Роберт Ши - Монах: время драконов
Если бы она полностью вверила себя Дзебу, Хоригава не обратил бы ни малейшего внимания на то, была ли она девственницей. Теперь, возможно, ей не придется узнать, что это значит – чувствовать внутри себя такого красивого мужчину. И Дзебу, видимо, знал очень много о теле женщины. Какое редкостное наслаждение он мог бы дать ей, если бы она разрешила ему окончательную близость… Какие чудесные воспоминания остались бы у нее!
Когда она думала о том, что потеряла, очевидно, навсегда, глаза ее заполнялись слезами.
Река, протекающая сквозь холмы над замком, уже замерзла, и ей недоставало звуков водопада и мельничного колеса, которые обычно служили фоном ее чтению. Вместо них доносились звенящие звуки лопат, вонзающихся в твердую, холодную землю. Она, и Хоригава, и все остальные в имении просто ждали, ждали Муратомо. Интересно, зачем ему яма. Он собирается сам убить себя?..
Чтение при свете лампы утомило глаза, Танико задула ее и постаралась уснуть. Она лежала на своем мате и со страхом размышляла, какая опасность движется к ним, что происходит в Хэйан Кё. Участвует ли в этом Дзебу? Думая о Дзебу, она представила себя в его объятиях. Она думала о нем и мысленно разговаривала с ним. Успокоенная своими фантазиями, она уснула.
Наблюдатель, едва не замерзший до смерти ночью, проведенной на холмах, въехал во двор сразу же после восхода солнца. К ним двигался отряд вооруженных мужчин. Хоригава вышел из дома, одетый в старое черное кимоно. Подозвав Танико, он направился к дому охраны. За домом, там, где ее не было видно из главного здания и от ворот, была вырыта большая квадратная яма. Удивленная Танико наблюдала, как Хоригава приказал опустить в нее лестницу, потом спустился сам.
Глядя из ямы на своих удивленных слуг, Хоригава сказал:
– Тот из вас, кто расскажет о том, где я нахожусь, пожалеет, что родился на свет! – он бросил злобный взгляд на Танико. – Любой из вас!
Танико почувствовала, как лицо ее краснеет от ярости. Грязная старая жаба!
Он лег в яму. Танико заглянула в нее. В руках он держал бамбуковую трубку, прижимая ее ко рту. Из рукава кимоно он достал кусок белой шелковой ткани и расстелил ее на лице.
– Это безумие! – сказала Танико.
– Таким устройством уже пользовались другие. Я уверен, что им не удастся меня найти. Закапывайте яму. Зарывайте меня!
Яма была зарыта задолго до того, как в воротах показались всадники Муратомо. Следуя указаниям Танико, слуги посыпали все гравием, чтобы скрыть следы свежей земли. Только кончик дыхательной трубки был виден над гравием, незаметный, если человек не знал о его наличии.
«Мы никак не можем знать, попал ли другой конец ему в рот, – подумала Танико. – Он может умереть уже сейчас!» Она поборола приступ надежды, зародившейся от этой мысли. Она собиралась по возможности достойно исполнить долг по отношению к своему мужу.
К ней подошел начальник стражи:
– Приближается отряд из двадцати самураев. Если это Муратомо, мы должны драться с ними?
– Это абсолютно бесполезно, – сказала Танико. – Его высочество спрятался, таким образом, у вас нет необходимости драться, чтобы защитить его. Сопротивление только подскажет им, что он Где-то в имении. Впустите их, будьте гостеприимными. Пошлите главного из них ко мне.
Проходя на женскую половину, она приказала служанкам расположить ширмы так, чтобы получилось просторное помещение для приема. В одном конце комнаты они установили ширму, панели которой были украшены изображением заснеженных гор.
Она услышала ржанье лошадей и крики во дворе, а мгновение спустя на женскую половину тяжело ступил воин. Молодой мужской голос спросил о чем-то у ее служанок.
Мгновение спустя предводитель самураев, сняв обувь, вошел в комнату Танико. Он низко поклонился:
– Я нахожусь в присутствии госпожи Шимы-но Танико, жены князя Сасаки-но Хоригавы?
Шторы и панели были плотно сдвинуты, чтобы не впускать в комнату холодный зимний воздух, и в помещение попадало снаружи очень мало света. Танико расположила лампы так, что большая часть света попадала на посетителя, оставляя ее ширму и саму ее в» тени. Сквозь крошечные тени вокруг петель ширмы она рассматривала воина Муратомо. Во дворце, по делам императрицы, ей иногда позволялось представать перед глазами мужчин. В своем доме, особенно при встрече с нежелательным посетителем, ей необходимо было скрыться за ширмой.
Этот самурай был совсем юным. Лицо его было по-мальчишески гладким, лоб, увенчанный самурайским узлом, – высоким. «Когда он повзрослеет, – подумала она, – его лицо станет сильным».
– Я не знаю, кто вы, – сказала Танико. – Но, судя по одежде и поведению, вы воин знатного происхождения. Ваш приход для нас был внезапным и удивительным, но мы приложим все усилия, чтобы быть гостеприимными.
Его взгляд был тревожным, подозрительным, враждебным.
– Я Муратомо-но Хидейори, сын Муратомо-но Домея, офицера дворцовой стражи и главы клана Муратомо. Я пришел сюда по приказу своего отца, в поисках его высочества, вашего мужа.
«Чтобы убить его», – подумала Танико. Вслух она произнесла:
– Князь, несомненно, захотел бы встретиться с вами, если бы был здесь. Увы, он уехал вчера вечером. Он собирался, по его словам, посетить храм на северном берегу озера Бива.
– Он отправился в путь ночью?
– Так вынуждены были бы поступить и вы, чтобы добраться из столицы до Дайдодзи к утру. Что же касается его высочества, предсказатель предупредил его, что север будет несчастливым направлением для его путешествия сегодня. – Высший свет Хэйан Кё часто планировал свои передвижения на основе счастливых и несчастливых направлений.
– Останься он дома, это тоже могло оказаться для него несчастливым, – сказал Хидейори. – Несмотря на то что вы мне сказали, я чувствую, что должен искать его здесь, в Дайдодзи, в надежде, что смогу передать ему приветствия своего отца. Вы позволите мне поискать его?
– Конечно, Хидейори-сан, – сказала Танико. – Слуги его высочества окажут вам всяческую помощь.
Хидейори поклонился, повернулся и вышел. «У него такой же командный тон и приятный вид, как и у его отца», – подумала она. Немного погодя она услышала его голос, отдающий приказы. Она придвинула две лампы поближе к себе и устроилась с «Рассказом о Пустом Дереве», ожидая и размышляя, как может чувствовать себя в той яме Хоригава и сколько времени он сможет прожить под тяжестью земли. Не имело значения, что она испытывала к нему отвращение. Он был ее мужем, и она обязана была сделать все, что в ее силах, чтобы сохранить ему жизнь.
Через некоторое время Хидейори вернулся. Танико тихо скрылась за ширмой.
