды, если ты не уберешься из этой страны.
Паль сказал:
— Не надейся, что твоя смерть будет легкой. У тебя есть только одна возможность избежать мучений — сказать, где скрываются мятежники, которых мы ищем.
Нанук сказал:
— К старости я стал плохо слышать. Не понимаю, что ты говоришь, рябой тунит.
Паль вскочил и ударил Нанука по лицу. Потом он приказал принести орудия для пыток.
— Сейчас ты заговоришь по-другому, грязный дикарь.
— Напрасны твои старания, — сказал Нанук. — Из нас двоих ты первый заплачешь.
Норвежцы долго пытали Нанука огнем и железом, но он не сказал ни слова, пока не умер.
XXI
Весной Паль приказывает войску готовиться к походу на запад. Он говорит, что бессмысленно дальше ждать разведчиков, "но скоро Эрлинг заплатит за все".
В то время у Паля осталось восемьдесят воинов. Они отплывают на четырех больших лодках и поднимаются по реке на запад. Дозорные язычников, как и в прошлый раз, предупреждают Эрлинга об их приближении. Эрлинг хочет снова устроить засаду у завала и перебить норвежцев, когда они выйдут на берег. Но дружинники не верят, что смогут справиться с таким большим войском.
Надо сказать, что в то время гренландцы по приказу Эрлинга обучали боевому искусству всех мальчиков, едва тем исполнялось десять зим. И все же у них было куда больше детей, стариков и калек, чем воинов. И вот женщины и калеки начинают говорить, что устали от войны и готовы на все, лишь бы жить в покое и мире.
Эрлинг был сильно опечален, когда услышал эти речи. Он сказал:
— Последнее сражение отняло у меня почти все силы, а теперь, поистине, боги лишили меня и того немногого, что еще оставалось. Я не стану вас упрекать, хоть вы и знали, что ожидает тех, кто пойдет со мной. Не стану я и настаивать на битве, которой вы не хотите. Теперь нам остается только уходить еще дальше вглубь страны. Торопитесь же: враг близко.
Язычники поднимаются на корабли и плывут на запад через озеро.
Эрлинг сказал:
Боги направят ныне
На запад корабль героев.
Рано делить христианам
Красную Грани кладь: [75]
Паль навряд ли получит
Много от Магнуса конунга
Света земли морского
Коня [76] за свои труды.
Норвежцы тем временем перетаскивают лодки через завал и входят в озеро. Там они видят корабли язычников. Паль говорит:
— Все же нам удалось нагнать на них страху: в прошлый раз они встречали нас по-другому.
Норвежцы плывут следом за кораблями Эрлинга, но догнать их не могут и только все больше отстают. Корабли пересекают озеро и входят в широкую реку. Сначала течение реки спокойно, но дальше к западу оно становится все более бурным. Дружинники принимаются уговаривать Эрлинга бросить корабли и идти дальше пешком. Эрлинг говорит:
— Пусть все перейдут на Лейвов корабль, потому что он плывет быстрее других и не боится подводных камней.
Язычники вытаскивают два корабля на берег, а паруса и всю оснастку переносят на Лейвов корабль. И плывут дальше на запад. Вот Лейвов корабль подходит к большому водопаду. Эрлинг говорит, что здесь они могут перезимовать, потому что норвежцы, скорее всего, не появятся до весны. Язычники строят землянки и остаются на зиму у водопада. Эрлинг посылает разведчиков узнать, где находятся Паль и его войско. Спустя месяц разведчики возвращаются и говорят:
— Норвежцы остановились в десяти днях пути ниже по реке. Неподалеку от их лагеря много свежих могил. Должно быть, у них началась какая-то хворь, и это их остановило.
Эрлинг выставил дозорных в двух днях пути ниже по реке. В эту зиму многие язычники начали тайно молиться Христу и деве Марии. Зима прошла спокойно.
В начале весны несколько гренландцев заболели оспой. Вскоре болезнь поразила половину людей. Заболел также Лейв, сын Эрлинга.
Лейву в то время было шесть зим. Эрлинг постоянно совершал колдовские обряды, но люди продолжали умирать. Тогда Эрлинг сказал:
— Похоже на то, что мое оружие обратилось против меня.
Однажды Сигрид сказала Эрлингу:
— Никто, кроме тебя, не остановит эту беду. Если ты не сделаешь этого, мы все погибнем.
Эрлинг ответил:
— Есть только один способ справиться с напастью, но вряд ли он придется тебе по нраву. Впрочем, я не вижу другого выхода.
После этого Эрлинг взял Лейва, своего сына, и отнес его на корабль. Он развел на палубе большой костер и крикнул так громко, что его услышали на берегу:
— Я отдаю тебе, Анга, то, что мне дороже всего: Лейва и корабль. Пусть эта жертва усмирит твой гнев. Одного лишь прошу: позволь мне закончить дело, которое ты призвала меня начать.
Эрлинг взял нож, заколол Лейва и бросил его в костер. Вскоре пламя охватило весь корабль. Эрлинг стоял на палубе до тех пор, пока на нем не загорелась одежда. Тогда он прыгнул в воду. Во время этого прыжка волосы и борода Эрлинга вспыхнули, как факел. Сигрид сказала:
— Недаром скрелинги прозвали его Нанаутом.
Вскоре хворь в лагере язычников утихла. Сигрид какое-то время не разговаривала с Эрлингом и жила в другой землянке, но это продолжалось не долго. Летом разведчики донесли, что болезнь оставила и норвежцев, и они готовятся продолжить поход. В тот же день язычники покинули свой лагерь и пошли на запад через лес. За ними оставалась утоптанная тропа. Эрлинг каждый день оставлял на тропе одного человека, чтобы следить за продвижением норвежцев. Сначала Паль отставал от Эрлинга на двенадцать дней пути, потом христиане начали нагонять язычников. Однажды гренландцы вышли к селению скрелингов. Люди в этом селении называли себя манданами [77] и понимали язык жителей Винланда, хотя сами говорили не другом языке. Манданы жили в землянках, которые больше всего были похожи на звериные норы. Это был миролюбивый и тихий народ. Они охотно разрешили гренландцам остановиться на отдых в их селении. Язычники провели там два дня. Потом Эрлинг сказал, что пора идти дальше, если они не хотят попасть в руки христиан. Но людям показалась такой беззаботной и счастливой жизнь у манданов, что они отказались продолжать путь. Они сказали:
