Наталия Осояну - Золотой город
С пятым раненым вышло сложнее: в драке с рослым и сильным матросом «Ричарда» он сломал левую руку. Чарли, наблюдавший за всем со стороны, решил, что ему пора и вмешаться. Он с деловым видом подошел к своему «дядюшке» и встал так, что тот не мог его не заметить. Блейк разгадал его маневр еще до того, как было произнесено хоть одно слово. Он тотчас же заявил: «Ну-ка, юноша, покажи, чему я тебя учил!»
Чарли соорудил из дощечек шину, разодрал на лоскуты старую рубашку. Затем аккуратно прибинтовал руку пострадавшего к деревянному ложу. Он специально не торопился, чтобы Блейк запомнил на будущее последовательность его действий. Кто знает, что ждет их обоих завтра и через что им еще суждено пройти…
Когда все закончилось и они наконец остались в своей каюте вдвоем, Чарли одобрительно покачал головой:
— А мне все это время было как-то не по себе.
— Ты имеешь в виду абордаж? Нет повода для беспокойства. — Блейк устало облокотился на переборку. — Сразу было видно, что противник никудышный этот «Ричард». Это ведь просто подарок судьбы.
— Интересно, сколько мне достанется при разделе добычи? — задумчиво спросил Чарли и вдруг прикусил язык: — Ох, что я говорю? Господи! Я участвовал в захвате торгового корабля! Это ведь еще хуже, чем ограбить кого-то на соседней улице! Неужели я стану таким же, как они?
— Только давай обойдемся без нытья, любезный племянник, — ответил Блейк и недовольно поморщился. — Станешь, не станешь, откуда мне знать? Все может быть. Когда-то я знавал одного честнейшего человека, обвиненного в убийстве высокопоставленного чиновника, которое он не совершал. Он потерял дом, семью, честное имя и оказался в конце концов среди пиратов.
— И что же с ним произошло дальше?
— Ничего особенного. — Блейк пожал плечами. — Будучи человеком не только честным, но и умным, он быстро сколотил команду и вышел в море на своем первом корабле, утлой посудине, которую удалось купить по дешевке в каком-то порту. А дальше… Он десятками захватывал купеческие корабли, убивал, если того требовали обстоятельства. Дважды предупреждал бунт на корабле, вовремя раскусив мятежников и отправив их за борт, прежде чем те начали действовать. Он стал знаменитым пиратом и закончил жизнь, как полагается, на виселице. Такой вот финал у истории моего друга… Кстати, его звали Ричард, как и шлюп, который мы сегодня захватили. Ричард Гринсэйл. Никогда о нем не слышал?
Чарли отрицательно покачал головой. Он хотел сказать, что еще год назад вообще знать ничего не знал о пиратах, ведь в Оукхилле их не могло быть по определению, но вместо этого пробормотал, смущаясь:
— Вы очень уверенно работали сегодня. Ловко у вас все получилось.
— Это похвала? — Моряк посмотрел на свои руки, шевельнул растопыренными пальцами с темно-красной каймой под ногтями и улыбнулся. — Видишь ли, мне раньше приходилось зашивать и куда более серьезные раны.
— О-о! — Чарли немного растерялся. — Так вы, получается, обманули моего отца? Вы врач?
Блейк рассмеялся.
— Нет, Чарли, я сказал правду, я не врач и никогда им не был. Просто жизнь так устроена, что ты все время чему-то учишься, и никогда не известно, пригодятся ли тебе твои новые знания. Думаешь, что вряд ли, а потом все случается как раз наоборот. Я часто ловлю на себе любопытные взгляды. Тебе интересно знать, что я задумал? Когда-нибудь ты все узнаешь и поймешь, что между нами есть кое-что общее. Но не сейчас. Что-то мы с тобой сегодня слишком много болтаем! И тебе нужно бежать на камбуз, ты не забыл?
Чарли и впрямь забыл в суматохе морского сражения о своих прямых обязанностях, да и после ему тоже было не до того. До времени, когда вторая вахта должна была потребовать обед, оставалась всего ничего, поэтому Чарли побежал на камбуз, где и провел почти час, стоя у плиты. Это не мешало ему размышлять над словами Блейка. Одна догадка не давала ему покоя. Эта идея показалась ему вначале бредовой, но потом юноша решил, что она имеет больше прав на существование, чем любая другая.
Кем бы ни оказался на самом деле Блейк, он скорее всего тоже был сыном врача. А как иначе объяснить те знания и умения, которыми он обладает? Это были не просто навыки опытного солдата, а нечто большее! Чарли по себе знал, что если с раннего детства слышать рассказы о самых разных болезнях, рано или поздно к ним привыкаешь и перестаешь вздрагивать при виде крови, человеческих внутренностей и многих других неприятных вещей.
В Оукхилле отец его учил накладывать шины, обрабатывать собственные царапины и оказывать первую помощь друзьям в случае необходимости. Иной раз ему было достаточно посмотреть на человека, чтобы понять, чем тот болен, ставя диагноз по цвету лица и губ, по глазам и даже по состоянию волос!
«Между нами есть кое-что общее», — сказал ему Блейк. Да, сомнений быть не могло: их отцы занимались одним и тем же делом.
Но это было единственное, что ему удалось выяснить о загадочном Джеке Блейке с определенной долей уверенности. Все остальное скрывалось в тумане: кто таков на самом деле этот авантюрист, пират он или нет? И зачем ему понадобилось спасать Фрэнсиса Холфорда, не открывая при этом своего настоящего имени? Сплошные вопросы! Чарли был так заинтригован, что пошел бы за Блейком хоть на край света, чтобы разгадать его секреты. При этом он прекрасно понимал, что может погибнуть. После первого пережитого на борту «Нимфы» сражения и короткого пребывания под артиллерийским и ружейным обстрелом в это можно было легко поверить.
Однако судя по всему, мысли о смерти здесь никого не пугали. Пациенты мнимого доктора Гиллса даже бравировали своими ранениями. Трусость и предательство на пиратском судне были не в чести, над опасностью было принято подшучивать. Чарли незаметно для себя начал проникаться всеобщим презрением и к опасностям, и к смерти.
После «Ричарда» пираты Холфорда ограбили еще два торговых судна, которые сдались без боя и потом были отпущены на свободу. Чарли сопоставил факты и сделал вывод, что пираты весьма непоследовательны в своих желаниях: они любили драться и ценили противников, способных дать отпор, — это относилось не только к морским сражениям, но и к схваткам один на один. Однако врага, который нанес им настоящий урон, не щадили.
— Послушайте, — сказал Чарли одноглазому боцману Джону Барнетту, когда тот явился на камбуз за своей долей пунша, — почему вы милуете трусов, которые сами отдают свои деньги и товары, едва завидев черный флаг, а храбрых моряков стараетесь или перетянуть на свою сторону, или… — Он запнулся, не зная, как моряк расценит следующие слова, но потом все-таки договорил: — Или убиваете, пусть и не всегда собственными руками?
