Рафаэль Сабатини - Каролинец
Мендвилл отшатнулся. Он все-таки изменился в лице, и темные его глаза стали казаться еще темнее.
– Ваша риторика не имеет отношения к моему делу, мистер Лэтимер, – заговорил Мендвилл подчеркнуто официальным тоном. – Я имел честь доставить вам извещение, с которым меня прислал его светлость, и был бы счастлив передать ему ваш ответ.
– Вы получите его, капитан Мендвилл. Передайте его светлости, что ему нет нужды связывать себе руки до пятницы. Я не намерен подчиниться указу об изгнанию и останусь в Чарлстоне – ради удовольствия понаблюдать, как вы попадетесь в собственную грязную западню.
– Мистер Лэтимер! – Самообладание Мендвилла иссякло, и он прошипел: – Вы мне еще заплатите за это.
– Именно этого я и добиваюсь, – сардонически усмехнулся Лэтимер, – я заплачу вам сполна. В здании суда! И нигде кроме суда, капитан Мендвилл! – И Лэтимер дернул за шнур от колокольчика.
Мендвилл мгновение смотрел на него с бешеной злобой. Потом повернулся и резко зашагал к выходу. На пороге он вновь остановился. Только правда и могла довести его до такой степени ярости. Он пойман и уличен – Лэтимер оказался слишком хитер. Он нашел Ахиллесову пяту, о которой Мендвилл вовремя не подумал. И теперь капитан благодарил небеса за то, что лорд Уильям не поддался его настояниям и не арестовал Лэтимера немедленно. Теперь уже самому Мендвиллу надо сделать все, чтобы предотвратить этот арест. Лэтимера необходимо во что бы то ни стало вспугнуть и заставить скрыться.
Стоя в дверях, Мендвилл разыграл свою последнюю карту.
– Мистер Лэтимер, пожалуй, мой долг предостеречь вас. Все ваши построения держатся на песке. То, что вы себе вообразили, могло бы осуществиться, но только при условии, что судить вас будут в Чарлстоне. Однако после ареста вас отправят в Англию, как требует закон в случае обвинения в преступлении, подобном вашему.
Лэтимер секунду помедлил с ответом. Но только секунду, которая требовалась мозгу, чтобы перебрать варианты.
– Я не поверю, капитан Мендвилл, что лорд Уильям пойдет на подобную глупость. Закон, на который вы ссылаетесь, – один из тех камней преткновения, которые вызывают волнения в наших колониях. Осмелиться при настоящем положении вещей применить его на практике равносильно взрыву, который сметет вас всех. Вы сказали это, чтобы напугать меня. Но пусть даже это не так – мне и тогда нечего бояться. В Англии пока есть правосудие. Англичане справедливы, да и не очень-то симпатизируют правительству, которое пытается урезать свободы англичан за океаном. А в общем, как бы все ни обернулось для меня, будьте уверены: вам, капитан Мендвилл, в руках английского правосудия не поздоровится. Это все, что я могу сказать.
Глава XII. Откровение
В полдень громоздкая, сработанная, как водится, из красного дерева, карета с гербом на дверце и двумя ухватившимися за ремни ливрейными неграми на запятках проехала по тесной Трэдд-стрит и подкатила к подъезду городского дома сэра Эндрю Кэри. В карете находились сэр Эндрю и его дочь. За первой каретой следовала вторая, почти такой же величины, но более старомодной конструкции, покрытая натянутой на деревянный каркас кожей. В ней прибыли дворецкий Римус, слуга Эбрахэм, кормилица мисс Кэри – Дайдо и неимоверное количество багажа.
Сэр Эндрю вернулся в Чарлстон, как мы знаем, дабы в эти тяжелые времена своим присутствием выразить поддержку наместнику короны.
Не прошло и получаса с момента прибытия карет, не успели еще слуги снять чехлы с голландской мебели, а капитан Мендвилл был уже тут как тут.
Конюший запыхался, будто кто за ним бежал. Он понял, что сам себя перехитрил. Лорд Уильям связал себя и его своим указом, и отступление невозможно. Вот почему, покинув Лэтимера, Мендвилл отправился прямо к полковнику Лоренсу, где застал и Джона Ратледжа.
Памятуя об их умеренных взглядах, горячем желании примирения и страхе перед всем, что способно ускорить разрушительный кризис, он разыскивал их, рассчитывая, что найдет у этих людей понимание.
Итог состоявшейся непродолжительной дискуссии подвел Ратледж:
– Мы уважаем лорда Уильяма за за его долготерпение и сорокавосьмичасовую отсрочку. Это значительно больше того, на что мы вправе были рассчитывать, и нам хорошо понятны его побуждения. Нами движет то же желание сохранить мир, и мы используем все свое влияние на мистера Лэтимера. Но нужно смотреть правде в глаза и не обманывать себя: какой-либо надежда на успех ничтожна. То, что вы предлагаете сделать, мы сделали еще ночью, до появления ордера на арест. Мы настаивали, чтобы мистер Лэтимер сразу уехал, но он уперся и ни в какую на это не соглашается.
Лоренс, знавший причину упрямства Лэтимера от самого Лэтимера, отнесся к капитану Мендвиллу много холоднее.
– Лэтимер утвердился в мысли, что лорд Уильям не осмелится преследовать его в судебном порядке, – многозначительно сказал он.
– Теперь вы смогли убедиться, как он ошибся, – возразил Мендвилл. – Его светлость подписал приказ и теперь, чтобы не растерять свой авторитет, не выглядеть смешным, он будет просто вынужден осуществить свою угрозу.
– Мы не преминем воспользоваться этим аргументом. Но что касается меня, я слабо в него верю; вряд ли такие доводы подействуют на мистера Лэтимера. – Лоренс вздохнул и неодобрительно покачал головой. – А хотелось бы…
Таким образом, капитан Мендвилл убедился, что с этой стороны, несмотря на совпадение интересов, ждать ему нечего. С тяжелыми мыслями он отправился на Трэдд-стрит – поглядеть, не возвратился ли в город сэр Эндрю. Если и Кэри не оправдает его надежд, ему придется немедленно искать выход из создавшегося положения. Можно было бы спровоцировать ссору с Лэтимером, а в остальном положиться на удачу. Но тогда нельзя рассчитывать на благоприятное развитие отношений с Миртль. Даже если ему повезет на дуэли и он убьет Лэтимера, между ним и Миртль встанет такой барьер, что, скорее всего, никаким терпением его уже не разрушить. От этих мыслей Мендвиллу стало не по себе.
Слова, которыми встретил его вместо приветствия сэр Эндрю, казалось, тоже не предвещали ничего хорошего.
– Итак, этот проклятый мерзавец все-таки поступил с бедным Габриэлем по-своему. И вы ничего не сумели сделать! Я никогда, никогда ему этого не прощу! – Сэр Эндрю вложил в свои слова всю накопленную горечь и негодование.
Мендвилл вяло запротестовал:
– Сэр Эндрю, мне близки ваши чувства, но будьте справедливы.
– Именно таким я и намерен быть. Справедливым! И я увижу, как его настигнет возмездие! За всю его черную неблагодарность и гнусное предательство.
– И все-таки мы не должны забывать, что он вчера приезжал в Фэргроув, чтобы предупредить, дал вам время спасти Фезерстона.
