Мика Валтари - Раб великого султана
– Наконец-то мои замыслы приобретают реальные очертания! Можешь не волноваться – муфтий нас не выдаст. Он, разумеется, не собирается лезть на рожон, дав Джулии официальное разрешение предсказывать будущее, – это слишком опасно для почтенного старца, – но он обещал не вмешиваться в ее дела, так что Джулия может спокойно заниматься ворожбой в бане.
Таким-то образом Абу эль-Касим, дергая за разные ниточки, неспешно плел сеть, д которой должен был со временем запутаться Селим бен-Хафс. Однако я никак не мог успокоиться. Меня серьезно взволновали угрозы муфтия насчет обрезания, и, не выдержав, я спросил Абу эль-Касима, нельзя ли нам с Антти избежать этой ужасной операции. Ехидно улыбаясь, хозяин ответил:
– Не понимаю, почему ты так переживаешь из-за такой мелочи, Микаэль эль-Хаким. Обрезание поможет тебе снискать уважение всех правоверных. В этот радостный день ты проедешь по городу на белом осле, получишь много подарков и все будут радоваться твоему окончательному обращению в истинную веру.
Я резко ответил, что меня вовсе не прельщает прогулка по городу на белом осле и что я не собираюсь выставлять себя на всеобщее посмешище; к тому же, невзначай заметил я, операция может повредить здоровью Антти, который явно становится лучшим борцом на базарной площади, я же без Антти никогда не соглашусь на обрезание, ибо мы братья и когда-нибудь вместе войдем во врата рая.
Однако Абу эль-Касима нелегко было провести, и он тут же согласился, не вдаваясь в споры:
– Хорошо, хорошо! Всему свое время. Я человек терпеливый и дождусь, когда твой брат Антти – и в самом деле отличный борец – оправдает наконец мои надежды.
4
Надежды Абу эль-Касима в самом деле вскоре оправдались. Несколько дней спустя, когда он, как обычно, отправился на базар, а борцы собрались обсудить очередность боев, на площади появился рослый чернокожий атлет. Он пришел в сопровождении вооруженной охраны и сразу же стал вызывать борцов на бой, колотя себя кулаками в грудь.
– Искандер! Искандер! – орал негр. – Выходи, я хочу оборвать тебе уши! А потом сражусь с Антаром, о котором так много говорят. Я вызываю вас на бой!
Борцы забеспокоились, о чем-то пошептались и решили предостеречь Антти:
– Негр – сильнейший борец Селима бен-Хафса. Не зли его, позволь победить себя, пусть берет награду и уходит отсюда. Если ты одолеешь его, тебя заставят бороться с атлетами султана. Возможно, ты победишь многих, но в конце концов наступит день, когда тебе свернут шею.
Однако Антти ничуть не испугался и весело ответил:
– Вот это соперник по мне! Иди, Искандер, и позволь ему победить себя, однако сразу не сдавайся, пусть негр узнает, почем фунт лиха. Кажется, ваша вера не слишком глубока, раз вы не понимаете, что все в этом мире вершится по воле Аллаха. И если такова воля Его, сегодня здесь, на базаре, состоится мой последний бой. Потом я буду сражаться только в присутствии султана и его сановников.
Слова Антти произвели неожиданное впечатление – опекуны и хозяева борцов пришли в невероятное возбуждение, все засуетились и начали бросать на рваный платок Абу эль-Касима серебро и золото. Стражники, образовав круг, оттеснили зрителей и случайных зевак, а лоснящийся от оливкового масла борец султана Селима, подпрыгивая в центре круга, стал вызывать на поединок всех подряд. Искандер, заклиная его именем Аллаха придерживаться правил боя, вступил в круг, но только они сошлись, как Искандер, пролетев по воздуху, грохнулся оземь, подняв тучи пыли. Лежа, борец принялся со стонами ощупывать свои руки и ноги, проверяя, нет ли переломов или других серьезных увечий. После Искандера вызов чернокожего силача приняло еще несколько борцов, и всех их атлет султана победил без особого труда. Однако легкая усталость и одышка заставили великана задуматься; почувствовав подвох, он прокричал:
– Так где же ваш знаменитый Антар? Я пришел сюда, чтобы схватиться с ним, и не собираюсь торчать на этой площади весь день – мне давно пора быть в бане и отдыхать.
Не обращая внимания на предостережения борцов, Антти сразу же вступил в круг. Впрочем, негр, видимо, все же немного опасался моего брата, ибо проверял силу, ловкость и выносливость Антти, долго кружа и не приближаясь к нему, а потом внезапно ринулся вперед, пытаясь, как бык, изо всех сил ударить противника головой в живот и вышибить из него дух. Но Антти ловко увернулся, схватил негра за талию и броском через плечо подкинул его высоко вверх. Борец султана взвыл от ярости. Он отчаянно замахал в воздухе руками, он все же сумел приземлиться на ноги – сказались его большой опыт и тренированность. И тогда Антти, пользуясь удобным случаем, сделал подножку, и негр растянулся в пыли. Антти тут же навалился на соперника, стиснул ему горло, прижал голову к земле и проговорил вызывающим тоном:
– Так кто из нас двоих глотает пыль?
По площади вдруг прокатился крик ужаса – разъяренный негр схватил Антти за ногу и вонзил ему зубы в икру. От неожиданности и резкой боли Антти ослабил захват, и негр выскользнул из-под своего противника.
Оба, кувыркаясь и катаясь по земле, пытались взять верх друг над другом, к тому же жестокий негр не упускал случая использовать любой недозволенный прием, лишь бы одолеть соперника. Ни один из них не придерживался больше никаких правил честной борьбы, и в конце концов, истекая кровью, с разбитыми лицами и разодранными чуть ли не в клочья ушами, борцы ослабили хватку и прервали бой. Негр явно устал; он опустил руки, выплюнул сгусток крови и, сделав над собой усилие, попытался улыбнуться. Странная гримаса исказила его темное лицо, и он неохотно признал:
– Ты по праву заслужил свою славу, Антар, и даже немного разбираешься в борьбе без правил, которую вы называете тяжелой. Но мне нельзя сознательно подвергать себя опасности в отсутствие моего господина, султана Селима бен-Хафса, поэтому вызываю тебя на бой завтра, перед лицом владыки Алжира, и не сомневаюсь, что тот из нас, кто переживет поединок, получит достойную награду.
Негр украдкой огляделся по сторонам, смущенно отирая кровь с ушей и губ и стараясь выиграть время, чтобы прийти в себя. Но из толпы вдруг послышались громкие, грубые выкрики, и ненависть людей к Селиму бен-Хафсу вылилась в проклятия, оскорбления и жуткую брань, которыми зеваки осыпали коварного борца султана.
Даже Антти, тяжело дыша, воскликнул:
– Ты укусил меня, грязная свинья, и завтра у меня распухнет нога! Да я не удивлюсь, если заболею бешенством от твоего ядовитого укуса! Но завтра и ты испытаешь остроту моих зубов, и уверяю тебя, челюсти мои могут дробить кости.
Как только чернокожий атлет в сопровождении своих телохранителей удалился восвояси, Абу эль-Касим разразился воплями и стенаниями, разодрал на себе одежды и вырвал полбороды, проклиная тот день, когда появился на свет. Торговец ругал Антти, колотил его палкой по голове и орал, что мой брат своим ослиным упрямством обратил в прах все надежды своего господина на мизерные доходы. Ибо какой прок от калеки, неспособного даже носить дрова, – а именно таким и станет Антти, если завтра проиграет бой. В случае же победы Абу эль-Касим навсегда потеряет своего раба – султан без зазрения совести купит Антти, даже не спрашивая мнения несчастного Абу.
